Литмир - Электронная Библиотека

Я даже не помнил, как его звали, честно говоря, мне было наплевать. Я кивнул ему и вошел в кабинет. Я чувствовал спиной пожирающий взгляд Розы, а в ушах раздавались наплевательские возгласы и смешки Люца! «Да плевать», подумал я и растянулся в слащавой улыбке, глядя на Лафортаньяну. Эта гадина в женском обличье тоже сидела с блаженной улыбкой.

– Здравствуйте, мистер Прей! – спокойным голосом сказала она. – Вот мы с Вами и встретились!

Вот после последнего предложения мне захотелось смеяться. Это был не просто намек, но явная угроза, злорадное предупреждение, что если я вдруг каким-то чудным образом сдам этот чертов экзамен, то за это чумное чудо, я буду расплачиваться в течение оставшихся пяти лет. А какого черта меня это вообще должно было волновать? Лафортаньяна существовала в ВУЗе для того, чтобы довести половину студентов до безумия, морального исступления, а другую – просто уничтожить. Но стоит отдать ей должное – у нее не было любимчиков! Она всех одинаково ненавидела, чтобы никто не ревновал. Так что я смирился с участью и бытием говна в присутствии профессорши.

– Я ждал этой встречи, профессор! – я почти не соврал!

Я действительно ждал, только вот что-то я не припоминал, чтобы меня переполняли какие-то радостные чувства по этому поводу! Зато глядя на нее я точно понимал, что некое злорадство затопило ее всю, полностью. Что за идиотизм? А с другой стороны, ей вообще ничего не надо было, лишь бы только поиздеваться над студентами.

Внезапно в голову ворвалась мысль о Розе, как всегда в неподходящий момент. Я сел на стул, облокотился и закрыл глаза. Я не хотел думать о ней, о ее мерзком дне рождения, о брате, о том, что угробил целую неделю на то, чтобы сделать ей приятное… Я хотел, чтобы в моей голове появилась темнота, пропитанная ничтожной чернотой. Порой насладиться темнотой – одно из самых несбыточных желаний. Херня в том, что полную черноту перед глазами проще всего наблюдать только после того, как проснулся, пока пытаешься вспомнить очередной бредоподобный сон. В тот момент я безумно хотел видеть грязную черноту, но видел – голубые глаза, заполненные природным счастьем.

– Вы сюда поспать пришли, мистер Прей? – надо мною нависла Лафортаньяна со стопкой листов в руках.

Я медленно открыл глаза и с улыбкой посмотрел на нее.

– Нет, профессор, я вспоминал некоторые нюансы, о которых Вы упоминали в Ваших потрясающих лекциях! – мой голос был полностью пропитан иронией и сарказмом.

На кой черт я этот делал? Ведь Лафортаньяна была далеко неглупая женщина…да надо было быть законченным идиотом, чтобы не понять интонацию моего голоса!

– Смелость, мистер Прей, имеет несколько разновидностей. – Улыбчиво ответила она. – Первая, когда человек идет на медведя с голыми руками, чтобы спасти дорогого ему человека. Вторая,когда ведьма говорит в глаза инквизитору, что она – ведьма, потому что гордость не позволяет сказать: «простите, но я простой смертный человек». И третья, это человек, пытающийся прослыть умным и острым на язык, за счет другого человека! Как Вы понимаете, мистер Прей, третья смелость – самая глупая смелость, обычно приводит к тому, что над так называемым смельчаком смеются все, в том числе и тот человек, из которого пытались сделать тупицу!

Я смотрел на мегеру! Вот оно! Я этого и ждал!Лафортаньяна, наконец, запустила машину уничтожения людей. Я улыбнулся, слегка облизнул губы и опустил глаза. Ну что я мог ей ответить? У меня же был экзамен… Мне хотелось его сдать. Но после ее ответа, я уже задумался о будущем результате, записанным в зачетку…

– Где Ваш брат? – спросила она, раскладывая передо мной пасьянс из билетов, предлагая выбрать какой-нибудь.

– Ждет смертного часа…под дверью…как обычно! – пробубнил я, тщательно разглядывая листы, лежащие передо мной.

Я пытался увидеть сквозь лист, что было написано в билете. Я мечтал увидеть хотя бы одно знакомое слово… Но бумага была очень плотная, совсем не просвечивалась, тем самым лишая меня возможности сдать чертов экзамен.

