Али еще раз обдумала свое положение, потом пробормотала:
– Если я скажу Хандрею правду, после того, как он столько возился со мной, ему наверняка это очень не понравится. Ему захочется нанизать мою голову на пику, а тело бросить на растерзание львам. Он не захочет, чтобы какая-то девчонка прислуживала ему, разве не так?
Вот именно! Высокий и сильный эфенди был настоящим правителем, в этом не было сомнения. Вероятно, он был пашой в своей стране. Здесь он тоже мог бы стать пашой, потому что говорил на прекрасном турецком. Произношение у него было отчетливым и мелодичным – не то что у ее сородичей с их гортанными голосами и кашей во рту.
– Поэтому я пока не могу в этом ему признаться, – со вздохом прошептала Али. – Разве я могу это себе позволить, всемилостивый Аллах? Однако будет трудно скрывать правду…
Али снова задумалась. Было ясно, что долго скрывать правду не получится. Следовало лишь протянуть до того момента, когда она станет незаменимой. И это произойдет очень скоро, если, конечно, именно такую судьбу ей назначил Аллах.
Но была еще одна проблема… Как же ей просветить Хандрея? Ведь чужеземцы – неверные, и Аллах, вне всякого сомнения, желал его обращения.
– Итак, я подчиняюсь, – сказала Али с удовлетворением. – Я подчинюсь любому Твоему желанию. – Она опять коснулась земли лбом, потом выпрямилась, радуясь новой перспективе – несомненно более привлекательной, чем та, которая маячила перед ней еще четыре дня назад.
А теперь следовало стать незаменимой. Али осмотрелась. Ага, вот и котелок для еды! Хандрей кормил ее чем-то таким… После того как она утолила первый голод, эта еда показалась ей просто отвратительной.
Али сняла крышку с котелка и окунула палец в остатки соуса. Попробовав, скривилась и воскликнула:
– О, Аллах, я действительно нужна ему!
Из кучи мешков она выбрала один и заглянула в него. Там оказались книги. Она открыла следующий. Мыло, щетки, банные принадлежности… Зато в третьем было именно то, что она искала.
– Али! Как тебе кажется, чем ты занимаешься?
Она резко обернулась и увидела, что оба эфенди стояли у нее за спиной.
– Я?.. Я ничего… – пролепетала Али.
– Вижу, тебе стало лучше, – сказал Андре. – И вот таким способом ты решил выразить свою благодарность – воровством? – Он скрестил руки на груди.
– Нет, эфенди! – в испуге воскликнула Али. – Я уже говорил, что я не вор. Я ищу пряности. Вы готовите… просто ужасно. – Она вытащила из мешка пакет с пряностями.
– Звучит весьма правдоподобно, – сказал тот, кого звали Жожан.
Он нравился Али. Жожан был высокого роста, но сложен не так крепко, как Хандрей. Глаза же его смотрели с теплотой, и от этого становилось спокойнее. Али была уверена, что Жожан не станет ее убивать. А вот насчет Хандрея такой уверенности не было, особенно в данный момент.
– Я говорю правду, – прошептала она. – Зачем мне обманывать? Вы спасли мне жизнь, и теперь я хочу помочь вам. Да и зачем мне красть приправы, если у меня нет еды, в которую их можно добавить?
Андре кивнул и пробормотал:
– Ладно, Али, я тебе верю. Хотя нельзя рыться в вещах, которые тебе не принадлежат. Лучше бы ты еще отдохнул.
– Мне стало намного лучше, – сказала Али. – Поэтому я и решил, что надо приготовить что-нибудь вкусное.
– Прошу. – Андре указал на котелок. – Если сумеешь, буду очень тебе обязан.
Али тут же занялась приправами, мысленно воздавая хвалу Аллаху за то, что помог ей так быстро добиться своего. А уж готовила-то она отменно! Даже Хаджи, который ненавидел ее, признавал это.
– Потрясающе, Али! – Андре был поражен, попробовав первый кусок. – Как тебе это удалось? Жо-Жан, ты только попробуй!
Джозеф-Жан, который с опаской заглядывал ему в тарелку, сначала понюхал кусочек мяса, затем нацепил его на вилку, после чего осторожно отправил в рот.
– О, замечательно! – воскликнул он, с удивлением глядя на Али.
– Да нет, – ответила она, – всего лишь сносно. Ничего хорошего не может получиться из того, что начали делать плохо.
Андре рассматривал содержимое своей тарелки и мысленно удивлялся: «Как же мальчишка смог превратить нечто совершенно несъедобное в аппетитное блюдо?»
– Как тебе это удалось? – спросил он.
