Я громко спросил Чирка:
- Я возьму твои ботинки. А то мои промокли.
- Они ж тебе велики, - удивленно ответил он.
- Зато платформа стильная. А что велики, так я газет напихаю.
Я взял ботинки, пачку газет и резак и отправился в свою каморку. Гостинцы лежали в моей койке под подушкой, завернутые в тряпку, которую я уже где-то видел. На мгновение забыв о своих проблемах, я развернул ее. Это оказалась майка, футболка, рванная в лоскут. На ней была знакомая реклама клюшек для гольфа. На телевидении с ней шел слоган "Ударь от души". Я вспомнил. Это была та тряпка, которой я обернул ствол автомата. На ней были следы крови. Видимо, это была та самая майка, которая была надета на неведомой мне Джери и которая окончательно свела с ума молодого Берга.
* * *
Утром я узнал много интересных вещей. К сожалению, все они выглядели совершенно бесполезными. На совещании присутствовали два новых лица, на которые я, наверное, не обратил бы внимания, тем более что они так и не сказали ни одного слова. Но, во-первых, они постоянно поглядывали на меня, один угрюмо исподлобъя, другой - смущенно. А во-вторых, у них обоих были футляры, поразительно похожие на мой.
Давешний ботаник (его звали Марек) открыл тайну букета алкалоидов в крови упавшего плясуна. Вентиляционные трубы находились ниже игрового поля. Они исправно втягивали воздух, поднимавшийся снизу, но то, что попадало вверх оказывалось в застойной, как он выразился, зоне, где и накапливалось. Тибул просто надышался тем, что выдыхала сидящая внизу публика - пары пива и водки, табачный дым, марихуана и мало ли еще что. Даже закись азота присутствовала, в воздушных шариках ее, что ли, проносили? Ребятам из охраны будет, чем заняться, после того, как они перестанут сторожить меня.
Ботаник рвался проверить свою гипотезу, и уже добыл у коллег каких-то приборов. Ему требовалось лишь воспроизвести условия, что произойдет само собой сегодня вечером, во время игры.
- Замечательно, - остановил его А.Ф., - проверишь. Но ведь эти дозы все равно не могли изменить поведение?
- Не совсем, - ответил яйцеголовый, - все эти вещества, даже в небольших дозах, могут повышать гипнабельность.
Василек провел безумный статистический анализ. Он сопоставил сумму ставок на зеро с количеством суицидов и преступлений в городе, с биржевыми индексами, объемом проданного в буфетах пива и вообще, со всеми данными, до которых смог добраться. Некоторые дали удивительно точную корреляцию. Например, количество преступлений, связанных с насилием. Он это объяснял влиянием программы телепередач, но в детали не вдавался, времени не было. В последнее время ставки на зеро росли, но росли и связанные с ними показатели.
Окончательный вывод его звучал так: темный игрок мог присутствовать на последней игре, но лишь в том случае, если он делал ставки и на некоторых из предыдущих игр. Василек их назвал "маскирующими ставками".
- Это очень тонкий ход, - закончил он, - но если темный игрок обладал достаточными ресурсами и хотел запутать статистику, его исключить нельзя. Но, все же, более вероятно, что против нас играет талантливый и удачливый самоучка, ограниченный в средствах и потому не делающий больших ставок.
Капитан Рупрехт перешел к этим самоучкам вплотную. Мы увидели великолепную галерею счастливчиков, сорвавших вчера приличные куши. Свой рассказ он иллюстрировал кадрами оперативной съемки.
Пенсионер Ли Цин имел обрюзгшую физиономию и был, скорее всего, просто чокнутым трепачом. В кругу друзей он часто говорил о выдающихся изобретениях, как коллег, так и собственных, некоторые из которых как раз касались контроля над сознанием. Причем он, казалось, был убежден, что благодаря своим гениальным идеям он рано или поздно обогатится так, что сможет провести остаток жизни на Дрейфе. Возможно он сам или кто-то из его многочисленных знакомых, все еще работающих в разных лабораториях, натолкнулся на что-то новое и эффективное.