– Тяните билет, смелее, представьте, что это медведь – а у вас нет никакого оружия против него, кроме рук! И те, навряд, ли помогут! – Лафортаньяна намекнула на эпичный конец экзаменационного дня.

– Вот этот! – я ткнул пальцем наугад в груду белых листов.

Профессор улыбнулась и перевернула билет.

– Третий! – прошептала она и что-то пометила у себя на листке. – Начинайте готовиться, мистер Прей! У Вас сорок минут на все!

Краем глаза я видел, как ее круглая задница удалялась от меня. И даже глядя на ее пятую точку, я заметил там злостную улыбку и издевку.

Лафортаньяна подошла к двери и я услышал, как имя, которое я почти проклинал в тот момент, наполнило аудиторию своим звучанием. Брат вошел в кабинет с самодовольной улыбкой…мне было тошно…Совсем не хотелось сдавать экзамен, разговаривать с Лафортаньяной, чувствовать сидящего недалеко брата…

На тот момент я чувствовал себя жутко уставшим. Действительно, я устал от ревности, от постоянных мыслей о том, что Роза может исчезнуть в любой момент. Странно: я любил ее, любил так, как никого никогда не любил, но мне так не нравилось пытаться поверить в любовь, поверить в то, что она святая и не способна причинить мне боль… Я должен был научиться верить Розе, что она могла отвечать за свои поступки… Я обязан был поверить в то, что Роза любит меня так же, как я ее, иначе я был в шаге от того, чтобы загреметь в сумасшедший дом.

Я посмотрел на билет и улыбнулся: к моему великому удивлению, мне несказанно повезло. На оба вопроса я знал ответы. Я помнил их с тех самых мрачных лекций, когда Лафортаньяна тыкала своим дьявольским трезубцем в студентов и громко смеялась, объясняя очередную бредовую идею.

Мне вспомнилась лекция, когда Крис Уэлкс, местный низкосортный клоун и болван, был изгнан из аудитории с жутким позором. На самом деле он просто сидел и аккуратно кушал сандвич под партой. К его несчастью Лафортаньяна заметила это и вызвала его к доске. После нескольких вопросов, на которые он не смог ответить, профессорша высмеяла его, сказав, что раз он такой тупой, то ему действительно надо больше кушать, чтобы не быть похожим на несчастную козявку, размазанную под партой. Она отправила его в столовую, наедать вес. Крис был красного цвета. Смеялась Лафортаньяна, смеялся весь класс…по-другому быть не могло.

Когда смеется тот, от кого ты зависишь, лучше посмеяться с ним вместе, чем потом плакать в одиночестве. Обычно тот, кто смеется, как лидер, имеет нихеровую власть, а спорить с властью, ничего не имея при этом – лучше не стоит… Но я всегда пытался, поэтому Лафортаньяна не упускала возможности посмеяться надо мною, заставляя всю аудиторию смеяться. Я никак не мог привыкнуть к тому, что меня постоянно высмеивают, наверное, поэтому, не переставая, хамил и сам пытался поржать над ней. Стоит ли говорить, что у меня ни черта не получалось?

– Мистер Прей, Вы готовы отвечать? – ее голос прозвучал на всю аудиторию, как ржавый колокольчик.

Не поднимая головы, я улыбнулся – а что мне оставалось еще делать?

– Который, мэм? – спросил Люц, удивлено хлопая глазами.

– Ваш брат! – Лафортаньяна улыбнулась ему не так, как мне.

Я понимал ту очевидную разницу, которую она определила между нами: по каким-то мифическим причинам Лафортаньяна симпатизировала Люциферу и громко ненавидела меня, как мне казалось. А мне ничего не оставалось, как только наслаждаться этим.

– Да, профессор, готов! – не дожидаясь ее очередного вопроса, ответил я.

– Прошу Вас, Гавриил! – Лафортаньяна указала мне на пустой стул около ее стола.

Я пошел к ней. Мне казалось, что я шел несколько сраных лет эти метры. Я превратился в окаменелую черепаху, которая сама уже давно не двигается, а только с помощью ветра и эрозий. Как только я все-таки дополз до стола, я с грустной улыбкой уставился на ее бледноватое лицо.

– Садитесь! – она разбирала какие-то листы, аккуратно раскладывая их в стопки.

37
{"b":"593467","o":1}