© Тельнин В., 2017

© ООО «Написано пером», 2017

Когда я учился в младших классах средней школы, я ездил на автобусе на Станцию юных техников (СЮТ). Туда направили меня родители. В СЮТ было несколько кружков. Меня же по желанию родителей определили в кружок начинающих конструкторов. Занятия вела Лариса Миновна. Было нас человек 10-12.

На первом занятии всем раздали бумагу, ножницы, прозрачный пластик, клей… В общем, всё необходимое для изготовления маленькой бумажной машинки с пластиковыми окнами. И шаблоны для вырезания всех нужных деталей. Мы их обвели карандашом и затем вырезали, согнули в нужных местах и склеили. Как мы делали и крепили колёса – я уже не помню. Но всего выданного хватило для изготовления маленькой модели машинки. И времени тоже хватило.

На следующих занятиях мы делали модель броневика, с которого выступал Ленин. Это было уже более трудное задание.

Кроме изготовления моделей нас учили выпиливанию лобзиком из фанеры. Что мы выпиливали, я уже забыл. Но помню, что если сломается пилка у лобзика, то мы умели убрать сломанную пилку и заменить её на новую. А вырезать мы могли разных зверюшек с какого-нибудь рисунка, нанесённого на фанерку через копирку.

Учили нас и выжиганию на фанере. Для этого нужны были специальные электровыжигатели. Нас учили работать с ними. А выжигать можно было тех же самых зверюшек, или же кто что захочет (была бы хороша исходная картинка).

Со временем разные ребята стали делать разные поделки: кому что больше нравится, или что предложит Лариса Миновна. Раз мой отец делал аэросани, то Лариса Миновна предложила мне в подражание ему сделать аэромобиль (когда зима кончалась, и снега не было, отец менял лыжи на колёса, и у него получался аэромобиль). И я сделал маленький аэромобиль из картона. А вот винт для него Лариса Миновна попросила сделать кого-то из авиа модельного кружка СЮТ. Сделали. Двигатель же был резиновый: несколько нитей жёлтой резины были помещены внутри картонного корпуса и закреплены в носовой части аэромобиля. Другие концы крепились сзади к винту. Ещё было четыре колеса. Чтобы аэромобиль поехал, надо было сделать много вращений винта, и резинки внутри корпуса скручивались в один туго натянутый жгут. После этого аэромобиль ставили на пол и отпускали винт. Жгут резинок начинал вращать винт, и аэромобиль приходил в движение. Пока жгут не ослабнет, аэромобиль будет ехать вперёд. Это была действующая модель. При длине корпуса сантиметров 30 она проезжала несколько метров (в зависимости от силы завода).

Потом Лариса Миновна показала мне почти готового робота и предложила его завершить. И я завершил его. Основную работу проделали мои предшественники. А я (что могу сейчас вспомнить) сделал пульт управления к нему: ряд кнопок в деревянном пенале. Нажмёшь одну кнопку – робот поднимет одну руку. Отпустишь кнопку – он руку опустит. Нажмёшь вторую кнопку – он поднимет другую руку. Отпустишь кнопку – опустит её. Нажмёшь третью кнопку – он повернёт голову на 90 градусов (то ли вправо, то ли влево, не помню). Отпустишь кнопку – повернёт голову обратно. Нажмёшь четвёртую кнопку – у робота загорятся глаза. Отпустишь – глаза потухнут. Всего четыре кнопки. И вдобавок – батарейка от фонарика. Корпус из жести, вроде. Рост поделки был примерно 30 см.

Ходил я в этот кружок года два-три. А когда поступил в шестой класс, однажды меня с уроков в школе забрали в машину и отвезли на телевидение. Там меня встретила Лариса Миновна. На столике стояли поделки ребят из нашего кружка, в том числе и робот. А я выступал как представитель кружка, и выбрала меня Лариса Миновна. В общем, она описала работу кружка и его достижения. После съёмки машина отвезла меня обратно в школу.

