Ох, как были напряжены у всех нервы, когда Виктор начал стрелять. Он уже лежал, и первая мишень была закрыта, когда неподалеку рухнул молодой соперник. Петер начал стрелять быстро, уповая на скорость своих действий, а Виктор тщательно «обрабатывал» каждый выстрел. Со стрельбища Бутаков уходил, выигрывая метров пять у Рауха.

— Смотри, он в моей шапочке бежит. — Линда дернула за рукав Джона.

— Гоу, рашен, гоу! — закричал со смехом Джон.

— Виктор, — завопила Линда, — гоу! Хоп, хоп…

— Этот русский — наш парень, — показал Бен.

— Хороший малый. Жилистый, — кивнул Ларри. — Я бы, правда, хотел, чтобы он стал нашим в ином смысле.

— Вряд ли на это можно надеяться.

— Знаю… Лучше бы он выиграл, тогда у нас больше шансов.

— Знаешь, Джон. — Ларри обернулся к руководителю операции. — Я тут подумал… Может, нам отказаться от этого парня?

— Лучше бы ты не думал… Ты понимаешь, что дело уже запущено? Твое задание — взять парня.

— Да ты не кипятись. Конечно, мы должны сделать дело. Но зачем нам этот чемпион? Посмотри сам: здоровяк, с ним знаешь, сколько возни будет? Может быть, упакуем кого-нибудь другого…

Тренер команды ГДР послушал свою рацию, выключил ее и пошел к Пермитину.

— Борис, поздравляю, — сказал он, протягивая руку. — Опять твои ребята выиграли.

— Спасибо. Но еще не финиш. Вдруг лыжу сломает.

— Бутаков может прибежать и без лыж. Финишную черту Виктор пересекал, стоя в рост и потрясая палками. Ребята бросились к нему, но судьи задержали их. Сначала проверили винтовку, маркировку на лыжах и только после этого отпустили Бутакова.

Обнявшись, четверка победителей позировала фотографам и телевизионщикам. Тренеры соперников поздравляли Пермитина, Ржаницына, Алексеева.

— Доктор, все соберите, чтобы ничего не забыть, — распоряжался в домике Старков. — Сейчас машина отвезет ребят и затем вернется за нами. Банкет назначен на восемь вечера. Так что вполне успеете.

Машина дернула, как бывает, когда новичок пытается тронуться с места. Мотор заглох, и на щитке вспыхнули красные лампочки. Бутаков с удивлением посмотрел на Линду. Она была растеряна, что-то бормотала. Девушка попыталась еще раз завести мотор. На сей раз стартер крутил нормально, но вспышки не было ни в одном цилиндре.

— Не хватало еще здесь засесть, — пробормотал Виктор.

Девушка смотрела на него беспомощно.

— Знаешь, как открыть? — Слово «капот» по-английски Виктор не помнил, а точнее, никогда не встречал и потому указал пальцем за стекло.

Линда, наклонившись, стала искать ручку, за которую надо дернуть, чтобы открылся доступ к мотору. Лязгнул замок, и крышка чуть подпрыгнула. Виктор открыл дверцу и вылез из машины. Он имел общее представление об устройстве автомобильных двигателей «Жигулей», знал кое-что о «волговских», но с японскими дел не имел никогда.

«Вот глупость-то, — думал Виктор, представляя, как спохватятся ребята, обнаружив его исчезновение. — Не миновать выволочки. Черт меня дернул согласиться, чтобы она подвезла. Если через час удастся вернуться, то можно будет заскочить к Зденеку и потом отговориться, что засиделся у братьев-славян».

Он захлопнул капот.

Линда вылезла из машины и смотрела на него то ли с жалостью, то ли виновато.

Они оглянулись на хлопок двери ресторанчика и увидели на крыльце троих парней. Один показывал на ярко светившую полную луну и смеялся. Парни направились к большой машине, стоявшей метрах в пяти от теперь уже «мертвого» автомобильчика Линды.

— Ребята, наша машина сломалась, — начала девушка, — вы нам не поможете?

— Парни, — обратился к своим приятелям тот, что держал в руках ключи, — кто из вас ездил на «японке»?

Они отрицательно покрутили головами.

— Можем только подвезти. Вам куда?

— В Эймс.

— Садитесь… О, какая у тебя шапка. — И хозяин машины ткнул пальцем на шапку Виктора.

