А ведь ещё час назад она позволила своим глупым девичьим фантазиям разгуляться не на шутку. Локи представлялся ей привалившимся спиной к одной из колон старого здания с облупившейся побелкой, терпеливо дожидающимся её появления. Дарси тщетно старалась воскресить в памяти все детали благородного лица мужчины, но его образ упорно ускользал от девушки, из-за чего ей пришлось дорисовывать некоторые подробности в своём воображении. И то, что у неё получалось, и близко не походило на действительность и уж тем более не вызывало тех чувств, которые испытала Льюис в день своего знакомства с Локи. Ох, как же он был хорош собой!

Развлекая себя на обратном пути, девушка представляла, что в самый неподходящий момент их встречи непременно бы хлынул дождь и Локи, словно мистер Дарси, сражённый наповал очарованием мисс Беннет (то есть мисс Льюис), как в той сцене в беседке, вымок бы до нитки, но это не помешало бы ему признаться девушке в своих пылких чувствах. Только Локи, по её мнению, больше походил на Джеймса Бонда, чем на главного героя девичьих грёз в знаменитом романе Джейн Остин.

Собственная глупость и богатая фантазия рассмешили Дарси. Ну, какой из этого Локи был джентльмен, если он даже не явился на назначенное им же самим свидание, заставив девушку напрасно прождать его на протяжении сорока пяти минут? Помимо этого Льюис пришлось в одиночестве добираться домой в тёмное время суток, и мало ли, что могло с ней произойти!

Дарси была сильно разочарована. Горькая обида, затаённая на мужчину, что так грубо продинамил её, затронула другие больные места девушки. К примеру, завтра ей предстояло выйти на работу, а синяк по-прежнему красовался на лице Дарси, и она бы не сказала, что это добавляло её внешности некую изюминку. А после рабочей смены, проведённой либо в четырёх стенах лаборатории, либо в погоне за неуловимой Фостер, Льюис ждала необжитая квартира с пустым холодильником, куда возвращаться ей совсем не хотелось.

Утешаясь, она купила себе огромный торт - кремово-глазурное чудо с бисквитными коржами, орешками и шоколадной крошкой. Вернувшись домой, Дарси поставила загружаться новую серию «Отбросов» и принялась поспешно избавляться от своего сверхузкого чёрного платья, что так выгодно подчёркивало её новые формы. Жаль, что Локи этого так и не оценил. Но ему же хуже!

Смыв косметику с лица, Льюис внимательно осмотрела свой синяк и осторожно надавила на него. Ощущения по-прежнему были не самыми приятными и видок тот ещё, однако больше всего девушку огорчало не то, что гематома уродовала её лицо, а сам факт того, что какой-то негодяй посмел поднять на неё руку, словно избивать девиц в этом мире было чем-то вполне себе допустимым. Внезапно Дарси вспомнилось, как Джейн нежно погладила её по голове, когда они сидели в полицейской машине после случившегося. Льюис тогда только-только прекратила лить слёзы, и Фостер, видимо проникшись моментом, обняла свою непутёвую подругу, принявшись нашёптывать той разные успокаивающие слова. Сказать, что Дарси обалдела – это ничего не сказать. Ей мигом расхотелось плакать и весь оставшийся путь она безо всякого стеснения ошарашено таращилась на учёную.

А затем она вспомнила о милом детективе Мартинссоне, которому поручили её дело и который был так любезен, что у Льюис только от воспоминаний о его красивых глазах и милых кудряшках губы сами собой складывались в мечтательную улыбочку. Уж он-то обязательно бы пришёл на назначенное свидание и вряд ли бы даже опоздал.

Завязав волосы в нелепый хвост, Льюис в одном белье прошлёпала на кухню, чтобы поставить греться чайник. Выбрав первую попавшуюся песню на айподе, она сама не заметила, как отыскала альбом с фотографиями и в который раз за последние сутки уставилась на бледное лицо спящего мужчины. А ведь вчера Дарси почти удалось убедить саму себя в том, что это был вовсе не Локи, а кто-то другой. Чья-то дурная шутка. Но ведь не могла же она не узнать свой старый диван, чёрт возьми! Столько вечеров было на нём проведено!

Застонав от осознания собственного бессилия, Дарси оставила айпод на столе и вернулась в гостиную. Её преследовало ощущение, будто бы она знала разгадку этой тайны, но всё никак не могла поймать стремительно ускользающую от неё истину. С упорством, свойственным всем учёным, Льюис снова и снова размышляла об этой дурацкой фотографии, но все её умственные старания не приводили ни к чему, кроме мигрени.

