- Вопрос состоит в том, как юридически оформить УЖЕ СОСТОЯВШЕЕСЯ исчезновение самодержавия, - пояснил студент. - Вместо этого сохраняют вывеску "самодержавие" и соответствующий правовой произвол, организационную путаницу, деловую неразбериху. Зачастую наделяют властью малоэффективных людей. "Денонсируют" 17 октября 1905 года. Волей-неволей передают постепенно власть в руки правительства и бюрократического аппарата. А для сохранения вывески меняют-тасуют премьеров и министров.

- Правительство управляет! - отметил В.Н. Коковцов. - России показала за 10-тилетие с 1904 по 1914 год замечательный экономический расцвет.

Наступившее в 1907 году успокоение в стране, укрепление денежного обращения, широкое развитие кредита, накопление и приток свободных капиталов и, одновременно, увеличивающийся крестьянский спрос - все эти явления привели в рассматриваемое десятилетие к замечательному оживлению русской промышленности.

Русское крестьянство крепло, и увеличивалась устойчивость урожаев и производительность посевов. Созидался, укреплялся и расширялся фундамент для здорового и рационального развития всех производительных сил страны.

Оживление русской промышленности в описываемую эпоху было, таким образом, явлением нормальным, имевшим корни во всей хозяйственной и государственной жизни страны и твердую почву, на которой оно, - без большевистской катастрофы, - продолжало бы свое быстрое и мощное развитие с параллельным ростом народного благосостояния.

Слова Владимира Николаевича Коковцова публика встретила дружными аплодисментами и общим одобрительным гулом. Кто-то из публики даже выкрикнул (не совсем уместно): "Ура Витте! Ура Коковцов!". Снова аплодисменты.

- Резкий рост производства хлопчатобумажной пряжи, белого сахара, папирос, каменного угля, чугуна! Прогресс железнодорожной сети! Великолепно! - согласился студент. - Это, конечно, не создание авиа- и космической промышленности... Но, ведь, - без крови, без массовых смертей, без социальных катаклизмов... Однако, разве благополучному правительству В.Н. Коковцова, разве ему, эффективному, умеренному, высокопрофессиональному премьеру-трудоголику и - "по совместительству" - министру финансов, дали возможности длительно и беспрепятственно работать?

- Странно получается, - обменивались мнениями двое господ из публики. - Критикуют Императора Николая II... Но кто назначал Витте? Кто назначал Коковцова? При ком состоялся экономический расцвет 1904 - 1914 годов?

- Блеск Витте и Коковцова "смущал", - неопределенно ответил собеседник, - и этот блеск был относительно не долог. Сменились Витте и Коковцев... На смену им пришли новые люди... Новые события сменили экономический расцвет...

- И Вы полагаете, что приход новых людей и событий дает основания для критики Императора Николая II?

Собеседник промолчал. Неопределенно пожал плечами.

В числе собравшихся была необычная личность - по виду деревенский мужик в рубахе на выпуск, шароварах и сапогах, но - с охраной. Сотрудник участливо спросил у сибирского мужичка, почему тот задумчив. Последовал ответ: "Не могу решить, созывать Думу или не созывать?".

- Почему Россия недовольна мною, ведь я к августу 1914 года, к началу мировой войны выставил четыре с половинной миллиона войск? Я был во главе военного ведомства и все было благополучно, - заметил (экс) Военный министр В.А. Сухомлинов.

Студент только вздохнул в ответ на слова В.А. Сухомлинова. Публику охватило какое-то неловкое и тоскливое молчание.

К группе, "возглавляемой" С.Ю. Витте, присоединился прибывший на презентацию многотомной книги Николай Петрович Дурново, выпускник военно-юридической академии, российский государственный деятель (побывавший и директором департамента полиции, и сенатором, и Министром внутренних дел, и членом Государственного совета), автор знаменитой пророческой Записки. Его высказывания привели многих в задумчивое состояние:

- Готовы ли мы к столь упорной борьбе, которою, несомненно, окажется будущая война европейских народов? На этот вопрос приходится, не обинуясь, ответить отрицательно.

Доказательством этого служит огромное количество остающихся нерассмотренными законопроектов военного и морского ведомств и, в частности, представленный в Думу еще при статс-секретаре Столыпине план организации нашей государственной обороны.

Побежденная армия, лишившаяся, к тому же, за время войны наиболее надежного кадрового своего состава, охваченная общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованною, чтобы послужить оплотом законности и порядка.

Законодательные учреждения и лишенные действительного авторитета в глазах народа оппозиционно-интеллигентные партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению.

При исключительных условиях надвигающейся общеевропейской войны, таковая, опять-таки независимо от ее исхода, представит смертельную опасность и для России, и для Германии. В побежденной стране неминуемо разразится социальная революция, которая, силою вещей, перекинется и в страну-победительницу.

Контр-мнение - не очень разборчиво - послышалось от (экс) Военного министра Владимира Александровича Сухомлинова:

- ...Все равно ... нам не миновать, и нам выгоднее начать ... раньше. Тем более, что это (лично) Ваше (министра С.Д. Сазонова) и Председателя Совета Министров (В.Н. Коковцова) убеждение в нашей неготовности. А Государь и я - мы - верим в Армию и знаем, что ... произойдет только одно хорошее для нас.

Собравшиеся перед входом в кафе-библиотеку услышали громкое приглашение Горького:

- Господа! Товарищи! Прошу в библиотеку!

10 июля 2017 г. - 23 июля 2017 г.

41 Диалог о генерале бароне фон Таубе.

Читатель и Читательница вышли из кафе-библиотеки М. Горького и направились по улице, обсуждая недавно прочитанные ими мемуары генерала Павла Григорьевича Курлова "Гибель Императорской России" ("Конец русского царизма").

- П.Г. Курлов (1860-1923) не относится к числу наиболее известных исторических фигур, - размышлял Читатель. - Более того, с не особенно широкой известностью сочетается своеобразная репутация. В мемуарах П.Г. Курлова и в воспоминаниях о нем появляются имя П.А. Столыпина, имена попа Гапона, Распутина... Не каждый мемуарист может "похвастаться" таким набором имен... Сам П.Г. Курлов (слегка) критически упоминает имена С.Ю. Витте, В.Н. Коковцова...

- Похоже, - высказалась Читательница, - в биографии П.Г. Курлова можно "выделить" две "части".

Одна "часть" связана с именем П.А. Столыпина... С именами В.А. Сухомлинова, попа Гапона, Распутина... С некоторой критикой П.Г. Курловым С.Ю. Витте, В.Н. Коковцова.