Если бы бунтующие войска и "восставший народ" знали, что политический режим Николая II (с "безвольным" и "неудачливым" Императором, с "гнилой" и "бессильной" императорской бюрократией) - при всех его (режима) недостатках - будет оставаться формально самым демократичным еще почти пару десятилетий, считая с 1917 года... А (не формально, но) фактически - еще дольше. И, возможно, сравнительно весьма гуманистичным...

- Хотелось большего, - согласилась Читательница. - Без полномочной представительной Думы вышло не лучшим образом. Но и без Императора (и без императорской бюрократии) получилось - дискомфортно.

Читатель и Читательница подошли к витрине книжного магазина и на минуту остановились, что бы посмотреть на заинтересовавшие их книги.

28 июля 2017 года - 30 июля 2017 года.

42. Сказка о куропаткинском терпении.

Собравшиеся перед входом в кафе-библиотеку участники предстоящей презентации объединенных в одном издании мемуаров (экс) премьеров С.Ю. Витте, В. Н. Коковцова, других публикаций услышали громкое приглашение М. Горького:

- Господа! Товарищи! Прошу в библиотеку!

У входа в библиотеку образовалось нечто вроде очереди.

Вспомнив дореволюционные продовольственные очереди в Петрограде, экс-премьер и экс-министр внутренних дел Б.В. Штюрмер припомнил:

- Главной и неразрешимой внутренней проблемой стал продовольственный вопрос!

- Действительно, самой критической проблемой момента считался продовольственный вопрос, - согласился с Б.В. Штюрмером экс-товарищ (экс-заместитель) председателя IV Государственной Думы А.Д. Протопопов, назначенный Николаем II министром внутренних дел. - При первой же аудиенции после назначения Император Николай II сказал: "Ну делайте, что надо - спасайте положение". При первом моем разговоре с Государем он мне поставил вопрос так: "Самое важное - продовольствие".

Вообще все надежды по продовольствию возлагались на меня - что я это устрою. Действительно, мне казалось, что я это сделаю, непременно устрою.

- Я дал телеграмму царю, - проговорил сибирский мужичок в рубахе на выпуск, шароварах и сапогах, - которая начиналась словами: "Все вместе ласково беседуем". Дальше говорилось: "Дай скорее Калинину власть, ему мешают, он накормит народ, все будет хорошо..." (Калинин - полуконспиративная кличка, данная Протопопову, которой широко пользовались при телефонных разговорах и переписке царская чета и Вырубова). Телеграмма была отправлена в Cтавку, но в последний момент Протопопов испугался и под всякими предлогами стал отказываться и в конце концов отказался.

- Вспоминая теперь свое намерение взяться за продовольственное дело, я должен признаться,- вздохнул А.Д. Протопопов,- что недостаточно обдумал это дело и ознакомился с ним. Не скрою, однако, что я полагал, что продовольствие имеется в избытке.

Некий мрачный господин решил высказать и свое мнение:

- Требовалось в корне изменить отношение правительства к общеземским и общегородским организациям, взять их под жесткий правительственный контроль, изъять из их рук продовольственное дело. Я изложил свое мнение в записке на имя Государя!

Кто-то прочел несколько строк из книги по истории:

- Решить же продовольственный вопрос в сложившихся условиях можно было только одним путем - введением государственной монополии на хлеб с опорой на массовые демократические продовольственные органы, охватывающие всю страну, а для этого по меньшей мере в качестве исходной предпосылки надо было ликвидировать царизм.

- Страхи и опасения в связи со сменой в августе 1915 года верховного командования (великого князя Николая Николаевича на Императора Николая II) оказались напрасными,- констатировал начальник штаба Ставки генерал М.В. Алексеев. - Более того, в чисто военном отношении, да и в сфере материального снабжения армии дела пошли значительно лучше. Но все же создавалось впечатление, что заметное улучшение собственно военной конъюнктуры и материально-технического снабжения армии, достигнутое в 1916 году, не являлось достаточным противовесом надвигавшейся катастрофе.

Генерал М.В. Алексеев помолчал и добавил:

- Вот вижу, знаю, что война кончится нашим поражением. Но я вот счастлив, что верю, глубоко верю в бога... Страна должна испытать всю горечь своего падения и подняться из него рукой божьей помощи....

Не принять ли в ожидании такой перспективы меры к спасению того, что можно спасти, "к меньшему краху"?

Мы бессильны... Будущее страшно...

Генерал-квартирмейстер М. С. Пустовойтенко добавил:

- Каков выход? По-моему, куропаткинское терпение.

Возникшее молчание было нарушено обменом мнениями между двумя студентами.

Один из них стал вспоминать особенности продовольственной ситуации в России во время первой мировой войны:

- На момент начала первой мировой войны Россия была более чем на 100 процентов обеспечена продовольствием.

С началом войны был почти полностью прекращен экспорт сельхозпродуктов. С проведением мобилизации и началом войны спрос на сельхозпродукцию был исключительно высок.

Армия за 3 года закупила продовольствия и фуража на 2,5 млрд. рублей, в том числе 574 млн. пудов зерна, 247 млн. пудов мяса, 645 млн. пудов овса, 1,176 млн. пудов сена.

По ряду причин резко упала товарность сельского хозяйства.

Обесценение бумажных денег. Расстройство транспорта.

Сибирское зерно из-за перегруженности железных дорог не имело доступа в промышленные районы Европейской России.

Правительственными мероприятиями были: введение государственных хлебозаготовок, нормирование цен, рационирование продовольственного снабжения в городах и т. п.

Другой студент уточнил:

- Император и императорская бюрократия полагали, что ведение войны и приобретение продовольствия следует оплачивать денежными знаками.

Финансирование войны Россия проводила, главным образом, выпуском бумажных денег и при помощи внутренних и внешних займов. Общая стоимость войны (до 1 сентября 1917 года) для России определяется номинально в 41,4 млрд. рублей. С учетом падения рубля эта сумма выражается в 15-16 млрд. довоенных рублей. Путем внутренних займов было получено 15,8 млрд. (номинальных) рублей, заграничные займы составили 8,1 млрд. рублей; бумажно-денежная эмиссия дала (номинально) 21,8 млрд. рублей. Государственный долг с 8,8 млрд. рублей в 1914 году вырос до 43,9 млрд. рублей к октябрю 1917. Свободный размен на золото был прекращен с самого начала войны. Установление "твердых" цен не в состоянии было сдержать падения покупательной способности рубля; последняя снизилась к началу 1917 на 40%, к концу года-на 70%.