Педичев (приблизившись к сыну почти вплотную и нахмурив брови). Ты, наверно, забыл, сынок: до того, как стать дворником разоренной России, я был министром культуры великой державы.
Фидель. Такое забудешь!..
Педичев. …Членом советского правительства, членом ленинского политбюро!
Фидель (со слезами). Папа, не рви себе сердце — забудем…
Педичев (больно щиплет его за другую щеку). Оно уже порвано, гадина… Ах, ты, злодей…
Фидель (пятится). Папа, прости…
Педичев (все равно его щиплет). За себя я давно простил, это я, извини, за отчизну… (Вдруг, выхватывает у Нюры из рук лопату и страшно замахивается). Ты ее погубил!
Фидель (инстинктивно прикрывается руками). Честное слово, не я!
Клавдия. Пощади его, это не он! (Кидается наперерез, прикрывая сына собственной грудью).
Фидель (прячется за ее спиной). Мама, спаси меня, мама!
Клавдия. Мой сын! (Падает в обморок).
Фидель. Мама! (Успевает ее подхватить).
Педичев. Не допустил бы позора!..
Педичев (роняет лопату, держится за сердце). Ох, Нюра, Нюра…
Внезапно в гостиную вплывают обкуренные в дым Ваня и Рэйчел. Должно быть, им чудится, будто они два огромных и страшных чудовища до-юрского периода: медленно, неуклюже перемещаются в пространстве и угрожающе рычат…
Затемнение
Картина вторая
Спустя время, там же, в той же гостиной, за длинным обеденным столом. Во главе стола на стуле, похожем на трон, Федор Кузьмич Педичев в косоворотке и лаптях. Клавдия Кастро, одетая, как испанка, чувственно исполняет испанский романс под гитару Франциско, также приодетого, как настоящий испанец. Певица заметно преобразилась: алые губы, румяные щеки, красная роза в черных, как смоль, волосах, красное с черным платье.
Восточные гости также переоделись с дороги: на Фиделе туника небесного цвета. Существо — в парандже серебристого цвета; из прорехи торчит длинный мундштук с длинной сигаретой. Фидель со слезами на глазах жадно поглощает горбушку черного ржаного хлеба.
Ваня с Рэйчел похожи на двух утопленников: глаза закатились, нижние челюсти безвольно отвалены, тела обмякли, выражение лиц бессмысленно. Чемоданов не видно. Остался огромный футляр для контрабаса. На столе: хлебница с черным хлебом, возле каждой персоны — жестяные миски, деревянные ложки. Появляется Нюра с огромной кастрюлей дымящихся щей. Ставит на стол. Бывший министр культуры делает ей знак — та застывает с половником в руках. Но вот романс на излете.
Фидель (сильно и долго хлопает в ладоши). Бра-во! Бра-во! Бра-во! Бра-во! Бра-во! Бра-во!..
Франциско с гаванской сигарой в зубах занимает свое законное место рядом с Клавдией. Между тем, Усяма, не обнажая лица, ритмично поглощает щи, аккуратно сдвигая край паранджи.
Фидель (торопливо подносит огонь). Прошу!
Франциско (с вежливой улыбкой прикуривает). Благодарю.
Фидель. Ох, какой вы талант, какой вы талант!
Франциско. Да? Какой?
Фидель. Просто очень большой!
Франциско. Да, пожалуй, нормальный.
Фидель (Клавдии). Большой!
Клавдия. Уж не маленький, не приставай.
Фидель. Эти самые пальцы у него по струнам — пух-пух-пух, пух-пух-пух… Подумаешь, прямо, как тараканы…
Франциско (скромно). Могу еще побыстрее…
Фидель. Ай, молодец!
Франциско. Если Клава попросит…
Фидель (опять бисирует). Бра-во! Бра-во! Бра-во! Бра-во! Бра-во!..
Рэйчел, вдруг, бьется в конвульсиях, вдруг, восстает и рычит, изображает страшное чудовище.
Клавдия. Еще нам тебя не хватало — садись!
Ваня медленно поворачивается и бессмысленно смотрит на нее.
Пусть ведет себя скромно — тут ей не панель.
Рэйчел, выставив когти, рычит.
Ваня (нелепо взмахнув рукой, шлепает Рэйчел пониже спины, тянет вниз, длинно выговаривает). Ступ-пай н-на п-пан-нель…
Рэйчел (дернувшись, стекает обратно на стул, произносит длиннющую фразу). Т-ты чи-во-оо?..
Ваня, махнув рукой, издает губами некий вибрирующий звук — воздержимся от определения, какой. Фидель мелко и весело хохочет.
Клавдия. Очень смешно. Иван, как не стыдно?
Ваня, как по заказу, производит целую серию подобных же звуков.
Фидель. Шутка — ха-ха… Очень хороший юмор: пух-пух-пух, пух-пух-пух…
Клавдия. У вас там, наверно, так шутят, у нас — так…
Ваня, как будто назло, трубит с утроенным энтузиазмом. Педичев поднимается и отвешивает внуку подзатыльник. Ваня, вдруг, вырастает и, выставив когти, рычит.
Педичев (тоже рычит и тоже выставляет когти). Порычи у меня — я тебе порычу! Костыли поотвинчиваю, щупальца повырываю, пупок натяну на череп, наглые зенки повытыкаю, зубы рассыплю, пасть порву!
Фидель (тут же становится между дедом и внуком). Ребенок, отец! Да он пошутил так, отец! Ваня, сынок, ведь ты пошутил? Признайся дедуленьке: ты пошутил?
Педичев (тяжело глядя на внука). У, фашист, попался бы мне тогда…
Ваня (медленно стекает на стул, бормоча). Да п-паш-шелт-ты в паш-шёл, паш-шу-тил я…
Педичев. В войну вот таких вот ребенков я к стенке — и все!
Ваня. Паш-шу-тил я…
Педичев. До Берлина дошел, думал, гадов уже всех добил — ан нет: кишмят кишмя прямо тут, в моем доме, подумай…
Клавдия. Это кто, интересно, кишмит? Это ты на кого намекаешь?
Устало махнув рукой, Педичев медленно возвращается на трон.
Педичев (Фиделю, поглядывая на Усяму). Я ей самогонки налил — а она игнорирует. Что ли, больная?
Нюра (добавляет щей в миску Усяме). Милая, кушай от пуза. Капустка, морковка, лучок — с огорода, сами растили… Свининка — парная, вчера только с рынка…
Существо в парандже неожиданно подскакивает и со странной реакцией, напоминающей рвотную, уносится прочь.
Фидель. Усяма! (Торопится следом). Усяма, прости!.. Вай-вай, за что это мне?.. (Возвращается, держится за щеку, садится). Извините…
Педичев. Чего это с ней?
Клавдия. Тошнит человека — чего!
Педичев. (по прежнему, принципиально, похоже, не реагируя на выпады Клавдии). Тяжелая, что ли?
Клавдия. Какая бестактность!
Педичев (вдруг, ухмыльнувшись). Ладно. Франциско Ассизский, ты как?
Франциско (подскакивает, тянет кружку). Ассизский — пусть будет Ассизский! Гулять, говорят, так гулять!
Клавдия. Франциска, сидеть!
Франциско (умоляюще шепчет). Граммулечку, Клава, одну…
Клавдия. Нам с тобой на концерт, как ты можешь?
Франциско. Спокойно, ты знаешь меня…
Клавдия. Со вчерашнего дня.
Педичев. Ставь ближе, плесну… (Подливает).
Клавдия. Он тебя спаивает — не понимаешь?