Единственным, что сейчас могло хотя бы немножко спасти этот вечер и повысить градус её настроения, был сказочный торт, которым Дарси собиралась объесться вусмерть. Ну, и ещё гадкие, пошлые и невероятно смешные шуточки Руди из «Отбросов».

- Боже, храни Агилеру! – с восхищением выдохнула она, вскрывая коробку с тортом. Из гостиной доносились энергичные биты хита прошлой осени, а Дарси совершала жалкие попытки подпеть голосистой блондинке в силу своих вокальных возможностей, пока возилась с чайным пакетиком.

Льюис даже не стала разрезать торт на куски, она просто вооружилась вилкой, прижала вскрытую коробку к груди и, захватив кружку с горячим чаем, поплелась к своему рабочему месту.

С садистским удовольствием всадив столовый прибор прямо в центр своего десерта и представляя на его месте тощую задницу Локи, Дарси взгромоздилась на стул, поджав под себя ногу, и запустила проигрыватель с новой серией.

Бисквитные коржи просто таяли во рту, Льюис закатывала глаза от удовольствия и два раза едва не подавилась от смеха, наблюдая за приключениями героев.

Однако позже, укладываясь спать и устанавливая будильник на шесть часов утра, Дарси почувствовала, как жалость к самой себе вновь овладевает ей, заставляя ощущать себя бесконечно несчастной. В Пуэнте-Антигуо у Льюис хотя бы были приятели, знакомые со времён учёбы в университете, весельчак Барри, в конце концов! А здесь, в Нью-Йорке - только Фостер, Сэлвиг и псевдодобряк агент Коулсон, чтоб его.

Поначалу Дарси не осознавала, на что обрёк её этот внезапный переезд. Первое время она жила в гостинице вместе с родителями, а потом, когда те уехали домой, девушка поселилась у Фостер. Скучать не приходилось, даже когда Джейн с головой погружалась в свои исследования. Льюис было достаточно, чтобы кто-то мельтешил на заднем фоне, изредка отвлекая её от просмотра сериалов и онлайн-игр.

А теперь, переехав в свою новую квартиру, Дарси осознала, что на этом все её приключения и закончились. Да, девушка и мечтать не могла когда-то о двух миллионах и жилье в центре Нью-Йорка, но она не представляла, что на деле всё окажется таким… скучным. Дарси думала, что изучит этот город вдоль и поперёк: посетит все экскурсии, поужинает в ресторанах для богачей, встретит Леди Гага, будет танцевать до упаду в модных ночных клубах, устроит себе шоппинг в фирменных бутиках… На деле оказалось, что вся жизнь Льюис будет вертеться вокруг похищенного неизвестными какого-то гиперкуба, открывающего людям неограниченные возможности. Забавно, что ни она, ни Фостер, ни даже Сэлвиг этот Тессеракт в глаза не видели! Единственным утешением для младшего сотрудника исследовательского центра было то, что в этом их «Щ.И.Т.е» было полным-полно симпатичных накачанных парней, снующих туда-сюда по этажу, где располагалась лаборатория Джейн.

Ещё Дарси ожидала приезда младшего брата на весенние каникулы и, конечно, появление в её шикарных апартаментах кота Батона. И это немного приободряло затосковавшую по прежней жизни девушку.

Однако этих ожиданий было недостаточно, чтобы уберечь Дарси от слёз этой ночью. Наплакавшись всласть, Льюис завернулась в тонкое одеяло и практически тут же провалилась в глубокий сон, полный неясных образов бледного темноволосого мужчины.

*

Когда Дарси впервые вышла на пробежку после своего переезда к Джейн, она мигом осознала, что в «Большом яблоке» бегали если не все, то абсолютно точно многие. На своём пути она встречала и милейшего вида старичков в старых спортивных штанах и дешёвых кедах, купленных на распродаже по десять долларов за тонну; и загорелых качков в ярких ветровках с колпаками и пятым айфоном, прикреплённым на плече – куда же без дешёвых понтов? – и таких же самодовольных девиц с небрежными пучками на макушке, в обтягивающих стройные ноги леггинсах с прозрачными вставками. Видела Дарси и толстяков, с которых пот катился градом, а бёдра непривлекательно тёрлись друг о друга. Каково же было её удивление, когда каждый человек из перечисленных видов по классификации Льюис считал нужным широко улыбнуться ей и обязательно пожелать доброго утра. Казалось, что переехав в Нью-Йорк, девушка стала частью какого-то особенного сообщества, члены которого будто бы знали истину, недоступную остальным людям.