Отбив очередной удар, Вард сделал пробный выпад, но наткнулся на умелую оборону и вновь отступил. Обогнув яму, он двинулся вдоль другого её края.
– Так и будешь бегать, трус? – не сдержался эльф.
– Бегать для здоровья полезно, – отозвался Вард. – Но можем остановиться и перекурить, чтоб компенсировать пользу вредом.
– Болтливый трус! Дайр стоил десятка таких, как ты!
– Да не убивал я его. И тебя убивать не хочу.
Эльф презрительно сплюнул, но Вард заметил, что он запыхался. Странно, вроде сила и выносливость альвов выше, чем у людей. Да и в любом случае, слишком мало времени прошло, чтобы начать уставать.
– Ты здоров? – поинтересовался Вард, отражая удар, гораздо более медленный и неуклюжий, чем первые. Когда эльфа по инерции повело следом за мечом, стало ясно, что ответ отрицательный.
Зашатавшись, лорд Эхигерн рухнул на колени и скорчился в приступе рвоты. Костяшки пальцев, сжимающие эфес, побелели от напряжения. На притворство это ничуть не походило. Момент для атаки был самый подходящий, но Вард не мог себя заставить убить неспособного защищаться противника.
– Подлец, – выдавил эльф между приступами тошноты. Он поднял руку, на ладони вспыхнул тусклый энергетический шар, но тут же рассеялся.
Вард нервно сглотнул. Про наличие у противников магии он вовсе не задумывался. Возможно, её применение на поединке шло вразрез с кодексом чести. Но ведь свидетелей здесь нет. И если уж этот эльф попытался, то альбинос точно не станет считаться с правилами и начнёт колдовать направо и налево. Впрочем, всё по порядку, ещё этот бой не окончен, рано волноваться о следующем.
– Предлагаю прервать поединок по состоянию вашего здоровья, милорд, – предложил Вард. – Признайте поражение и давайте вместе попробуем отсюда выбраться. Возможно, если мы попробуем дотянуться до дна ямы ножнами и одновременно надавим на плиту, совместных усилий хватит, чтобы сработал механизм.
Эльф с трудом поднял побледневшее лицо.
– Ты что, издеваешься, Страж? Твоя жена, эта beiskaldi(1), поднесла мне отравленное вино, а ты делаешь вид, будто заботишься о моём здоровье…
– Честно говоря, не очень забочусь, и ты мне совсем не нравишься, – сознался Вард. – Но мне много кто не нравится, это ещё не повод отправлять их к Хель. А что касается вина – я ведь тоже его пил. Или есть яды, действующие только на светлых?
– Ты держишь меня за дурака или сам дурак? – прохрипел эльф. – Если в тебе есть капля чести – дай мне противоядие, и закончим бой, как подобает!
– Значит, я дурак, – скривился Вард. – Потому что никакого противоядья у меня нет и никогда не было.
Эльф хотел что-то сказать, но новый приступ рвоты помешал. Хотя на этот раз Вард и ожидал, что бой не будет честным, и Йокуль что-то предпримет, на такое он не рассчитывал. Могла бы хоть выбрать менее болезненный яд, а не заставлять беднягу выблёвывать свои кишки. Но, похоже, смерть бывает красивой и достойной только в кино, а в реальности всегда грязна и отвратительна. Неприязнь к наглецу и хаму испарилась. Он ведь считал себя правым… То есть, считает, рано ещё в прошедшем времени говорить.
– Не хочу… подыхать… так… – с долгими паузами выдавил эльф. – Убей меня!
Вард кивнул, но противник вновь скорчился, опустив лицо, и не мог этого увидеть.
– Хорошо, – выдавил он, неуверенно шагнув вперёд.
Сказать было проще, чем сделать. Острие направленной на эльфа эспады заметно дрожало. Всё же впервые отнять жизнь придётся не в горячке боя. То, что этим он избавит бедолагу от мучений, не особенно успокаивало. Лорд Эхигерн скривился, вероятно, от боли, но Варду в этой гримасе почудилось презрение.
Внезапно эльф резко вскочил и взмахнул мечом. Неужели он всё время притворялся? Но клинок лишь слегка задел выставленную вперёд эспаду, да и шатался Эхигерн вполне непритворно.
– Дерись, dofni(2), – выдохнул эльф, делая ещё шаг.
