Джек отдал матери золотую арфу, и они стали жить не тужить. А про великана и не вспоминали.

Жили-были на свете старик со старухой, и был у них сынок. Как-то утром старуха замесила тесто, скатала пончик и посадила его в печку, чтобы он испекся.

— Ты смотри за Джонни-Пончиком, пока мы с отцом будем на огороде работать, — сказала она сыну.

И отец с матерью ушли окучивать картошку, а сынка оставили смотреть за печкой. Но ему это вскоре надоело. Вдруг слышит он какой-то шум, взглянул на печку и видит — дверца печки сама собой открывается, и выскакивает оттуда Джонни-Пончик.

Как покатится Джонни-Пончик прямо к открытой двери! Мальчик бросился закрывать ее, но Джонни-Пончик оказался проворнее — выкатился за дверь, перекатился через порог, скатился со ступенек и покатился по дороге. Со всех ног погнался за ним мальчик, клича родителей. Те услышали крик, бросили свои мотыги и тоже пустились в погоню. Но Джонни-Пончик уже был далеко и вскоре скрылся из виду. А старик со старухой и мальчик так запыхались, что уселись на скамью дух перевести.

Вот покатился Джонни-Пончик дальше и вскоре прикатился к двум рабочим, что рыли колодец. Рабочие перестали работать и спрашивают:

— Куда спешишь, Джонни-Пончик?

А Джонни-Пончик им в ответ:

— Я от деда убежал, я от бабки убежал, от мальчишки убежал, и от вас я убегу!

— От нас? Ну это мы еще посмотрим! — сказали рабочие.

Бросили кирки и погнались за Джонни-Пончиком.

Но куда там! Разве его догонишь? Пришлось рабочим сесть у дороги передохнуть.

А Джонни-Пончик покатился дальше и вскоре прикатился к двум землекопам, что канаву рыли.

— Куда спешишь, Джонни-Пончик? — спросили они.

А Джонни-Пончик им опять свое:

— Я от деда убежал, я от бабки убежал, от мальчишки убежал, от двух рабочих убежал, от вас тоже убегу!

— От нас? Ну это мы еще посмотрим! — сказали землекопы.

Бросили заступы и тоже погнались за Джонни-Пончиком. Но Джонни-Пончик катился быстрее. Увидели землекопы — не поймать им Джонни-Пончика, оставили погоню и присели отдохнуть.

А Джонни-Пончик покатился дальше и вскоре прикатился к медведю.

— Куда спешишь, Джонни-Пончик? — спросил медведь.

А Джонни-Пончик отвечает:

— Я от деда убежал, я от бабки убежал, от мальчишки убежал, от двух рабочих убежал, от землекопов убежал, и от тебя я убегу!

— От меня? — проворчал медведь. — Ну это мы еще посмотрим!

И медведь как задаст работки своим ногам, как припустит за Джонни-Пончиком! Но тот бежал себе без оглядки, и вскоре медведь так отстал, что и сам увидел — не угнаться ему за беглецом. Ну, он и растянулся у дороги, передохнуть.

А Джонни-Пончик покатился дальше и вскоре прикатился к волку.

— Куда спешишь, Джонни-Пончик? — спросил волк.

А Джонни-Пончик ему свое:

— Я от деда убежал, я от бабки убежал, от мальчишки убежал, от двух рабочих убежал, от землекопов убежал, от медведя убежал, и от тебя я убегу-у-у!

— От меня? — огрызнулся волк. — Ну это мы еще посмотрим!

И волк пустился во всю прыть за Джонни-Пончиком. Но тот катился все быстрей и быстрей, так что волк тоже отчаялся догнать его и улегся отдохнуть.

А Джонни-Пончик покатился дальше. И вскоре прикатился к лисе, что тихонько лежала возле изгороди.

— Куда спешишь, Джонни-Пончик? — спросила лиса ласковым голосом.

А Джонни-Пончик опять:

— Я от деда убежал, я от бабки убежал, от мальчишки убежал, от двух рабочих убежал, от землекопов убежал, от медведя убежал и от волка убежал. От тебя, лиса, я тоже убегу-у-у!

Тут лиса наклонила голову набок и говорит:

— Не расслышу я что-то, Джонни-Пончик. Подойди-ка поближе!