Недалеко от четырёхэтажной СЮТ возвели две первые в Тюмени девятиэтажки. Мы понимали, что там должны быть лифты, и нам хотелось поездить на них. Один раз мы (человека 4) пошли туда. Внутри горел свет, и видны были двери лифта. А рядом с ними стоял стол, и сидел вахтёр. Мы сразу поняли, что покататься на лифте нам не удастся, и ушли. А через много лет отец получил от завода АТЭ квартиру в девятиэтажке на седьмом этаже. Вот тут я и наездился на лифте. И лифт теперь для меня – не диковинка.

У моего отца был брат Владимир. Он был младше моего отца примерно на два с половиной года. У него были две дочери: Валя и Света. Валя была старше меня, а Света – младше. А у моего отца было два сына: Слава (это я) и Дима. Дядя Володя (так я привык звать Владимира) хотел сына, а у него рождались только девчонки. И он захотел подружиться со мной. Например, на мотоцикле меня катал. А дороги тогда в посёлке Калинина были земляные, ухабистые, и я сидел сзади дяди, вцепившись в ручку между нами. Как я только не слетал с этого сиденья – до сих пор не пойму!

А один раз он предложил мне съездить с ним из Тюмени в Свердловск на тепловозе. Он тогда работал машинистом тепловоза. Мои родители дали согласие. Перед поездкой дядя завёл меня в какое-то помещение, где было несколько человек, а накурено там было – хоть топор вешай. Я стоял у порога, ждал, пока он сделает свои дела.

И вот мы в тепловозе. Помню, как мы идём по проходу внутри тепловоза. Слева и справа с грохотом работают какие-то механизмы. Человеческого голоса здесь не услышать. Впереди – дверь. Проходим за неё, и наступает тишина. Мы – в кабине машиниста. Спереди и с боков стекла дают машинисту хороший обзор. Перед ним – панель управления: стрелки, кнопки, какая-то рукоятка сантиметров 30 длиной. Когда он поворачивает её в одну сторону – поезд набирает ход. Когда в другую – снижает скорость. Когда выехали из Тюмени, он предложил мне сесть на своё место (до этого я сидел на месте помощника машиниста). Мы пересели, и один перегон (12 км вроде) я управлял тепловозом. Дядя Володя перед этим сказал, какую скорость держать. И я стал поворачивать рукоятку то в одну сторону, то в другую. Скорость поезда показывала стрелка, по показаниям которой я и поворачивал рукоятку. Но вот перегон кончился, и мы снова поменялись местами.

В Свердловск мы приехали ночью. Дядя Володя провёл меня в комнату с кроватями и показал, куда лечь. Сам он тоже лёг. Через несколько часов он меня разбудил, и мы поднялись на другой тепловоз, который вёл уже другой поезд в Тюмень. Пока мы ехали, дядя рассказывал, что при торможении блокируются колёса, и из специальных отверстий перед колёсами тепловоза сыплется песок: это ускоряет торможение, хоть и сокращает срок службы колёс. Также он указал на приборчик, который записывал маршрут движения тепловоза. Ещё он сводил меня в конец тепловоза. По дороге опять были слышны шум и грохот механизмов слева и справа. А в конце тепловоза оказалась ещё одна кабина машиниста, такая же, как и первая. И снова шум и грохот, и вскоре мы в передней кабине.

Засветло подъезжаем к Тюмени. Снижаем скорость до 40 км/час – это максимально разрешённая скорость поезда в черте города. Вот и кончилось моё путешествие на тепловозе из Тюмени в Свердловск (сейчас Екатеринбург) и обратно в Тюмень. Спасибо дяде Володе за это впечатление!

В летние каникулы я обычно ездил на месяц (одну смену) в какой-нибудь пионерский лагерь. Путёвку в лагерь для меня брали или мама на своей работе, или папа – на своей. Я побывал после первого класса в пионерлагере имени Гагарина. После второго класса – в пионерлагере «Салют». А после третьего класса – в пионерлагере имени Кижеватого. Все они располагались за городом: в лесу, на берегу какой-нибудь речки. Лес был обычно хвойный. На земле под деревьями валялось множество пустых раскрытых шишек. Мы или кидались ими друг в друга, или же сцепляли их между собой, и у нас получались фигуры, иногда похожие на какого-то зверя или птицу. В лесу видел дятлов и слышал, как они стучат клювом по сосне.