Судно на воздушной подушке почти не примяло бы густую, жесткую траву. Его следы могут быть заметны на голой, пыльной или песчаной земле, где лопасти обычно оставляют широкие борозды в рыхлой почве или вырывают с корнем скудную растительность. А по этой равнине могло пройти, не оставив следа, целое стадо таких машин.

Иное дело — боевой робот. Он весит от двадцати до ста тонн, в зависимости от типа машины, а его вес в большинстве случаев приходится только на две ступни. Роботы обычно оставляют внушительные следы на любой поверхности, кроме железобетона. Грейсон шел в темноте, поводя фонариком из стороны в сторону в радиусе около сотни метров. Они могли сбиться с дороги; вполне возможно, что следы остались в нескольких сотнях метров дальше к востоку. Но в этом Грейсон сомневался.

Он знал, что Лори — мастер по части навигации. Более того, Грейсон понимал, что Лори до последней минуты будет ждать его. Она была слишком хорошим солдатом, чтобы подводить Легион, поджидая командира, но и покинуть лагерь раньше срока она тоже не могла.

Впрочем, продвижение колонны могли замедлить какие-то мелкие неурядицы. Когда путешествуешь с таким количеством гражданских лиц, без проволочек не обойтись. Грейсона не покидала уверенность в том, что колонна движется к ним с севера. В этом он готов был поклясться.

Полковник направился обратно к скиммеру, но на полпути его остановил голос Кинга:

— Эй, командир! Я вижу их!

С севера, подобно вышедшей на прогулку горе, появился из темноты макколловский «Снайпер». А через десять минут Лори уже ревела в объятиях Грейсона, ничуть не беспокоясь о том, что их окружают десятки и сотни других легионеров.

Часовой Серого Легиона не мог видеть, из-за чего поднялась вся эта суматоха. Он знал только, что колонна остановилась и начался какой-то шум. Мимо него пробежали несколько солдат, но часовой остался там, где был, — на своем посту. Предатель Графф сидел на заднем сиденье глайдера, и часовой не спускал с него недружелюбных глаз. Будь его воля, он давно уже прикончил бы изменника. Куда бы ни направлялся Легион, им незачем тащить с собой пленника. Что там задумали полковник и остальное начальство? Большое судебное разбирательство с публичным наказанием? Это вовсе не поможет вернуть шаттлы, а Легиону — унести с этой планеты свою задницу.

Часовой поерзал на сиденье. Водитель глайдера пошел выяснять, почему остановилась колонна. Он нарушил дисциплину, и часовой надеялся, что ему не влетит за нарушенные водителем приказы. Он глянул на Граффа, и тот обернулся. Глаза Граффа слегка расширились; он что-то увидел за плечом часового.

— Похоже, у него куча новостей, — произнес пленник.

Часовой повернулся, ожидая увидеть возвращающегося водителя. Вместо этого рядом с его лицом мелькнули руки Граффа, и крепкие пальцы вцепились в горло часового. Он забился, пытаясь закричать, но руки сжимались все сильнее, причиняя нестерпимую боль и не давая возможности вздохнуть.

Пленник оказался силен. Он повернул часового и стащил его с сиденья. Тот тщетно пытался уцепиться за броню глайдера; его обутые в ботинки ноги беспомощно колотили по крыльям машины. Последнее, о чем подумал часовой, была мысль о том, что вот теперь-то он влип по-настоящему. Затем раздался удар грома, и сомкнулась ночь. Все было кончено.

Графф разжал руки и перебрался на сиденье водителя. Турбины все еще работали вхолостую. Ему надо было удрать во что бы то ни стало! Попытавшись прорваться, он пойдет на риск, но Графф знал, что Легион сейчас слаб. Вдоль западного края колонну охраняли только три боевых робота, и они находились на порядочном расстоянии друг от друга.

Если Он помчится на полной скорости, да еще в темноте, то есть шанс застать их всех врасплох. Особенно если учесть, что у них, кажется, возникли какие-то проблемы. Он сможет исчезнуть еще до того, как люди поймут, в чем дело! Граффа больше беспокоило то, что сделает с ним Рашан, если агент Звездной Сети каким-то образом узнает, как много Графф разболтал Карлайлу. Рашан вовсе не произвел на него впечатления человека, умеющего прощать. Действовать — да, причем безжалостно. Но прощать...

Он включил воздушные камеры и быстро повел машину на запад. Его манила ночь. Графф включил вентиляторы и почувствовал, как машина рванулась вперед. Позади, сквозь вой машины, он услышал крики, затем выстрелы. Но теперь его уже укрыла тьма. Ветер трепал волосы. Из горла Граффа вырвался радостный смех. Он свободен! Графф не мог вернуться в Хельмдаун. Вскоре там будут лорд Гарт и регент. Возможно, они уже приземлились! Нет, у Граффа на примете было другое место, и предупреждение, которое он принесет оттуда приведет Рашана в более благостное настроение.

