Час пробил. Собственно, уже довольно давно. Таня провела двадцать лет в программе призраков и, несмотря на написанное в формальном письме Шмидта, не сделала ничего ни для программы, ни для Доминиона в целом. Ей даже не довелось участвовать ни в одной операции.

Она до конца не понимала, что на самом деле чувствует по этому поводу. С одной стороны, она, несомненно, понимала эту логику. Она не была особенно сильной (ее показатель пси-энергии был унылым 5.1), но зато владела редким даром. Достаточно редким, как ей рассказали, компенсировавшим ее почти незаметную способность к телепатии и полное отсутствие улучшенной силы и маскировки – свойств, которыми владели все призраки. Было бы логичным со стороны командования послать ее на зергов в любой удобный момент.

Только этот момент так и не настал. Когда Королева Клинков и ее Рой зергов прошлись смертью по планетам терранов и протоссов, Таню вывели из штаб-квартиры на Урсе и послали в отдаленное место. Затем вторгся Амон, но ее так и не задействовали в боевых действиях.

Таня не знала, почему ее не мобилизировали ни разу, даже когда положение было отчаянным. Она считала, что либо про нее забыли, либо потеряли в завалах, созданных бюрократией.

Как бы то ни было, когда все утряслось, ее вернули назад и заверили, что обязательно задействуют в случае следующего вторжения.

Но оно так и не случилось. Ходили слухи про судьбу, постигшую Королеву Клинков и Амона, но, как считалось, была лишь небольшая толика людей, знавших правду, а они молчали.

Итак, с одной стороны, Таня считала, что ее ресурсы оказались потрачены впустую. С другой, учитывая количество погибших на бесконечных полях сражений призраков, она не могла не признать, что в ее неучастии были свои плюсы.

Однако безопасность имела цену. В каждом задании, на которое ее не посылали, задействовали кого-то другого.

Сколько мужчин и женщин, гадала она, погибли вместо нее?

Таня почувствовала движение в присутствии Улаву. Скорее всего, он заметил изменение хода ее мыслей, и теперь был в сомнениях касательно того, все ли с ней было в порядке на самом деле. Бессвязная мысль всплыла на поверхность его сознания, похожая на далекий голос…

«Какого дьявола ты там делаешь?»

Таня застыла, и ее дрейфующее сознание перешло в состояние полного пробуждения. Улаву был совсем не в своей комнате.

Он бежал по улицам Корхала.

Судя по тону в его голосе, прошедшему через фильтр протосского разума, ее друг забрел в место, где ему были явно не рады.

«Улаву, где ты?» – подумала она, хватая свою одежду и пытаясь вытянуть что-нибудь (хоть что-то!) из его разума. Но ее телепатические способности были слишком слабыми. Наверное, Улаву взял с собой пси-усилитель, поэтому его мысли оставались такими явными.

К несчастью, присутствие пси-усилителя означало, что он мог обогнуть уже половину планеты.

«Улаву, скажи мне, где ты?»

«В заведении, в котором можно заказать еду и напитки», – пришел ответ. На фоне его связи она слышала другие голоса, тон которых становился все более угрожающим.

«Где твои сопровождающие? Они вообще там?»

«Я пожелал провести эту ночь в одиночестве, – подумал он в ответ. – Я ушел без них».

Таня выругалась. Итак, каким-то образом он проскользнул мимо военного сопровождения – людей, чья работа была не позволять такому случиться. Прекрасно.

«Была ли на окне вывеска, когда ты вошел внутрь?» – спросила она, застегивая комбинезон и просовывая ногу в сапог. С запозданием подумала, что ее костюм призрака подошел бы лучше: признак власти и все такое. Но сейчас была важна каждая секунда, и на переодевание не осталось времени.

«Или над дверью?»

«Вывеска имеется. Изображение трех концентрических окружностей».

«А слова есть?»

«Да, два слова. Круг Данте».

Таня скривила лицо. Итак, он хотя бы остался в Августграде, это хорошо. Плохо было то, что Круг Данте являлся забегаловкой, обслуживающей мужчин и женщин, у которых были родственники и друзья на Чау-Саре – планете, испепеленной протоссами.

