Я заказал острое куриное филе по-испански под острым испанским соевым соусом и ещё под десятком различных овощей, блинчики с курятиной и кофе, которое попросил сразу, и мне его принесли. Пока пил кофе и ждал заказ, решил посмотреть топ ресторанов в Сигулде. Оказалось, я сижу в топовом. Так что можно было расслабиться. Тем более, что курятина по-испански за 4,99 евро оказалась даже вкуснее, равно как и блинчики, чем говяжий стейк на гриле с в печи жареной картошкой, да под чем-то там, да с чем-то там, за 20 евро и специальное предложение от шефа-повара ресторана в моём отеле, – филе красного лосося с той же картошкой, да с теми же овощами, да с каким-то спецсоусом, за 36 евро, - которые я буду рисковать заказывать для себя в ресторане своего отеля в течение всего своего отдыха.
У меня в жизни сохранились воспоминания, с каким наслаждением я уплетал пельмени с бульоном, приправленным уксусом, которыми нас с другом угощала его мама, когда мне было двенадцать, а также блинчики с маслом и сахаром, которыми нас с другим другом угощала его бабушка, когда мне было десять лет, но, что с таким же настроением я поглощал всякие специальные предложения от шеф-повара в моём отеле, сказать не могу.
Я сделал и это: очень вкусно поужинал и вышел из торгового центра, купив в магазине минералку и мороженое, которое съел, стоя у машины. А потом покатил к своей бутылочке бренди.
Расположившись на веранде, первым делом закурил, созерцая блики от пустого бокала и стоящую рядом бутылку спиртного. Достал телефон и покрутил его в руке. Я смог. Cмог провести заранее обозначенное время именно таким образом, чтобы оказаться в млеющем состоянии перед бокальчиком бренди и спокойно предаться размышлениям на счёт Наташи. И раз это самое время наступило, не стоило больше бегать от своих мыслей. Я налил себе полбокала и отпил приличный глоток. Наташа…
На втором бокале я открыл почту в телефоне и послал Наташе сделанную по приезду панорамную фотографию вида, который открылся передо мной, когда я только зашёл в номер отеля, с припиской: «Два с половиной часа назад…и я всё ещё тут». На фотографии был яблоневый сад с ровными рядами невысоких яблонь, насколько хватало взгляда, справа и далёкие редкие жилые сооружения и невысокие технические вышки на холмистой местности слева. Затем я стал писать сообщение. Алкоголь задорил меня написать основательное, детальное, но и веселящее, и развлекающее сообщение.
В первую очередь я запросил у Наташи её параметры, как когда-то попросил их у Марты. Чтобы не ошибиться, замеры чего, откуда и докуда надо, залез в переписку с Мартой и нашёл шаблон, который мне составила, ещё для Марты, моя знакомая швея.
Странное дело, роясь в переписке с Мартой, я попытался воспроизвести в памяти наше с ней времяпровождение, наши встречи, но упорно смог наблюдать одну единственную картинку, будто её фотографию, и всё. Причём, даже на этой «картинке» фон смытый, а её лицо застыло с каким-то скучном нейтральном выражением, нисколько не говорящим о том, что мы хорошо проводили с ней время. У меня бывает такое с обстоятельствами и людьми, с которыми у меня завязываются негативные ассоциации. Например, тут же навеяло, я никак не могу вспомнить, как погиб один мой сотрудник, и ведь вроде проработал с ним около года вместе, но никак не припоминаю, кто, где, и как мне сообщил, что он погиб. Помню, что его нет, я точно знаю, что его нет, его не может быть, а вот как он погиб, что было в первые мгновения после, был ли я на его похоронах, что главное, не помню. Может, при напряжении всё и вспомню, но вот без напряжения - такая странная пустота, даже пугающий пробел вместо всего периода того времени. Вспомнив этот случай, вернулся к мыслям о Марте, ещё раз подумал, как она вспоминается мной теперь, будто затушёвывается постепенно в памяти, затягивается, как прорубь льдом; с настороженностью замираю перед грядущим полным забвением о ней. Трудно представить, что я не вспомню её потом, не буду помнить, как она погибла, как я об этом узнал, как ходил к ней на кладбище. Очень странно.
