Колдовка Таллианна. За эти годы она совершенно не изменилась. Такая же совершенная золотистая кожа, глаза цвета огня, рыжие длинные волосы, и алые губы, изогнувшиеся в подобии усмешки. Даже одежда была в оранжевых и красных тонах. И все так же высокомерна. Хотя нет, что-то в ней все же едва уловимо изменилось. Повзрослела? Конечно, повзрослела. Представить сложно, через что прошла моя семья, имея такое несмываемое пятно на репутации, как сын, рожденный без дара. И удар принять пришлось именно старшей дочери. Моей сестре. Хотя о чем это я? Я больше не был ее братом, как и она - мне сестрой. И она думала так же. Прошла мимо, даже не взглянув на меня. С таким лицом, словно само присутствие ее здесь оскорбление для всего рода.

С ними была их наставница. Подруга моей матери, если я еще имел право хоть в мыслях так ее называть, Колдовка Оалианниса. Узнала ли она меня? Узнала, конечно, но предпочла, не замечать, как и остальные.

Интересно, что могла заставить колдовок снизойти до простых людей? Неужто и правда, приказ царя? Тогда может и правда…

Эту мысль я не додумал. Потому что она все же взглянула на меня. Один взгляд. Короткий. Мимолетный. И столько презрения и не прикрытой ненависти, что я едва не задохнулся. Она едва смогла сдержаться и не поморщиться. Даже дрогнула маска на безупречном красивом лице. И тут же снова застыла.

- Мда. Будет весело, – сказал Дарм слева от меня.

Я его веселья не разделял. Мне было горько.

«Ты ни в чем не виноват», - словно наяву, услышал я голос той колдовки, что назвалась Крысой. И едва смог подавить желание оглянуться. Но этого хватило, чтобы оторвать взгляд от сестры. Переключиться на другую.

Конечно же, я не ожидал там увидеть ничего другого. Все те же надменные безразличные лица. И каково же было мое удивление, когда я увидел ее.

Молоденькая колдовочка, с огромными синими глазами, искрящимися любопытством, черными с синевой волосами, заплетенными в тугую косу, и светлой улыбкой. Ее одежда, простая на вид, и в то же время тот, кто был знаком с колдовскими письменами, увидел бы, что это не так. В каждой нитке, ровными стежками уложенной по вороту простой голубой рубашки в сложный орнамент, был оберег. Сложный. Какая колдовка бы взялась так растрачивать силы? Или сама? Я еле удержался на месте, чтобы не податься вперед. Казалось, что я ее уже где-то видел. И в то же время точно знал, что запомнил бы ее. Даже нахмурился, силясь вспомнить. Ее запах. Свежий, чуть горьковатый. Он был знаком мне…

- Ты в ней дырку протрешь, – хмыкнул Дарм. – Хотя понимаю тебя. Что-то в ней есть. Такое…

Я еле сдержался, чтобы не треснуть его прямо на построении. Но слова его помогли взять себя в руки и отвести глаза.

- Кадеты, – проревел туром лейтенант Дархо. – Вам выпала великая честь…

- Сомнительная, – еле слышно прошептал Сатэм.

- Ваш курс станет образцом… У вас есть возможность написать новую историю Таххарии.

Дальше я уже не слушал, зная любовь лейтенанта к пафосу. Кстати довольно странную любовь. С виду суровый воин, познавший не одно сражение и получив в боях увечия, за которые и был сослан в преподавательский состав военной академии. Эта ссылка больно ударила по его самолюбию. И, кажется, вот такие разглагольствования, которые он и сам воспринимал, не иначе как издевательством над подрастающей заменой, были маленькой местью.

А вот остальные наставники и преподаватели были коротки и точны в выражениях и возвышенных слов я никогда от них не слышал. Разве что ругательные. Лейтенант снова что-то сказал и краем глаза я заметил, как прыснула странная колдовочка.

- Она забавляется, – прошептал Корх.

- Скорее нарывается, – ответил так же шепотом я. – Если лейтенант заметит - будет буря.

- Да брось. Кто их колдовок будет трогать?

- Их – нет. А нам - влетит.

- Может и так.

К концу получасовой лекции о том, как нам повезло и какая ответственность на нас теперь, я еле мог удержать зевки.

- Кадет Сальхэ, – рявкнул он мне просто в ухо, и я краем глаза заметил, как вздрогнула сестра.

- Да, лейтенант Дархо.

- Я вижу вам скучно.

