Я подошла к разделяющему нас широкому окну и обеспокоенно постучала, желая привлечь внимание тихо переговаривающих ребят. Ньют обвел взглядом все помещение и остановился на панорамном окне, откуда я помахала рукой с немым призывом подойти ко мне. Ньют не думая схватил Минхо, и они оба вошли в тесную лабораторию сквозь двустворчатую дверь. Я быстро подбежала, настолько быстро, насколько это было возможно на высоких шпильках и крепко обняла любимых парней спустя несколько месяцев с дня нашего первого, длительного разлучения в стенах этого комплекса.

— Что, куколка, уже похоронила нас?

— Минхо, — я укорительно посмотрела на азиата, чувствуя, что Ньют разглядывает меня с ног до головы не стесняясь, но я-то знаю, что когда повернусь, весь его интерес сразу испарится, а взгляд станет не настолько расфокусированным.

— Я слушаю, — брюнет находился в отличном настроении, несмотря на то, что сегодня он навсегда избавится от воспоминаний о его прежней жизни. Я же смотрела на них с немой тоской в глазах, понимая, что спокойная и размеренная жизнь похоронена где-то в мантии оставшейся планеты Дерьмо Это, А Не Земля.

— Как настрой?

Я осторожно поинтересовалась у брюнета, переводя взгляд на усталого Ньюта: он, в отличии от азиата был полностью опустошен и выглядел поникшим, будто кристально чисто видел, что его ждёт и прекрасно понимал, что Стёрка отберёт у него всю личность, ведь без прошлого нет будущего.

Минхо размял плечи и повёл губой:

— Да как всегда, а ты как? — Брюнет внимательно присмотрелся ко мне и удивлённо поднял брови, отойдя, чтобы видеть меня полностью. — Ух ты, Милла, это что за перевоплощение? А покрутись, а?

— Ньют, что ты думаешь по этому поводу? — Я повернулась к блондину, который поглядывал в сторону мигающих и мельтешащих лаборантов, из-за чего наш разговор невозможно было подслушать, благодаря создаваемому шуму.

— Я думаю, что дело дрянь. Мне это всё не нравится.

— Да-а, помните наш вагончик? Вот это была жизнь!

— А теперь у вас ничего не останется от неё, Минхо. Ничего не останется от меня.

Я почувствовала, как в носу неприятно защипало, слёзы почти нашли выход из глазниц, как Ньют захватил меня в охапку мускулистых рук, обнимая меня шею и прижимаясь носом к моему виску, поглаживая по спине и прохаживаясь длинными прохладными пальцами по напряжённым точкам на шее. Схватив зевающего Минхо за рубаху, притянула к себе с другой стороны, оказываясь между парой заботливых рук, оказывающих мне живительную поддержку. Я медленно успокаивалась и плавилась в их объятиях, желая остаться в таком положении навсегда.

— Не говори так, Ками, ты всегда останешься у нас. А мы у тебя.

— Да, малая, не смей переваривать подобную лабуду в своей тёмной головке, просто запомни, что именно так, — брюнет обвёл наш тесный круг объятий, — будет всегда.

Слёзы всё же продолжили влажную дорожку по вспухлым щекам, капая на безукоризненно белую блузку. Минхо пристально посмотрел на Ньюта, который был заинтересован разглядыванием наших переплетённых пальцев, впервые за долгое время искренне улыбнулся и, поцеловав меня в висок, прощально развёл руки в стороны, отходя ближе к белой двери, за которой произойдёт Стёрка и Отправление. Я напоследок улыбнулась брюнету и помахала свободной рукой, пытаясь сдержать слёзы. За парнем хлопнула дверь, я повернулась к блондину, который перевёл темнеющий взгляд на меня. Я не могла представить, как буду жить после того, как у меня отберут две пары тёмных глаз, которые отражают не только душу смотрящего парня, но и меня. Мне нравилось представлять глухими одинокими ночами, что это я отражаюсь в душе юношей, во время их отсутствия рядом и вспоминать их сияние.

— Не забывай нас, пожалуйста, — Ньют наклонился ко мне и прошептал в шею, уткнувшись мне в плечо. Я обняла его крепкие плечи и прижала к себе, чувствуя, что он боится. Конечно, он боится, это естественно, что человек испытывает страх за свою жизнь и за жизнь близких людей. И я его прекрасно понимаю.

— Не забуду. Это же невозможно, Ньют.

— Кто тебя знает.

