Ответ Ваню успокоил: по крайней мере, кое-чего похуже всех болезней мира можно не опасаться. Такая уж была у предшественника привычка: если человек, который что-то для него значит, не отвечает две минуты или день (если он в другой комнате или по ту сторону монитора соответственно), Ваня сразу начинал думать что-то плохое. Теперь можно было успокоиться на этот счет, хотя внутренний параноик затыкаться упорно не желал.

А ночью Ване приснился сон, который, наверно, тоже был правдой. Во сне была Маша, выглядевшая как-то странно: зеленая кожа, крылья, сиреневые глаза. Типичный симптом попадания в другой мир. Так вот в чем дело, если это не просто сон!

— Привет, Ваня! — говорила Маша. — Я не знаю, почему я тебя сейчас вижу. Наверно, я просто очень хотела тебя увидеть. Как ты видишь, я в другом мире. Меня уже второй раз подряд заносит в мир фей с крылышками, наверно, потому, что мне здесь понравилось. В других мирах мне не так повезло, в большинстве из них в самом разгаре конец света. Где-то люди убивают друг друга, а где-то просто медленно умирают от одиночества, старости или наркотиков. И почти никому из них я не смогла ничем помочь. Теперь я жалею, что заподозрила тебя в дурацком юморе, когда прочитала твое сообщение. Ты тоже прошел через такую «экскурсию»? Почему ты решил остаться у нас? Нет, не отвечай. Потом как-нибудь встретимся и обсудим. А сейчас, наверно, мы проснемся. До встречи, я тебя люблю!

— Я тебя, кажется, тоже… — ответил Ваня тающей фигуре Маши. Она улыбнулась и пропала окончательно. А Ваня проснулся и начал думать.

Думать о том, почему он во сне так сказал. Думать, как вышло, что Маше, такой, по предыдущим воспоминаниям, оригинальной, был по вкусу штамповый образ крылатой феи. Думать, сколько людей она все же спасла («почти никому…»). Думать, достоин ли он, Ваня, Маши, или же стоит поступить, как Обломов… или как Печорин.

Звук будильника оторвал Ваню от бесполезных размышлений, и он, как истинный Обломов (то бишь лентяй, а не человек с кристально чистой душой), решил пустить все на самотек. В конце концов, опыта под названием «взаимная любовь» у него еще не было.

Когда Маша вернется? Она не сказала. Может быть, дней через пять. Может быть, через десять. Может быть, встретит кого-то еще и останется в другом мире насовсем, а ее тело займет кто-то совсем, совсем другой. Не дай-то Бог!

Ваня вспомнил, что лишний раз беспокоить Бога нельзя, дал себе по носу, сделал зарядку и пошел в школу. Маши там не оказалось, что, в принципе, и должно было быть именно так.

— Что такой грустный? — спросил Саша. — Влюбился?

— Знаешь, да, — серьезно сказал Ваня.

— Как же я тебя понимаю! — ответил Саша.

Ваня не стал ничего выпытывать, как не стал и Саша. Они просто сидели, решали задачи, слушали музыку и разговаривали о том, что еще можно написать в блог, а еще понемножку о музыке и книгах. И даже пытались возобновить ругательные баталии. Отсмеявшись после очередной вполне успешной попытки, Ваня сказал:

— Что-то настроения нет ржать. Извини.

— Понимаю, — повторил Саша.

Как уже упоминалось, в этом году мальчики сходили на огромное количество районных олимпиад: по пять штук на брата, что ли. Они оба участвовали в олимпиадах по математике, русскому, информатике и французскому, а еще Ваня пошел на английский, а Саша в этот день выбрал физику (единственный выбор, которого боялись они оба, был между французским и информатикой, а они, слава Богу, были в разные дни).

Вот на физике-то ЭТО и случилось. В этот день жизнь Саши в очередной раз перевернулась. Дело было так.

Как иногда бывает, на олимпиаде собралось очень много народу. Поскольку для физики это нетипично (особенно на районной олимпиаде где-нибудь в Московской области, где и происходили события), все сидели в одном классе, и некоторым пришлось (хотя это и противоречит правилам) сесть вместе.