— А он русский, — пояснила Линда. — Это чемпион по биатлону…

— О, чемпион! — Парни закивали головами, начали похлопывать Бутакова по плечам, пожимать ему руку.

Движок этой машины завелся с пол-оборота. Виктору, как чемпиону, предложили сесть на переднее сиденье.

Бутаков вздохнул с облегчением. Слава богу, через двадцать минут они будут в Эймсе — такие ребята наверняка ездят быстро. Линда сидела сзади и о чем-то оживленно говорила со своими соседями. Виктор посмотрел налево и подивился здоровенным волосатым рукам, лежавшим на руле. «Во, кулачище-то, — подумал он, — под такой попадешь и отдыхай в нокауте». Он откинулся на сиденье.

Сзади послышался треск разрываемого пакета. И тут же на его лицо легла протянувшаяся сзади ладонь, в которой была тряпка, пропитанная жидкостью, источавшей резкий запах. Виктор дернулся вперед, но его левую руку у самого запястья крепко схватил водитель. Виктор пытался правой отжать от лица руку с тряпкой, но чувствовал, как не хватает дыхания, и хотя понимал, что его зачем-то хотят усыпить, а потому и старался как можно дольше не делать вдоха, все-таки не выдержал — дохнул. И тут же почувствовал, как силы покидают мышцы, как проваливается в какой-то темный бездонный колодец…

— Фу, парни, — сказала Линда, открывая окно машины. — От этой штуки такой скверный запах…

— Извините, мисс, но от парижских духов он бы так не успокоился.

Машина мчалась в ночи, выхватывая светом фар столбики с номером дороги, с указателями поворота на какие-то поселки, на другие дороги. Каждый раз, когда Виктор пытался пошевелиться, ему прикладывали к лицу платок, который держали в полиэтиленовом пакете. После почти двухчасовой поездки, вскарабкавшись на несколько сот метров по укатанному снегу, слежавшемуся на грунтовой дороге, машина остановилась возле небольшого дома. Сначала из нее вышли парни вместе с Линдой, потом они открыли дверцу и начали вытаскивать Виктора. Двое положили себе на плечи его руки и так, словно пьяного, повели Бутакова в дом. Линда захлопнула дверцу машины и, понурив голову, пошла за ними следом.

Совещание начал помощник министра.

— Джентльмены, мы являемся сейчас «горячей» группой. Два часа назад русский посол представил нам резкую ноту. После соревнований на Кубок мира по… — помощник глянул на листок — светокопию ноты, лежавшей перед ним, — … биатлону пропал их чемпион, Виктор Бутаков. Мы связались с полицией графства. Там знают об этом деле, нашли машину, в которой после заключительного банкета он возвращался вместе с какой-то девицей в Эймс. Машина брошена. Никаких следов не обнаружено. Не буду скрывать, наше руководство уже связывалось с вашим агентством, — он кивнул на левую сторону стола, — и с вашим бюро, — последовал кивок направо. — Никто такой акции не планировал. Но одно дело — руководство. Может быть, это была чья-то самодеятельность? В любом случае необходимо разыскать парня, чтобы мы могли хоть что-то ответить русским.

— Наше агентство не располагает никакой информацией по этому делу, — вступил в разговор мужчина, внешность которого скорее соответствовала представителю артистического мира — у него была всклокоченная шевелюра, и помощник министра про себя окрестил его прозвищем «лохматый». — У нас, разумеется, есть данные на парня. Рост, вес, цвет волос и глаз — не по нашему ведомству, но остальное… Он неплохо знает язык, я имею в виду английский, учится в военном институте физкультуры в Ленинграде, общителен, не боится контактов с иностранцами, обладает сильными волевыми качествами, к секретной информации не был допущен.

— Один из наших информаторов сообщал нам около месяца назад, что у группы, которую мы подозреваем в организации канала доставки наркотиков, появилось намерение вызволить своего человека, попавшего к нам. — Представитель «бюро» был личностью малоприметной, разве что носил очки в тонкой металлической оправе да говорил тонким голосом школьника, доносящего учителю на своих проказливых товарищей. — План заключается в том, чтобы похитить иностранца и затем предложить его нам на обмен. В дальнейшем наш информатор не имел доступа к делу. До моего отъезда сюда мы не получали никаких сигналов.