Короче говоря, это заведение было последним местом на Корхале, где протосса ждал радушный прием.

Провались оно всё. Таня, как и другие, предупреждала коменданта Шмидта, что перенос академии с Урсы сюда (даже на время!) было плохой идеей. На Урсе Улаву находился под контролем. Здесь же он мог тайно улизнуть и отправиться в путешествие по всей планете.

Если она не предпримет что-то в кратчайший срок, то быть беде.

«Улаву, ты должен немедленно покинуть то место, – сказала Таня, неуклюже скача на правой ноге и натягивая сапог на левую. – Ты можешь сделать это?»

«Это нельзя считать жестом вежливости. Я вижу, и хозяева, и гости желают, чтобы я остался. Кое-кто высказал желание продолжить нашу беседу».

«Нисколько в этом не сомневаюсь», – процедила Таня, быстро перебирая имевшиеся варианты. Очевидно, следовало уведомить охранников, которые должны были следовать за ним хвостом. Но, учитывая сложившиеся обстоятельства, Таня не слишком верила в их силы. Она могла сообщить в полицию, но ночью их скорость реакции оставляла желать лучшего, а большинство из них вряд ли имеет малейшее представление, что делать с непослушным протоссом. То же самое касалось и военной полиции.

К тому же никто на Корхале не знал Улаву так хорошо, как Таня. Единственным вариантом, при котором все заканчивалось хорошо, было пойти и сделать все самой.

«Круг Данте» находился в полутора километрах от их временных казарм. К счастью, Джефф Кристофер всегда парковал свой летающий мотоцикл рядом с боковой дверью, и Таня давно уже разузнала код запуска. Спустя две минуты и приблизительно двадцать разбитых регистраторов дорожного движения она была на месте.

Она никогда не заходила в «Круг Данте», но, судя по его репутации, всегда представляла заведение мрачным и темным, с преобладающей нотой злобы, раздражения и угрюмости. Она также ожидала, что посетители будут под стать антуражу: огромные злобные мужики, заливающие горе далекой утраты.

Что ж, Таня оказалась права во всем. Единственное, что она не учла, был чад из-за дыма, поднимающегося с открытого гриля.

Фактически, думала она, прокладывая дорогу через толпу, «Данте» вполне мог быть воссозданием впечатлений, которые получили посетители бара на сожженной планете.

Попытка сыграть на боли посетителей? Возможно. Бизнесу это уж точно не могло помешать.

Таня боялась застать Улаву в гуще потасовки. К ее облегчению, он спокойно и неподвижно стоял спиной к бару, почти касаясь лбом потолочных балок, а вокруг него был полукруг из ворчащих мужчин.

Ворчащих, но так же неподвижных.

Таня не могла их винить. Протосс, даже спокойный и не представляющий угрозы, выглядел чертовски устрашающе. Высокий и стройный, с глазами, светящимися на лице, не имеющем ни носа, ни рта, Улаву источал великолепие и древнее благородство своей расы. Его руки с двумя расположенными по бокам пальцами могли оторвать терранскую руку или сокрушить горло. Его ноги немного изгибались в коленях, а их огромные трехпальцевые ступни казались такими же крепкими, как небольшие деревья. На нем была его обычная одежда: длинная штатская туника и обмотки на ногах, а с пояса свисал тонкий цилиндр – пси-усилитель.

Улаву не выглядел угрожающе, он даже не казался бесстрашным воином – образ, возникавший в воображении терранов, когда они думали о протоссах. Но толпа колебалась. Они могли не любить протоссов, но, очевидно, никто не стремился нанести первый удар по существу, значительно превосходившему террана по размеру.

Но патовая ситуация могла разрешиться в любой момент. Во внутреннем круге стоял мужчина, который был достаточно крупным, чтобы вступить в драку с протоссом. И, если судить по его ругани, достаточно пьяным, чтобы попытаться это сделать.

Призраки нередко работали в одиночку, из-за чего им не требовалась формальная боевая подготовка, но за время службы Таня научилась паре приемов. Пора проверить, насколько они хороши.