Анархист, журналист и педагог Константинос имел красное лицо в обрамлении черных как смоль волос и такой же окладистой бороды. В сочетании с широкополой черной шляпой получался совершенно бандитский вид. Как всякий уважающий себя анархист, он интересовался нестандартными видами оружия. Ничего конкретного, правда, найти не удалось.
В паре панков барышня оказалась ведьмой. Ее звали Дио. Она была рыжей, как ржавчина и была бы очень мила, если бы не дикая прическа и макияж. От ее близких друзей удалось узнать, что она умела наводить порчу, в частности вызывать временный паралич ног. Для этого ей не требовалось даже прибегать к магическим ритуалам. Было ли это правдой, установить не представлялось возможным, но все, с кем на эту тему беседовали оперативники, были уверенны, что именно так и обстоит дело.
Драгдилер Натан торговал травой, но брался достать на заказ и кое-что из модной синтетики. Это было бы очень интересно, если бы мы уже не исключили отравления.
Сатанист Арман, естественно, занимался черной магией, и был готов спустить в тартарары весь мир, а не то, что какого-то канатного плясуна. Лицом он был похож на опереточного батьку Махно.
- Что скажешь, Петров? - обратился ко мне Александр Филиппович. Сегодня он был еще менее любезен.
- Я работал в основном с тремя загонщиками, - с утра и на свежую голову я говорил увереннее, - Могу однозначно сказать, что им был внушен некий образ. Из установленных элементов можно заключить, что это пейзаж с лужайкой, по которой объект идет босиком. По косвенным признакам, там недалеко водопад. Мне неизвестна технология, которая позволила бы сделать такое внушение без прямого контакта, но это не значит, что такой технологии нет. Теоретически, любой из наших счастливчиков мог подсознательно нащупать такую технологию и применять ее, не осознавая, или считая чем-то другим. Например, черной магией, или ведовством, или действием некоего прибора.
Я замолчал, не уверенный, стоит ли продолжать.
- Предложения?
- Я подготовил формулу, - скрепя сердце продолжил я, - Все, что мы можем предположить на данный момент, это то, что гипнотизер сидит в зале. Я могу скорректировать восприятие плясунов так, что визуальная информация, поступающая снизу, будет восприниматься слабее. Это можно представить, как небольшой круглый щит, расположенный примерно в полуметре под ногами. Единственное, о чем стоит позаботиться, это чтобы подозреваемым достались места поближе к арене. С верхних рядов трибун они могут обойти щит.
- А трос они видеть не перестанут?
- Нет, конечно. Я же говорю, ниже ног на полметра.
- Значит, хуже не станет?
Меня пробило на неуверенность. Со мной это бывает в самых неподходящих ситуациях.
- Кодирование всегда рискованно. Тем более что мы так и не установили источник воздействия, и защищаемся, можно сказать, на ощупь.
- Ты, Петров, между прочим, говорил, что можешь запросто выяснить все по воспоминаниям.
- Ну, "запросто" я не говорил, - обозлился я.
- Ладно, - обрубил А.Ф., - действуй. И учти. У нас теперь есть еще два эксперта по твоей части. Они будут за тобой следить
После совещания на лестнице я подошел к Васильку и стрельнул сигарету.
- Угости своей фирменной. А то мои уже не забирают.
За мной двигалась целая свита: Джельсамино со здоровенным охранником и два эксперта-программатора. С ними я познакомился уже здесь, в курилке. Младший представился как Лева, и он явно испытывал неловкость от своей дурацкой роли. Он выглядел совсем молодо, и, видимо, происходил из тех юных дарований, которым ремесло дается от Бога. Старшего звали Матвей, и он, напротив держался довольно-таки агрессивно, видя во мне, да и в Леве, прежде всего конкурентов. Я не сомневался, что при малейшей возможности он постарается смешать меня с дерьмом. Хотя, при других обстоятельствах, с ним, наверное, можно было бы поработать и в паре.
Когда мы шли по коридорам, нас принимали за модный ансамбль. Охранник нес кофр с записывающей аппаратурой. А когда весь мой кортеж зашел в комнату, где я вчера работал, стало несколько тесновато. Но мне не требовалось много пространства.