— Привет! — сказала незнакомая девочка в футболке, садясь рядом. — Я Саша. А ты?

— Я тоже! — рассмеялся Саша.

Поскольку олимпиада еще не начиналась, можно было и поболтать. До раздачи заданий они успели обсудить совсем немного, но уже поняли, что хотят продолжить общение. Поэтому, когда Александра (надо же как-то различать двух Саш!) пошла сдавать работу, Александр попросил подождать его, и домой они шли вместе.

Потом они нашли друг друга Вконтакте, переписывались до полуночи, кидались музыкой и стихами… Саша «вычислила» его блог и не только, как Саша опасался, не разочаровалась в нем, но присоединилась к той маленькой части подписчиков, которая была готова подписаться под каждым словом.

Они договорились, что время от времени будут гулять вместе. Первая такая договоренность была на следующий день после событий предыдущей главы. Саша очень волновался, потому что уже заметил в себе знакомые до боли симптомы влюбленности, и теперь у него в голове решался такой же знакомый вопрос: сказать или не сказать? Опыт подсказывал, что толку не будет, мозг говорил, что надо, а организм заставлял руки дрожать.

Маша попала в очередной мир. Если судить по срокам, то он был последним в этой экскурсии. Хотелось надеяться, что завершение будет достойное.

Лес, ярко-синее небо, солнце. Какие-то очень странные растения и животные, до боли похожие на одичавших питомцев человека. И люди. В пещерах. В шкурах. Без всяких признаков цивилизации.

Один из людей направился к Маше и на чистом русском языке сказал:

— Судя по тому, как ты озираешься вокруг, ты только что сюда попала. Надолго в наши края? Кстати, я Валера.

Валера уже не в первый раз сыграл роль экскурсовода. Маша с удивлением узнала, что он с Земли, что он знает Ваню и что у него есть двойник, который ухитрился сменить мир уже дважды.

— А это-то ты откуда знаешь? — спросила Маша.

— Обменяешься с кем-нибудь мирами, поймешь, — ответил Валера. — Просто в какой-то момент тебе начинают сниться очень и очень непростые сны.

— Понимаю. — Маша вспомнила, как «передавала сообщение» Ване.

Они сидели на каких-то живописных развалинах и болтали ногами. Валера был очень интересным собеседником и, похоже, чуть ли не первым за последние три года молодым человеком, который вызывал у Маши исключительно дружеские чувства. Она не хотела его перевоспитывать, ее не тянуло его защищать или быть с ним всегда. Они просто говорили, перескакивая с одной темы на другую, и это не надоедало.

— Может, останешься здесь? — спросил Валера. — Скучно, знаешь ли, в окружении приматов.

— Извини, Валера, не могу, — серьезно ответила Маша. — Я… я люблю Ваню.

— Тогда желаю удачи, — безрадостно сказал Валера.

— Мне кажется, сюда еще придет кто-нибудь разумный, который будет тебе по нраву, — попыталась обнадежить его Маша, но звучало глупо.

— Ага, и женского пола при этом, — поддакнул Валера. — И мы возродим расу людей разумных, которая со временем вернет себе былое могущество и в очередной раз расфигачит к некой матери всю местную экологию. Хотя обучением детей для этой цели можно заняться хоть сейчас, благо охотники племени не особо нужны.

Маша хотела сказать еще что-нибудь хорошее, но прежде, чем смогла что-то придумать, она растворилась в воздухе. Очень вовремя.

Грустный Валера пошел бродить по своим любимым местам, пытаясь выбросить из головы лишние мысли. В конце концов, детей делают не только разумные люди, значит, одной проблемой меньше.

Первое знакомство Ивана с Валерой, конечно, произошло в не очень-то дружественном ключе, но потом они стали приятелями. Они часто встречались в ВТП и делились впечатлениями о предыдущих мирах и снами о делах предшественников. И однажды в их рассказах одновременно всплыло имя Маши:

— Мой в нее, по ходу, влюбился, а она куда-то пропала.

— Мой с ней общался целые сутки, и, кажется, тоже влюбился. А она его кинула ради твоего.

— Мир тесен!

— И не говори!