– Я воспользовался пряностями из мешка и добавил еще немного изюма, миндаля и сухих фруктов. Но все-таки… Получилось не совсем то, что могло бы.
– Немедленно найми мальчонку, – потребовал Джозеф-Жан. – Я больше в рот не возьму то, что мы готовим.
Андре с досадой посмотрел на кузена.
– Он еще не в том состоянии, чтобы нагружать его работой.
– Я чувствую себя очень хорошо, – поспешно вставила Али. – Кроме того… У вас ведь нет ни проводника, ни повара, ни носильщика. А я за еду смогу все это делать один.
– Думаю, не сможешь. – Андре решительно не понравилась эта идея. – Мы путешествуем налегке и поэтому не нуждаемся в твоих услугах. Я собираюсь довезти тебя до Минары, а оттуда можешь идти своей дорогой.
– Я ем очень немного… – настаивала Али.
Андре покачал головой.
– Съедай хоть целого барана за день, это не важно. У меня очень много работы, Али, и поэтому совсем нет времени еще и присматривать за ребенком.
– Вы считаете, что должны присматривать за мной? – изумилась Али. – Да ведь это за вами нужен присмотр!
Андре презрительно фыркнул.
– Прошу прощения, но кто из нас кого спас совсем недавно? Один ты не выжил бы, уж поверь мне. – И это была чистейшая правда. Более того, казалось чудом, что мальчишка так быстро оправился.
Али вздохнула и проговорила:
– Что же я мог поделать, если у меня не было ни денег, ни лошади, ни теплой одежды, как у вас. Но я вовсе не беспомощный. – Под напряженным взглядом Андре Али склонила голову и добавила: – Конечно же, я очень благодарен вам, Хандрей-бей. Я прекрасно понимаю, что вы спасли мне жизнь, и теперь она принадлежит вам. Но вы ведь не можете сами хорошо готовить, верно? И не можете заниматься разными мелкими, но важными делами, которые делает слуга.
– Ты все-таки ребенок, – проворчал Андре. – И ты не понимаешь, насколько сурова жизнь, которую мы ведем. – Он повернулся к нему спиной, как бы ставя точку в разговоре.
Но Али с горящими глазами снова стала перед ним и заявила:
– Но ведь я своими ногами прошел долгий путь от самого Дембре, а потом перевалил через горы! Вы что, думаете, мне ничего не известно о суровой жизни? – Али махнула рукой в сторону палатки. – Вам-то есть где укрыться, Хандрей-бей, и у вас есть одеяла. А еще есть еда и лошади, чтобы везти вас и ваши вещи. Ваша жизнь – это жизнь богатого человека, не то что моя последние восемь недель. И все равно мне надо о вас позаботиться…
Андре присвистнул и приподнял бровь.
– Говоришь, позаботиться?.. Как же это?
– Очень просто. Я могу прийти в любую деревню, и меня там примут. Большинство людей, здесь живущих, ни разу не видели чужестранцев, будут опасаться вас. Я смогу успокоить их на ваш счет, смогу поторговаться, покупая что-нибудь для вас, и смогу завести нужные знакомства. Но главное – я могу делать все, что делает хороший слуга.
Слово «слуга» прозвучало для Андре весьма заманчиво. Али по его лицу, видимо, понял, что он колебался, и добавил:
– Вы сказали, что будете очень мне обязаны, если вам понравится моя еда. И она вам понравилась, – напомнил Али. – Так что, возьмете свое слово назад?
Андре с удивлением посмотрел на ребенка. Ему еще ни разу не приходилось сталкиваться с такой решимостью, какую продемонстрировало это хрупкое создание. Именно решительностью можно было объяснить тот факт, что мальчишка столь быстро встал на ноги. Кроме того, Андре был заинтригован. В глазах Али светился особый огонек, явно свидетельствовавший о незаурядной жизненной силе. Возможно, ради этого огонька – чтобы он не погас, – Андре и решил рискнуть.
– Ладно, хорошо, – сказал он, одновременно думая о том, что, наверное, сошел с ума. – Дам тебе шанс. В дополнение к еде ты получишь еще по два пиастра в неделю. Но если на пути до Минары обманешь мои ожидания, я оставлю тебя там. Если же не обманешь, сможешь проводить нас до Ксанфоса, где найдешь себе новую работу. Ну а если тебе удастся доказать свою абсолютную незаменимость… Тогда я, возможно, оставлю тебя при себе. – Андре снова скрестил на груди руки и добавил: – Но предупреждаю, что такое едва ли случится. Это как если бы… Как если бы ты вдруг уселся пить чай с королевой Англии.
