Литмир - Электронная Библиотека

До следующей субботы во всех кофейнях и тавернах Лондона соревновались за описание самого чудовищного способа помешать Парамуру заснуть. Но будь хоть все рассказанное правдой - без толку, ведь к следующей субботе Морфей забрал назад всех выходцев с того света, кроме двоих.

В доме застывших часов покойная еврейка заглянула в чулан, где хранились книги и снадобья ее отца, и нашла Парамура, ссутулившегося на полу и клюющего носом над раскрытой книгой.

- Вставайте, Парамур! - крикнула она

Парамур медленно поднялся на ноги.

- Таким усталым я еще никого не видела - сказала она.

- Ох... я вовсе не устал. Это все дом. Он такой мрачный. Это нагоняет сон.

- Так уйдемте отсюда сейчас же и отправимтесь хоть куда! Согласны?

- Ох... - начал было Парамур, но почему-то не мог вспомнить, что хотел сказать.

- Парамур!

Она взяла его лицо в ладони.

- Я родилась в Венецианском Гетто, куда все любопытные приходили посмотреть на евреев. Там я видела благородных испанских леди, таких смуглых, нежных и пылающих, как закат. Парамур, вы бы хотели увидеть леди, цвета испанского сада в летний вечер?

Парамур едва заметно улыбнулся своей прежней лукавой улыбкой.

- Я предпочитаю женщин, цвета английских садов в зимний полдень. Такая вот меланхолическая английская странность.

Покойная еврейка рассмеялась и заговорила о странностях англичан...

Фруктовый сад был обнесен стеной из розово-красного кирпича. На бесплодных деревьях расселось великое множество птиц самых обыкновенных видов: дрозды, дерябы, малиновки, зяблики и корольки. Но что-то их спугнуло, и они все разом улетели. Бледный король поднял голову и усмехнулся...

- Парамур!

Она ударила его ладонью по щеке, и он резко проснулся. Она прислонила его к стене, чтобы крепче удерживать.

- В находчивости вы ему ни капли не уступаете. Как думаете его побороть? Как?

Тень улыбки промелькнула в глазах Парамура.

- Я прикажу всей королевской армии лечь спать...- начал он.

- Отлично! - перебила она. - Мы поместим всех на Солсберийской равнине, даже коней! Что потом?

- Потом, в заколдованном сне, английская армия двинется маршем на замок Морфея и свергнет его с престола.

- Да! - вскликнула она. - Парамур, мне жаль, что мы вынуждены расстаться так скоро.

- Как знать, - сказал Парамур и достал с полки большую синюю банку. Он пересыпал из нее чуть-чуть белого снадобья в маленький кожаный мешочек и засунул его за пазуху.

Той ночью шел дождь и смывал грехи Лондона. Улицы были полны воды, а когда дождь прекратился, вода оказалась исполнена звездами. Звезды висели над Сити и звезды зависли внизу, а окутанный ими Лондон повис между. Джон Парамур - в прошлом звездочет и повеса, мнимый поэт и маг, а ныне безумец - появился высоко среди звезд, на крыше домов Блу-Болл-Корт, где смеялся, пел и вызывал Морфея на поединок. Он был сильно пьян.

Обитатели домов на Шу-Лейн и Ганпаудер-Элли выбрались из своих кроватей и вышли на улицу, движимые добрососедскими намерениями лицезреть, как Джон Парамур свернет себе шею, и в последствии пересказывать увиденное его родне. Несколько наблюдателей заметили прятавшегося за дверью подозрительного, худого человека с вытянутым бледным лицом, и приняв его за лорда Морфея, начали выдирать ему волосы, бить по ногам и оскорблять, не стесняясь в выражениях, пока не выяснилось, что это был никакой не Морфей, а торговец сыром из Абердина.

Позже Парамур пошел бродить по темным улицам Сити, от Холборна до селения Майл-Энд и обратно, спотыкаясь о подмости всех недостроенных церквей Сити, пробираясь через балки, тени и блоки портлендского камня, которые дожидались в Чипсайде, пока сэр Кристофер Рен превратит их в собор Святого Павла. Он мог бы вам рассказать - конечно, будь у вас охота знать такое - сколько ресниц у Морфея и описать в мельчайших подробностях едва заметную родинку в форме полумесяца на его щеке, дюймом ниже левого глаза. Парамур больше не думал ни о ком, кроме лорда Морфея, и мысли о нем уже до треска переполняли его голову.

