Я и сама ее совершенно не понимаю, но шарахаться в сторону, требуя кары небес на голову сестры жениха, тоже не буду. Раз уж решила исправить ошибки Летиции, то начать нужно хотя бы с мира и согласия с будущими родственниками.

— У тебя очень интересные картины, — начала я, желая поскорее слезть со скользкой темы. — От них мурашки по коже.

Лиа в голос рассмеялась и ткнула себя в переносицу.

— Один мой приятель говорит, что у меня третий глаз открыт. Еще говорит, что картины помогают открыть его другим.

— Это вряд ли. У меня совсем нет третьего глаза. А мурашки от твоих картин есть.

Лиа взяла меня под руку и провела чуть дальше, к другому полотну.

— Знаешь, когда я их пишу, мне кажется, что я исчезаю. Меня нет. Только картины, которые вижу. Это сильнее, чем наркотики или любовь. Понимаешь?

— Нет. Никогда не принимала наркотики.

— А любовь? Ее ты точно принимала?

— Тогда… — я взглянула на другую картину и вмиг ощутила дуновение леденящего холода. — Разве есть что-то сильнее любви?

— Есть, но я не знаю, как его назвать. Эта тебе нравится?

— Холодная.

— Я болела, когда ее писала. Меня постоянно знобило, я заворачивалась в два одеяла, а Айза приносила мне горячий чай. Ты ведь не была в моей мастерской?

— Нет. Даже не знаю, где ты живешь.

— Тогда заходи как-нибудь. Я живу на Семьдесят Пятой. Увидимся. Мне пора.

Она быстро обняла меня и ушла куда-то в пеструю толпу. Я же осталась у ледяной картины и зябко обхватила плечи руками.

Говорят, что в непонятных картинах всегда прячутся ощущения. Оказывается, все правильно. Если эмоция настолько сильна, то ее можно ощутить, чуть ли не на вкус попробовать, лишь взглянув на полотно.

Странно…

Такое ощущение, как будто…

Я почесала шею, как если бы меня ужалил комар и тут же оглянулась. Нет, только не это.

Из другого конца зала Тайлер отсалютовал мне бокалом с самым невозмутимым видом. Уж не знаю, что он тут делает, но теперь ясно, что за приятель говорил с Лиа о третьем глазе.

Мне было страшно. Одно дело говорить с этим человеком наедине, другое — на людях.

Тайлер явно ждал, пока я подойду к нему, потому что сам ничуть не торопился. Мирно стоял, смотрел на меня. Выжидающе так смотрел. Прямо таки издевательски как-то.

Итак, у меня есть выбор. Собраться и быстренько уйти, пока никто и ничего не заметил. Сесть в машину и уехать домой. Лечь спать и все забыть, а завтра снова вернуться к свадебным хлопотам и привычной жизни.

Так будет правильно, разумно и безопасно. Так и надо сделать.

Только я почему-то выдыхаю поглубже, надеваю на лицо безмятежную улыбку и иду Тайлеру навстречу без зазрения совести.

— Не ожидала вас тут увидеть, — начала без какого-либо приветствия.

— А я вас очень ожидал. Кажется, вы интересуетесь искусством, так?

— Балуюсь помаленьку. Тем более это выставка сестры моего жениха.

Тайлер обвел глазами зал.

— Где же он сам тогда?

— Мы оба знаем, что его тут нет, Тайлер.

— Конечно. Иначе он бы не позволил вам ко мне подойти, не так ли?

— Вы как всегда правы.

Мы оба замолчали, испытующе глядя друг на друга.

Странное ощущение. Сейчас я не чувствую влияния на себя. Тайлер не заставляет меня с ним соглашаться, стоять рядом и отвечать на вопросы. Я делаю это сама, по своей воле. Мне хочется быть рядом и узнать, что же будет дальше.

Меня тянет к нему. Да, определенно тянет.

И это накануне свадьбы. Летиция Кастелли себе бы такого не позволила. Но я не она и никогда ею до конца не стану, вынуждена признать.

— Скажите, Летиция, вам всерьез нравятся эти картины?

— Кое-что нравится.

— Но покупать вы не станете?

— Нет.

— И верно, они стоят бешеных денег. Таких, которые не снились низшим ступеням. Представляете, как все это, — он обвел зал глазами, — бесит «падших».

Я тут же оглянулась по сторонам.