Удалившись на достаточное расстояние от колонны, Графф повернул глайдер на север.

День еще не перевалил за полдень, когда Серый Легион Смерти обнаружил высохшее русло реки Вермильон и двинулся вдоль него к Нагайским горам. Они сделали одночасовой привал, когда посреди степи к колонне присоединились Грейсон и Кинг. Натруженным боевым роботам и машинам надо было охладиться, а Грейсон тем временем рассказал офицерскому составу подразделения о результатах своих переговоров с герцогом Ринолом.

Помощь пришла! Пусть странная и неожиданная, но все же помощь! Большая часть легионеров не особенно доверяла воинам Синдиката Драконов, но лишь немногие из них испытывали к солдатам Дома Куриты ненависть, подобную той, что так долго мучила Грейсона. Каждый воин бьется бок о бок со своими товарищами. Сейчас неприятелем могут быть регулярные подразделения Дома Куриты, а в следующий раз — пираты-налетчики, но личная вражда обычно отсутствовала. Таким образом, обезличенный враг вполне мог, хотя бы на время, стать хорошим партнером. К тому же большинство легионеров доверяло Грейеону в достаточной степени, чтобы верить в то, что у командира есть реальная причина для подобного «поворота на сто восемьдесят градусов».

Грейсон сообщил, что герцог Ринол отправил дюжину своих боевых роботов на восток, к Скалистому ущелью. Возможно, высадка шаттлов лорда Гарта помешала этому предприятию иди задержала его; но герцог Ринол, скорее всего, воспользуется суматохой, вызванной прибытием лорда Гарта, чтобы вывести свое войско из Хельмдауна.

Грей набирал добровольцев для формирования штурмовой бригады, которая должна была направиться на север. Точка для Рандеву находилась среди холмов южнее Скалистого ущелья. Штурмовики герцога Ринола и отряды Легиона должны были соединиться и попытаться загнать гвардию Марика в ущелье, а затем освободить шаттлы «Фобос» и «Деймос».

Грейсон предупредил их, что налет необходимо тщательно продумать и не мешкать: лорд Гарт вряд ли оставит в живых пленников. Днем марикское командование поймет, что Легион не клюнул на оставленную в Скалистом ущелье приманку. Раз уж герцог Ирианский приземлился в Хельмдауне, ему не составит труда отдать новые приказы насчет шатт-лов и их экипажа.

Пленников надо было выручать этой же ночью — или «Деймос» с «Фобосом» будут потеряны навсегда вместе с людьми.

Недостатка в добровольцах вновь не оказалось. Воины группы атаки должны были остаться с колонной. Грейсон отклонил предложение Гомеса Де Вильяра присоединиться к отряду штурмовиков — инженер мог понадобиться, чтобы открыть дверь на склад Звездной Лиги. Само собой, вызвались идти и ученики группы прикрытия, и Грейсон их принял. Трейси Кент тоже захотела участвовать в операции. Грейсон зачислил ее в отряд, зная, насколько она опечалена потерей своего «Феникса». Отобраны были также пятьдесят пехотинцев из полка под командованием лейтенанта Дьюлани — пехотного офицера самого высшего ранга в подразделении Грейсона. К нему присоединился сержант Бернс. Отдав специальные приказания Дьюлани и Бернсу, Грейсон с замиранием сердца наблюдал, как штурмовая бригада отделилась от колонны и с воем умчалась на север, низко скользя над землей и вскоре растворившись в ночи. Полковник решил было освободить теха, который временно заменял его в кресле водителя «Мародера», но тут ему пришла в голову другая мысль. Несмотря на то что Грейсону удалось вздремнуть, пока Кинг вел скиммер прочь от Хельмдауна, он все еще чувствовал себя усталым. Не дожидаясь, когда колонна выстроится заново, командир просто свернулся калачиком на заднем сиденье и опять уснул. Грейсон проснулся на рассвете. Если не считать онемевших шеи и спины, он чувствовал себя совершенно бодрым и отдохнувшим. Колонна уже успела преодолеть приличное расстояние. Через два часа на востоке показались остовы зданий разрушенного Фрипорта. Они чернели на фоне оранжевого шара восходящего хельмского солнца. Затем легионеры вскоре обнаружили сухое русло реки и двинулись вдоль него на запад. Земля здесь была плотной, ровной, и боевые роботы шагали вперед легко и широко. Время от времени чей-то острый взгляд мог разглядеть еле заметные следы древних, полузасыпанных железобетонных дорог. Один раз кто-то из солдат, поддев ногой возвышавшуюся кучку грязи, обнаружил под ней проржавевшие останки флайера времен Звездной Лиги.