К утру в Лондоне похолодало. Небо затянуло облаками, похожими на рваные простыни и разлезшиеся тюфяки, и начал падать мягкий снег. В целом мире не было ни души.

Здания из красного кирпича и галереи запорошило снегом. Высокие статуи глядели на Парамура с чем-то похожим на жалось, половодная Темза бесшумно протекала между стен из серебристо-серого каррарского мрамора.

- Каррарский мрамор? - пробормотал от удивления Парамур. - Господи, что это за город?

- А ты разве не узнаешь? - прозвучал голос.

- Что ж, сэр, должно быть это Лондон, но я ничего не понимаю. Ведь вчера он точно не был таким светлым и прекрасным. Столько восхитительных зданий! Столько изящных каналов, в каждом из которых отображается бледно-розовый рассвет! И как все геометрически точно!

- Это Лондон, который спроектировал сэр Кристофер Рен после того, как старый город сгорел в Великом пожаре пятнадцать лет назад, но король отказался его строить. Я взял чертежи сэра Криса и возвел его город здесь.

- Пожалуй, сэр, ему об этом лучше не говорить, иначе он потребует вознаграждения. Право, сэр, даже у этих вечно выхваляющихся итальянцев нет ничего прекрасней.

- Город цвета английских садов в зимний полдень, - вдумчиво молвил голос.

- А как в этом городе принимают магов, сэр? - спросил Джон Парамур. - Я просто интересуюсь, ведь ныне предпочитаю избегать шумного общества.

- В самом деле? И почему же? - спросил голос.

- Ах, сэр, - вздохнул Парамур, - порой случается, что маленький человек, такой как я, имеет несчастье оскорбить благородного правителя, не ведая чем и как. Но с тех пор у него ничто не ладится и жизнь пошла наперекос.

На мгновение запала тишина.

Затем голос проговорил, с особой горечью: - Ибо Морфей - праздный король, поглупевший и одряхлевший за долгие годы безмятежности. Стены его ветхие и осыпаются. Врата его без стражи. Слуги его не бдительны.

Парамур поднял глаза и увидел дверь, увенчанную двумя роскошными, но мрачными статуями, изображающими Зиму и Осень. А между ними сидел король Снов: его весь в черном локоть опирался о мраморную голову Осени, его черный сапог праздно покоился на мраморной груди Зимы, а его длинные черные волосы развевались на ветру.

- Ха! - воскликнул Парамур. - Какое счастливое совпадение. Недавно прокатился тревожный слух о том, что Ваша Светлость изволили сердиться на меня, но я всегда жаждал доброго расположения Вашей Светлости, поэтому пришел загладить вину.

- Парамур, - сказал лорд Морфей, - есть ли предел твоей дерзости?

А затем он продолжил: - Я рад, что тебе нравится мой Лондон. Я намерен оставить тебя здесь надолго.

По пустым улицам гуляли и завывали прохладные ветры (или приснившиеся ветры). И все же улицы были не совсем пусты. Ветер носил приснившиеся голоса и приснившийся печальный звон колоколов, и что-то на вид как призрачные скопления развевающихся суетливых лохмотьев.

- Что это? - спросил Парамур.

- Старые сны. Уставшие сны. Горькие, злые сны, - ответил лорд Морфей.

- Ты узнаешь их получше.

- Ваша Светлость слишком добры, - пробормотал Парамур, размышляя, по-видимому, о чем-то другом. - Эх, - вздохнул он, - если бы только Ваша Светлость были женщиной, я мог бы убедить вас сжалиться надо мной.

- Верно, Парамур, - сказал Морфей. - Годами ты существовал за счет доброты женщин. Но здесь нет ни одной, с которой бы удались твои хитрости.

По улице (которая одновременно и походила на Чипсайд и нет) шла покойная еврейка. Она передвигалась медленно, потому что ей предстояло пройти долгий путь и пересечь всю ширь страны Забытья, прежде чем достичь границы с Раем. На руках она несла христианского мальчика, сына вдовы, Орландо Бофора. Он не спал (потому что мертвые не спят), но уткнулся лицом ей в шею, и золотистые кудри их волос перемешались.

6
{"b":"593363","o":1}