Джонни-Пончик подкатился к лисе и громко прокричал:

— Я от деда убежал, я от бабки убежал, от мальчишки убежал, от двух рабочих убежал, от землекопов убежал, от медведя убежал и от волка убежал. От тебя, лиса, я тоже убегу-у-у!

— Никак не расслышу. Подойди еще чуточку ближе! — попросила лиса слабым голосом.

А сама вытянула в сторону Джонни-Пончика шею и приложила лапу к уху.

Джонни-Пончик подкатился еще ближе, наклонился к самому уху лисы и прокричал что было силы:

— Я от деда убежал, я от бабки убежал, от мальчишки убежал, от двух рабочих убежал, от землекопов убежал, от медведя убежал и от волка убежал. От тебя, лиса, я тоже убегу-у-у!

— От меня? Ну нет! — тявкнула лиса и мигом схватила Джонни-Пончика своими острыми зубами.

Во времена великого короля Артура жил могущественный волшебник по имени Мерлин — самый искусный и всесильный чародей, какого только видел свет.

Этот знаменитый волшебник умел принимать чей угодно образ, даже зверя или птицы. И вот однажды он отправился путешествовать под видом простого нищего. А когда сильно устал, остановился в доме одного пахаря и попросил у него поесть.

Крестьянин радушно принял волшебника, а жена его, очень добрая женщина, тут же принесла деревянный кувшин с молоком и тарелку грубого темного хлеба.

Мерлина порадовала доброта пахаря и его жены. Но он заметил, что, хотя все в их доме выглядит приветливо и уютно, да и еды, судя по всему, вдоволь, нет в нем счастья. И он спросил их, отчего бы это, и хозяева ответили:

— Нет у нас детей, вот мы и горюем.

А женщина со слезами на глазах добавила:

— Я была бы самой счастливой на свете, если бы только был у меня сын. Будь он даже ростом с палец своего отца, не больше, я бы и то была довольна!

Мерлин представил себе мальчика ростом с пальчик, и это так развеселило его, что он решил исполнить желание доброй женщины. И в самом деле, вскоре у жены пахаря появился сынок, только ростом он был с палец своего отца, не больше!

Сама королева фей пожелала взглянуть на крошечного мальчика. Она влетела в окно, когда мать сидела на постели и любовалась малюткой. Фея поцеловала его и дала ему имя Том — мальчик с пальчик. Потом она позвала других фей и приказала им нарядить ее крестного сына. Рубашку ему сшили из тонкой паутины, камзол — из листьев чертополоха. Штанишки смастерили из перышек певчих птиц. На красные чулки пошла кожура спелых яблок. На башмачки — мягкая мышиная кожа, а бантики на них завязали из длинных ресниц. Вместо шляпы на голову Тому надели дубовый лист, разве плохо? Зимой и летом, в праздник и в будни — вот как славно был Том одет! И мать, и все соседки просто налюбоваться на него не могли.

Том так и остался ростом с большой палец своего отца, а у того пальцы были самые обыкновенные. Зато с годами он превратился в хитрющего мальчишку и выучился всяким проказам. Он очень любил играть с другими мальчиками, особенно в кости. И когда, случалось, проигрывал им все вишневые косточки, то потихоньку забирался к своим соперникам в сумку, набивал косточками свои карманы, а потом незаметно вылезал оттуда и продолжал играть как ни в чем не бывало.

Но вот как-то раз вылезает он, как обычно, с крадеными косточками из чужой сумки, и тут его — хвать! — поймали с поличным.

— Ага, крошка Томми! — закричал владелец сумки. — Теперь я знаю, кто таскает мои вишневые косточки. Ну, погоди, поплатишься ты за свои воровские проделки!

И с этим словами он посадил Тома в сумку с вишневыми косточками и так встряхнул ее, что косточкам бедного Тома не поздоровилось.

— Выпусти меня! — завопил Том. — Я больше не буду воровать, только выпусти меня!

Мальчишка открыл сумку, и Том очутился на свободе.

И правда, какое-то время после этого он совсем не таскал чужих вишневых косточек.

Том был так мал, что мать часто теряла его из виду, особенно когда была чем-нибудь занята. И вот как-то раз принялась она готовить пудинг. А Тому захотелось посмотреть, как она это делает. Он вскарабкался на край деревянной миски, но поскользнулся и полетел кубарем прямо в тесто. Мать ничего не заметила и выложила Тома вместе с пудингом в салфетку, а потом опустила в чугунок с водой.