Баба Аня испугалась:

— А я‑то куда?

Анна и Андрей обняли ее с двух сторон:

— С нами жить будешь! Мы тебя не оставим. Холить да лелеять будем.

Слово молодые держали крепко. Бабушка Аня дивилась, глядя, как они слаженно работают по дому и ворчала, что «ей и делать нечего». Андрей посмеивался и обнимая старушку за худенькие плечики, говорил:

— Отдыхай! За свою жизнь ты уже наработалась. Вот телевизор посмотри или к подругам сходи, проведай их.

Зимой он притащил трактором несколько пучков сосновых бревен и в свободное время начал рубить пятистенный сруб для будущего дома. Приходили его родители, помогали со строительством. Приезжали и родители Анны. Отец вместе с сыном рубил пазы, а Анна со свекровью ошкуривали бревна. Иногда выходила и бабушка Аня, чтобы набрать крупных щепок для маленькой печки. Работали весело, дружно и в конце января трехметровый сруб уже сверкал на зимнем солнышке янтарными бревнами. Осталось срубить несколько верхних венцов и три нижних — для терраски.

Анна забежала в дом попить, но не успела в сени зайти, как раздался страшный крик. Кричала мать Андрея, Мария Игнатьевна. Анна бросилась назад: возле самого сруба, на спине, лежал Андрей и не шевелился. Она кинулась к нему. Упав на колени, приподняла его непокрытую голову и растерянно поглядела на остолбеневшего свекра:

— Пап, что с ним? Что произошло?

Тот шумно вздохнул и ответил:

— На щепке поскользнулся, да видно о чурку головой. Аннушка, хоть живой он?

Анна наклонилась к губам Андрея и обрадовалась:

— Дышит!.. Он дышит!

И прижав к себе, заревела навзрыд. Андрей очнулся, поднял руку и погладил жену по мокрому лицу:

— Пошли домой, пообедаем.

Крик моментально стих. Анна и плача и смеясь целовала его лицо, не обращая ни на кого внимания. Помогла подняться и прижавшись к нему, повела в дом. Мария Игнатьевна и Иван Андреевич переглянулись и вошли следом за ними.

Ночью Анна тихо сказала Андрею:

— Ты был прав.

— В чем?

Она приподнялась на локте. Провела пальцем по его бровям, переносице, губам. Погладила ладонью скулы и ответила:

— Я люблю тебя!

Он тихонько рассмеялся и крепко прижав к себе, прошептал:

— Я знаю.

Лес неожиданно оборвался деревней. Демидовка со всех сторон была окружена лесным массивом. Подъехали к двум машинам, стоявшим в конце деревни. Не успели остановиться, как из–за них вышли четверо боевиков с автоматами наперевес. Двое так и остались там стоять, а еще двое подошли к ним. Один из них, еще издали, начал говорить:

— Здравствуйте, Анна Николаевна! Докладываю — пока все тихо. Жители предупреждены и на улицу после восьми вечера никто не выйдет. Кто это с вами?

Коренастый крепыш в камуфляже с любопытством разглядывал Павла. Второй грыз спичку и лишь скользнул взглядом по нему. Иноземцева представила ему своих ребят:

— Юра, Сережа, а те двое — Николай и Валентин. Ну, а это наш гость из области. Старший лейтенант милиции Светлов Павел Юрьевич.

После этих слов, грызший спичку высокий парень демонстративно сплюнул и повернулся к нему спиной, процедив сквозь зубы:

— Гость… Да все они одинаковы! Ненавижу!

Сразу же ушел к машинам. Анна повернулась к Павлу:

— Не обижайтесь. Горин прошел Афганистан. Вернулся — ни царапинки! С друзьями встречу отметили. Милиция его сцапала на пути домой. Якобы за попытку сопротивления избили… Зверски избили! Самим пришлось «скорую» вызывать. Перестарались блюстители порядка! Ребра сломали, переносицу, почки задели. Три месяца парень в больнице пролежал! Вот так…

Светлов внимательно слушал, тихо спросил:

— А что же Коломенцев?

Анна усмехнулась зло:

— А ничего! Врач со «скорой» подтверждал, что Горина он нашел в милиции избитым, со свежими ранами, а Валерий Евгеньевич сказал, что они его по дороге подобрали в таком виде. Юру никто даже слушать не стал. Так и прошло.