После просьбы к Наташе прислать мне свои параметры, я попросил её описать мне свои табу в сексе, и наоборот, свои предпочтения. Описал, чего ожидаю и что неприемлемо для меня. Попытался задеть её за «живое», написав, что надеюсь, у меня получится быть приятным, когда в свих играх она ту или иную мою часть подпустит к той или иной своей части. В общем, алкоголь, да жаждущее плотской утехи моё натренированное и накормленное тело выдало на этот раз интересное сообщение.
Единственным предприятием, которому суждено было сбыться из всех, которые я навыдумывал этой ночью, как по работе, так и по жизни, оказалась поездка на следующий день на велосипеде за двадцать километров от Сигулды в местечко под названием Иерики. Там находится один самых уважаемых мной парков в нашей Латвии под названием «Парк водяных мельниц и водопадов Иерикю Дзирнавас». Я не мнимый, а слово энергетика вместе со всем, что с ним связано, напарываются на мой всегда настроенный скептически интерес. И только в этом парке ЧТО-ТО глушит все мои каналы, которыми я исследую явления нашего мира, и целиком и полностью загружает меня каким-то положительным настроем и энергией. Я всегда готов сопротивляться всему, что я не могу объяснить, но только тут позволяю чему-то взять надо мной духовное верховенство.
Парк начинается деревянной лестницей, тянущейся вниз от входа, и я спускаюсь по ней, и думаю, что ступаю по раю уже, хоть и весь (сам) парк ещё впереди. А когда уставляюсь в журчание невысокого водопада, к которому подходит клинообразная смотровая площадка, возникает ощущение, что мир начинает крутиться вокруг меня, в то время как на самом деле, именно сейчас я менее всего с ним. Возникает ощущение, что я нужен всем, хоть и понимаю, что я не нужен никому. Но ЧТО-ТО пытается вогнать в меня, тугого как заросли бамбука, мысль, что каждый нужен всем, каждый важен, каждый должен быть почитаем и ни один не заслуживает бранного слова, плёвого обращения и даже плохой мысли. Парк поистине источает какую-то необъяснимую энергию.
На обратном пути я заехал в самое любимое моё место в Латвии, на Райскую гору. Это уже было в Сигулде. Протяжённость обзора с Райской горы, с высоты примерно сто метров, составляет около двенадцати километров, но кажется, что все тридцать. А здесь со мной происходит обычно какая-то перезагрузка. Обычно я покидаю это место, думая о себе как о полном дураке. Около шести часов обычно мне требуется, чтобы выправить своё внутренне состояние посредством возобновления установок и правил, которые необходимы в этом мире для достойного выживания.
Вот почему я ненавижу такой отдых – в одиночестве. Лучше дома посидеть. Постоянно меня занесёт не туда, куда надо, и как результат – дебильные мысли.
Здесь, на высоте, я вдруг осознал, почему я сегодня в Сигулде. Наташа, рассказывая о поездке в Венецию, упомянула, что она из Риги выезжала до этого всего два раза, и то в Сигулду. Это-то и «похозяйничало» у меня в подсознании, когда я решал, как мне «убить» выходные. А я наговорил себе: «я так за зиму соскучился по углепластиковой раме, воздушно-масляной конструкции вилки профессионального уровня, того же уровня заднего и переднего переключателя… что я ни чем не смогу заглушить в себе томительное ожидание в тихие выходные у себя в квартире рабочей недели»… Всё просто для человека, который грамотен и умеет анализировать. Однако, такое тривиальное объяснение причины моей поездки в Сигулду не могло не разозлить.
В 15:30 стейк с в печи поджаренной картошкой в «моём» ресторане оказался таким, что я не наелся. Десерт из мороженого, сливок и фруктов был красив, но я его не доел. Всё это добро обошлось мне в 28 евро. Я не скряга, но я ненавижу платить за товар или услугу, на месте хозяев которой я бы потёр ладошки между собой и ехидно добавил, мол, «ещё одного дурочка развели на деньги». Я срочно нуждался в подкреплении, и в какой-то момент подумал, что мне вообще ничего к тому, что уже у меня было в желудке, совать нельзя, настолько я чувствовал, как мои внутренности всё находящееся там не принимают, однако мысль о двух-трёх простых гамбургерах с колой заявила о себе в спасательном качестве, и я отправился к машине, а на ней в ближайший «макдончик».