- Нет, лейтенант Дархо, – предчувствуя, что мне все же влетит.

- Лейтенант Дархо, - певучим голосом, чуть растягивая слова, заговорила та самая колдовка. За что заработала такой убийственный взгляд от наставницы, что впору устыдиться и сбежать. Но бессовестно проигнорировала его, вопросительно глядя на лейтенанта.

Я едва сдержался, чтобы не втянуть голову в плечи, ожидая его громоподобного рыка.

- Ей конец, – буркнул кто-то позади.

Но, о чудо, он не стал орать на нее. Даже наоборот. Улыбнулся. По-доброму. Ну, я так подумал, потому как до сих пор не видел, чтобы он вообще улыбался.

- Что, дитя? Прости, не знаю твоего имени, – повернулся к ней лейтенант и я подумал, что схожу с ума.

- Ари, – сократила она свое имя, и тут же поморщившись, исправилась. - Тоесть Аривианна. Хотела попросить Вас. Вы бы не могли опустить свои долгие рассуждения о долге и чести и разбить нас на группы, – сказала она.

Стало так тихо, что я слышал дыхание каждого, кто еще осмеливался дышать.

- Теперь точно конец, – выдохнул тот же кадет.

И сейчас я был с ним полностью согласен.

Только, кажется, ей близость кончины в ужасных муках была не видна.

- Конечно, Аривианна. Ты уже решила с кем будешь в группе? – усмехнулся Дархо и весь строй облегченно выдохнул.

- Конечно. Я же колдовка, как никак, – и снова улыбнулась. – Этот, этот, этот и вот этот. – поочередно ткнула она пальчиком в меня, Дарма, Сатэма и Корха.

- Уверена? – почему-то нахмурился лейтенант, глядя на меня.

- Полностью. Вы ведь не против? – взглянула она на него.

- Нет, наверное, – буркнул лейтенант, а мне наконец стало понятно, что она только что сделала.

Тоесть наглядно продемонстрировала, на что способна одна колдовка. Так легко и с улыбкой подчинить волю другого человека. И я хмыкнул. Когда она, разворачиваясь, подмигнула.

- Ты ей нравишься, – сделал свои выводи Дарм.

- Дурак ты.

- Тоесть?

- Потом расскажу.

- С колдовкой нам, кажется, повезло, – сказал красный до самых ушей Сатэм.

- Мечтай, – отозвался я, понимая, что еще нахлебаемся с этот мелочью.

Лейтенант тем временем разделил кадетов на группы по четыре человека и позволил остальным девочкам выбрать себе тех, с кем пройдет их практика. Групп получилось гораздо больше потому тех, что остались, разделили повторно по пять человек. Таллианна выбрала группу из двух парней и двух девчонок. В принципе, не плохие ребята. Видимо, выбирала, используя дар. Потому успокоился и нашел глазами, нашу колдовочку. Она как раз перебирала в сумке какие-то веревки, разбросав прямо на траве остальные вещи, среди которых было даже нижнее белье. И кивала в такт гневным словам наставницы.

- Ты безответственна и импульсивна, – уловил я ее шепот. – Ты позоришь весь колдовской род. Я все расскажу твоим родителям.

- Да, пожалуйста, – обрадовалась она, а колдовка Оалианниса явно закатила глаза.

И пользуясь тем, что наставница старалась взять под контроль собственные эмоции, поднялась, затолкала вещи назад в сумку, совершенно не заботясь о том, как они потом будут выглядеть, и подошла к, так и не сдвинувшимся с места, нам.

- Давайте знакомится, – радостно сказала девушка, и я еле удержал смех, когда ее наставница тихо застонала от бессилия.

Она поморщилась и доверительно сообщила:

- Они невыносимо скучные, – и уже громче спросила. - Так как мне вас называть?

- Дарм, – сказал друг, выступая вперед и обворожительно улыбаясь.

О! кажется, кто-то решил покорить еще одно девичье сердце. И на что он надеется? Ни одна колдовка не свяжется с простым человеком. Даже на одну ночь.

- Дарм, – чуть растянула она его имя, словно пробуя на вкус.

И я услышал, как изменилось его дыхание, как забилось быстрее сердце. И еле удержался, чтобы не поддеть его. Вообще, я старался никому не говорить о том, что воспринимаю мир несколько иначе. Даже Сати никогда не рассказывал. Наверное, боялся испугать. И все же шила в мешке не утаишь. И пусть прямых вопросов никто не задавал, смотрели на меня, не скрывая любопытства.