Вард понял, что его просто провоцируют. Чтобы попасть в Вальхаллу воин должен умереть в бою, с оружием в руках. А будет ли считаться, если он сам напорется на клинок противника? Впрочем, какая разница, Локи сказал, что Рагнарёк уже случился, и богов на Асгарде нет. Эйнхерии из Вальхаллы тоже должны были участвовать в последней битве. Только вряд ли сейчас подходящий момент объяснять это умирающему от яда эльфу. Разрушать его мечты о благостном посмертии было бы уж слишком жестоко.
Вард шагнул навстречу и вонзил острие эспады в грудь противнику. С последним хриплым выдохом эльф попытался что-то сказать, но только беззвучно шевельнул губами. Вард предпочёл счесть, что это было «спасибо», а не очередное ругательство.
Падение мёртвого тела едва не выдернуло эспаду из руки Варда. Покойник рухнул в лужу собственной рвоты, уставившись на своего убийцу помутневшими глазами. Вард наклонился и опустил ему веки.
Он подавил желание отшвырнуть окровавленную эспаду подальше, вместо этого достал из кармана платок и принялся вытирать лезвие. Убрав клинок в ножны, Вард отошёл от тела и уселся, прикрыв глаза и прислонившись спиной к стене. Пара минут дыхательных упражнений помогли усмирить накатывающую тошноту. Может, яд всё же был в вине и теперь начал действовать и на него? Лорд Гамалль будет очень недоволен, если двери так и останутся заблокированы навсегда, а зал хольмганга превратится в склеп для Стража и его противника.
А ведь чтобы открыть дверь, придётся столкнуть тело лорда Эхигерна в яму с шипами. Это уже какое-то глумление над трупом получается. Проклятые цверги, да и альвы не лучше! Вард стукнул кулаком по полу.
Боль немного привела в чувство. Он поднялся и тряхнул головой. Сожаления покойника не воскресят. Да и о чём именно он сожалеет? Что альв умер, или что сам он был вынужден взять на себя ответственность за его смерть? Пришлось признаться себе, что о втором. И попытки оправдаться тем, что сам-то Эхигерн не задумался бы, нанося смертельный удар, сложись ситуация иначе, только подтверждали это. Эльф не был злодеем и мерзавцем – хотя высокомерным хамом определённо был, но за это не казнят. Просто оказался по другую сторону баррикады. И тут ничего не поделать.
– Нужно делать так, как нужно. А как не нужно, делать не нужно! – произнёс Вард вслух и невесело рассмеялся. Теперь осталось определить, что считать нужным, а что нет.
Впрочем, определённо нужно перестать распускать нюни и, напустив на себя самоуверенный и наглый вид, выйти к ожидающим альвам. Потому что альтернатив этому только две – прямо сейчас прыгнуть в яму с шипами или бежать на поклон к Локи, отдавшись на его милость. А зная, какие у Локи милости – лучше в яму. Но это будет подло по отношению к Киаре, предательством в отношении Йокуль и на радость альбиносу Галену. К тому же, бросит тень на честь настоящего Варда Орма, на которого, впрочем, плевать.
Ах да, ещё фоморы и их предводитель Балор.
– Боги, да как я во всё это вляпался?!
– Это ты мне? – прозвучал насмешливый знакомый голос.
Вард смерил того, кто явился на его зов в запертую комнату, и снова горько рассмеялся.
– Ах да, точно, чуть не забыл. Во всём виноват Локи!
– Чего так долго-то? – даже не подумал спорить старый рыжий йотун. – Тебя уже заждались. Киара волнуется. Да и жена твоя мрачнее туч над Йотунхеймом.
Не дожидаясь ответа, он подошёл и без всякого почтения ногой спихнул тело лорда Эхигерна в яму. Подумав секунду, выхватил огненный меч Сурта и несколько раз провёл им над полом, выжигая рвоту.
– Двери открываются, – сообщил он.
– Следующая станция – расплата, – многозначительным тоном договорил Вард.
Локи только улыбнулся и провалился сквозь пол. А может, просто растаял в воздухе.
– Ну что, обедать сегодня будем? – осведомился Вард, оглядывая альвов. – Я бы сожрал целого вепря, но к столу эйнхериев нынче не попал.
– Ещё не вечер, – зло прошипел Гален Ульф.
– Да, ещё не вечер, – взглянув на него, кивнул Вард.
Он сдержал порыв ударить кулаком по бледной наглой роже. Вот кто во всём виноват. Он убил Дайра. Он сговорился с фоморами. Он приставал к Киаре и тем толкнул её в объятия Локи. Да кто знает, что он ещё натворил, этого уже достаточно. Вард кивнул своим мыслям и усмехнулся. Козёл отпущения найден, и жить сразу стало проще. А на закате пробьёт час расплаты.