— Ты меня знаешь.

Блондин покачал головой.

— Ками, в том-то и проблема, что я тебя толком и не знаю. Минхо со своим рвением и сумасшедшим упрямством тебя не знает. Я это понял только после того, как мы расстались. Постоянно об этом думал, вспоминал.

Я просияла, Это значит, что…

— Ты скучал?

— Да.

Я улыбнулась и прижала его ещё ближе, надеясь, что в моих действиях он прочитает больше, чем в словах. Видимо он надеялся на то же, так как неожиданно наклонился к моим губам и замер, молча спрашивая разрешение. Я разрешила ему украсть мой первый поцелуй, не обращая внимание на обслуживающий персонал ПОРОКа, на последующие действия, на наказание, на что-либо ещё в этом мире. Для меня существовали только тёплые и мягкие губы юноши, которые прощались со мной, отдавая мне немое обещание вернуться несмотря ни на что. Я же, как наивная дура, верила и отвечала, пока громкая сирена не призвала Ньюта идти и забывать последние секунды наслаждения. По крайней мере, для меня эти секунды казались именно такими.

Последнее, что я запомнила прежде чем пристать к окну, откуда бессознательных парней везли на койке к грузовому Лифту, это пристальный взгляд Минхо, который смотрел прямо на меня.

========== Глава 2 ==========

После умопомрачительного ночного случая с Минхо, прошёл целый месяц. Точнее сказать, если бы не день и три недели моего обморочного состояния, то в целом я нахожусь тут чуть больше месяца. С момента моего прибытия ещё ни одного новенького Лифт не присылал, что очень насторожило местных жителей: они стали угрюмей, редкие улыбки встречались среди толпы работающих подростков, всё внимание было сконцентрировано на одном — какой следующий шаг Создателей.

С недавнего времени, я нахожусь в заложниках не только у ПОРОКа, но и у собственного сознания, ведь Минхо преподал мне отличную пищу для размышлений. Я твёрдо вознамерилась помочь ребятам найти выход, так как ясно ощутимая горечь в хриплом ночном басе главного бегуна меня слегка отрезвила: в этом поехавшем мире существует не только я и моя двойная влюблённость, я не имею такой власти, чтобы держать парней около себя вечно, и мне стоило бы запихать свой эгоцентризм куда подальше, чтобы увидеть их счастливые лица после всего произошедшего дерьма. Возможно, ради этого и стоит отдать свою жизнь.

Мой энтузиазм рос очень скоропостижно, задевая близких мне людей рядом. В итоге, я стала помогать ребятам-бегунам в качестве записывающего карты во время их бормотания рядом. А потом остальные бегуны уходили на долгожданный ужин, оставляя меня, Минхо и Ньюта наедине, что явно играло нам на руку, так как эти парни были в курсе моих вернувшихся воспоминаний, что неоднократно выручали нас в объяснении пары-тройки непонятков. Но всё равно вопросов оставалась ещё нетронутая сотня.

Естественно, это всё происходило за спиной Алби, потому что этот шанк на дух не переносил моё присутствие, а я же со временем поняла причину его недовольства: во-первых, с моим появлением, то бишь единственной девчонкой среди половозрелых парней могли бы начаться проблемы, но так как пока ничего не предвещает беды, я убедилась в том, что ПОРОК умеет вербовать ещё и на расстоянии.

Однако даже если мы и находили ответы, то никак не могли добраться до главной сути — выход. Это и занимало главных Кураторов на частных Сборах, когда собирались только старшаки, чтобы услышать собранные данные от бегунов за определённый период. Ньют и Минхо с головой нырнули в решение главной проблемы, не замечая, как теряют себя в бесперспективных буднях: Ньют осунулся, побледнел, начал избегать компаний, предпочитал оставаться особняком, часто задерживал взгляд на незначительных вещах, будто ненадолго погружался в себя, а иногда и целый вечер мог потратить, пялясь в никуда. В такие моменты мне не хотелось его трогать, хотя я знала, что следовало бы отвлечь его от явно не приятных мыслей. Мне мама любила говорить, что нельзя оставлять человека наедине с его чертями — в омут заберут, и человека теряешь. Минхо же за всеми этими нервами и беготнёй не столько похудел, сколько подтянулся, вырос и освежился благодаря поддерживающим тренировкам. Он предпочитал не замечать изъянов в намеченном плане, поняв, что всему своё время. И выход они найдут, нужно только «сжать в руках яйца и терпеть».