— Вам не кажется, что здесь не самое подходящее место их обсуждать?

— Правда? Тогда, может, найдем более подходящее?

Я недоуменно на него уставилась.

Тайлер выгнул бровь, удивляясь моему удивлению, наверное:

— Вас это так настораживает? Вы ведь хотите узнать больше, чем видите и поэтому подошли ко мне? Я для вас — прекрасная возможность узнать новое.

— Вы себе льстите.

— А вы врете. Ну что, Летиция, мне подвезти вас к дому?

— Не стоит, меня ждет машина.

Я чувствовала, что эта игра заходит далеко и становится слишком опасной. Настолько, что еще миг и я соглашусь на что угодно — даже на ночную прогулку.

— Тогда, может, просто выйдем через черный ход и прокатимся по Нижнему городу. Уверен, нам будет на что посмотреть и о чем поговорить.

От его самоуверенности у меня просто перехватывало дух.

Тайлер поставил бокал на подоконник и выпрямился, вопросительно глядя на меня сверху вниз.

— Не думаю, что нам стоит о чем-либо говорить вообще, — собственный голос звучал нерешительно и как-то глухо.

— А вы не думайте, Летиция.

— Вам-то это зачем?

— Я уже говорил. Вы мне интересны. Интереснее, чем остальные люди. И я обещаю вернуть вас в целости и сохранности через час. Ваш водитель ничего не заметит.

Я оглядела наполненный людьми зал.

— А они?

— Они тоже. Обещаю.

Ты дура, Лети! Полная, безумная и абсолютная дура!

— Не хочу отказываться, потому что вы учуете мою ложь.

Тайлер хищно улыбнулся.

— Тогда, следуйте за мной.

Я знала, что делаю все неправильно. Мне нельзя было заговаривать с Тайлером, нельзя соглашаться на это безумие и уж тем более делать все это после обручения с Райвеном.

Если только он узнает…

Нет, нельзя об этом думать.

Интересно, откуда у мужчины с шестой ступени такой автомобиль?

— Прошу, — Тайлер кивнул на открывшуюся дверь.

— Это ваша машина? — спросила я, воровато оглянувшись по сторонам. Ощущение будто я совершаю что-то постыдное не оставляло меня ни на минуту.

— Моя. Удивляет?

— Вы шестой ступени.

— Ступени можно обойти. Вы не знали?

Он посмотрел на меня так, как будто я самое глупое существо в этом мире. Так высокомерно и так свысока, что тут же захотелось влепить ему пощечину, встать и уйти.

Но замок дверцы щелкнул, отрезав мне все пути к отступлению.

— До вас мне далеко, Тайлер, — кажется, голос у меня дрожал. — Так куда же вы меня везете?

— В Нижний город. Разве вам не интересно?

Честно говоря, мне было очень интересно. И страшновато. До сих пор я видела лишь одну сторону — верхние ступени. Нижние встречались мне в виде обслуги, рабочих и тех людей на площади Справедливости. Тайлер прав, я хочу узнать больше.

— А это не опасно? — я отвечаю вопросом на вопрос.

Как невежливо для такой благовоспитанно леди, как Летиция Кастелли. И как подходяще для испуганной девчонки, то и дело пытающейся унять приятную дрожь, что обычно накрывает, когда собираешься коснуться чего-то недозволенного.

— Опасно буквально все, — ухмыльнулся Тайлер, заводя машину. — Но вам ведь это и нравится?

Он прав. Прав тысячу раз.

Я, которая всю жизнь старалась делать все правильно, бежать от излишнего риска, от опасностей, от любых невзгод. Я, которая хотела прожить свой век тихо-мирно, без лишних волнений, оказалась в другом мире.

У меня как будто сорвало планку, ровно замершую на отметке «все спокойно». Теперь простая размеренная жизнь была забыта и я тянулась к новому, опасному, невиданному раньше. Плевать на опасности! Если они и есть, я хочу увидеть все своими глазами.

— Как вы стали менталистом?

Тайлер пожал плечами:

— Я всегда им был. Почти все те, кто стоит у власти в Ллерийской империи — менталисты. Сильные управляют слабыми.

— Внушая свои идеи?

— Да. Не так уж и просто заставить людей жить по навязанным правилам.

— Значит, вы, — я развернулась к нему и с интересом стала рассматривать. — Один из сильных, но с шестой ступени? Как же так?