Парень, которого Иноземцева назвала Сергеем, вымолвил:

— Юрка даже с теми ребятами, что к нам из милиции перешли, почти не разговаривает. Здрасьте–досвиданья и все…

Светлов помрачнел и крепко задумался. Снова подошел Горин, за ним шли и остальные:

— Анна Николаевна, мы тут план с ребятами придумали, как Мансура остановить малыми жертвами.

Иноземцева сразу же заинтересовалась:

— Ну–ка, ну–ка! Выкладывайте!

Павел подошел ближе, прислушался. Боевики покосились на него и замолчали. Анна усмехнулась:

— Давайте–ка побыстрее! Нечего коситься друг на друга.

Юрий заговорил:

— Мансур ведь не знает, что нам известно о его планах, так?

— Так!

— Так вот. Тут не далеко болото проходит, а по нему как раз вот эта дорога идет. И слева и справа глубокие канавы с водой. Мы проверили сегодня. Если на дороге заложить заряд…

Анна резко перебила:

— Я не собираюсь их всех уничтожать!

Горин терпеливо объяснил:

— И не надо! Мы взорвем его перед машиной, метрах в десяти–пятнадцати. А второй заряд разместим метрах в ста пятидесяти от первого и рванем, когда их машины в этот отрезок въедут. Ну как? Объезд по лесу исключен и до деревни далеко! Если даже стрельба будет, пули в деревню не залетят. Их деревья задержат.

Вмешался Светлов:

— План не плох, но если они не сдадутся сразу. Тогда что? Перестреляете? Это ночью–то?

Горин неприязненно взглянул на него:

— А у тебя что, встречный план есть? С чего это ты нам помогать решил?

— Не хочу кровопролития напрасного. В ваших арсеналах есть гранаты со слезоточивым газом и противогазы?

Горин сразу же «ухватил» идею:

— Гранаты есть и противогазы, думаю, что найдем.

— Тогда так! Машины останавливаются, бросаем гранаты. Сразу с двух концов колонны, выжидаем пару минут и в противогазах вперед! Им будет не до стрельбы.

Юрий взглянул на него очень внимательно:

— А ты не дурак, хоть и мент! Давай знакомиться — Юрий!

И протянул руку. Светлов, сжав ему ладонь, ответил:

— Павел.

Остальные молча смотрели на них. Горин опомнился:

— А вы, что скажете, Анна Николаевна?

Павел отметил про себя — с Иноземцевой ребята обращаются очень уважительно, признавая ее главной беспрекословно. Анна кивнула головой:

— Согласна! Молодцы, ребята! Кто пойдет ставить заряды? Тол я привезла.

Крикнула отошедшим в сторону двум парням:

— Валя, Сергей! Берите мою машину и в город! Привезете слезоточивые гранаты и противогазы. В школе есть, я знаю. Сторожа школьного, хоть из–под земли достаньте, а противогазы чтоб к ночи были! Гранаты заберете в моем гараже, там увидите. Держите!

Бросила им ключи от «Джипа». Один из парней поймал их на лету:

— Сделаем, Анна Николаевна!

— Сумку осторожно поставьте на обочину и куртки бросьте рядом.

Ребята кивнули в ответ и ушли. Светлов подошел к Иноземцевой:

— Можно, я сам поставлю заряды?

Анна опешила от такого предложения и не знала, что ответить. Спас ее Горин:

— Вместе пойдем.

Юрий внимательно наблюдал, как Павел копал ямки для взрывчатки, как подсоединял шнуры, как тянул их к деревьям, а потом подключал «адскую машинку». Не выдержал и спросил:

— Где это ты так наловчился?

Светлов усмехнулся:

— Там же, где и ты. В Афгане.

Горин молча хлопнул его по плечу:

— Ну, все вроде. Пошли.

Мансуров появился в полночь на трех машинах. Все получилось так, как задумали. Когда грохнули взрывы, кавказцы повыскакивали из машин и тут к ним прилетели слезоточивые гранаты. Они не успели сделать ни одного выстрела. Ревущих в три ручья, чихающих азербайджанцев уложили вниз лицом на землю, отобрав оружие и ножи. Четырнадцать пленников оказалось в руках Иноземцевой и ее боевиков, но Мансурову удалось скрыться. Один из его банды хмуро рассказал:

— Я видел, когда сзади произошел взрыв, Ашот Мансуров выскочил из машины и прыгнул в канаву с водой. Он бросил нас.

Гоняться по ночному лесу за ним не хотелось и Анна махнула рукой: