— Простите, — сказал Гарри, — я так ничего и не понял. — Он из вежливости отхлебнул настой и чуть не задохнулся — это была жуткая гадость, что-то вроде разжиженного драже «Берти Боттс» со вкусом соплей. Когда его попробовала Гермиона, то чуть не выплюнула его на пол. Если бы тут был Драко или Блейз, они бы так и сделали. Рон вообще был готов выбросить кружку в окно, но он слишком любил Полумну, чтобы так обращаться с её отцом.

— Видите ли, те, кто верят, разыскивают Дары Смерти, — объяснил мистер Лавгуд и причмокнул губами, явно наслаждаясь вкусом настоя.

— А что это такое — Дары Смерти? — спросила Гермиона. Ксенофилиус отставил в сторону пустую чашку:

— Я полагаю, вы все читали «Сказку о трех братьях»?

— Нет, — сказал Гарри.

— Да, — сказали Рон и Гермиона: Ксенофилиус торжественно кивнул:

— С этой сказки все и началось, мистер Поттер. Где-то у меня она была…

— Она у меня есть, господин Лавгуд, — успокоила его Гермиона, доставая из сумочки книгу Барда Бидля.

— Серьёзно? Она в этой книжке есть? — удивился Гарри.

— Конечно, именно над названием этой сказки и нарисован символ.

Гермиона, любившая читать книги, конечно, же, с удовольствием согласилась прочесть сказку. Гарри никогда не читал сказки для волшебников, поэтому даже обрадовался, что услышит такую редкую и волшебную сказку. Она оказалась достаточно короткой, но интересной. В ней рассказывалось о трёх братьях-волшебниках, которым удалось поставить на колени саму смерть. В награду за их смелость, Смерть решила подарить им подарки. Каждый попросил свой. В итоге, появилось три артефакта: Бузинная палочка, воскрешающий камень и мантия-неведимка. Первые два брата пали ниц перед смертью, когда возгордились: старший — погиб от рук волшебника, который забрал его палочку; второй, пытаясь воскресить возлюбленную, повесился, чтобы быть рядом с ней. А вот третий брат.… Благодаря мантии-неведимке, Смерть долгие годы не могла найти его, чтобы забрать, как и других братьев. Она узрела его лишь тогда, когда он того пожелал: когда передал дар смерти своему сыну. Он добровольно ушёл со Смертью.

— Ну вот.

— Простите? — переспросил Гарри.

— Вот это и есть Дары Смерти, — ответил Ксенофилиус. — Сейчас, найду листик и ручку!

Он выудил из кучи всякого хлама гусиное перо и вытянул обрывок пергамента, засунутый между книгами. Гермиона с друзьями подошла к нему, чтобы посмотреть, что он будет рисовать.

— Бузинная палочка. — Ксенофилиус провел на пергаменте вертикальную черту. — Воскрешающий камень. — Он изобразил поверх черточки круг. — Мантия-невидимка. — Он заключил черту и круг в треугольник. Получился тот самый знак, что не давал покоя Гермионе.

— Дары смерти… — сказала Гермиона. — Но в сказке даже нет таких слов — Дары Смерти! — воскликнула Гермиона.

— Конечно, нет, — согласился Ксенофилиус с дико раздражающим самодовольством. — Это детская сказка, ее рассказывают для забавы, а не для наставления. Но люди понимающие знают, что легенда эта очень древняя и в ней идет речь о трех волшебных предметах, трех Дарах, обладатель которых победит саму Смерть.

Наступила пауза. Ксенофилиус опять выглянул в окно. Солнце уже спустилось к самому горизонту. Гермиона заметила, что Ксенофилиус волнуется, но прочесть мысли его не решилась, вдруг он поймет это. Через полчаса после объяснения, все заволновались, потому что по словам Лавгуда, Полумна ушла достаточно давно.

— Может, я пойду, поищу Луну? — спросил Рон, направляясь к двери. Лавгуд, будто бешеный, рванул к двери и преградил ему путь. — Господин Лавгуд?

— Нет, она… Она сама скоро придёт. Луна так много говорила о тебе, что будет счастлива тебя увидеть. — Гермиона не понимала, по какой причине Лавгуд так резко собрался преградить им путь. Наконец, пересилив себя, Гермиона залезла Лавгуду в голову, и ужаснулась.

— Где она… — прошипела Гермиона. На всех парах она подбежала к мужчине и схватила за ворот, — КОГДА ЕЁ ЗАБРАЛИ?! — Лавгуд задрожал. — КОГДА?!

— Месяц назад… — прошептал Лавгуд. Гермиона отпустила его, и он упал на пол. Рон ужаснулся этой новости, Гарри увидел, как Рон дрожит.

— Кто её забрал? — прошипел Рон, — кто?!

— Пожиратели… — сказал Лавгуд. — Мою Полумну забрали, — прошептал он. — Из-за моих статей. Полумну забрали, и я не знаю, где она, что с ней сделали. Но, может быть, они ее отпустят, если я… если я…

— Сдадите им Гарри? — закончила за него Гермиона.

— Ты позволил им забрать её… — Рон начинал злиться, — но отдать им Гарри у тебя не выйдет, — отрезал Рон. — Уходим! Освободи дорогу! — На Ксенофилиуса страшно было смотреть: он, словно постарел на сотню лет, губы растянулись в ужасной усмешке.

— Они будут здесь с минуты на минуту. Я должен спасти Полумну. Я не могу ее потерять! Вы никуда не уйдете. — Он раскинул руки, загораживая лестницу, и Гарри вдруг представилась мама, точно так же заслонившая собой детскую кроватку.

— Мы не хотим с вами драться, — сказал он. — Отойдите, мистер Лавгуд.

— ГАРРИ!!! — вскрикнула Гермиона.

За окном промелькнули несколько человек верхом на метлах. Как только трое друзей отвернулись, Ксенофилиус выхватил волшебную палочку. Он направил её на Гарри, вовремя спохватившаяся Гермиона, отталкивает друга в сторону. Оглушающее заклятие Ксенофилиуса пролетело через всю комнату и задело рог взрывопотама. Раздался чудовищный взрыв. Комната содрогнулась от грохота, посыпались щепки, бумажки и всякий мусор, поднялась густая белая пыль. Гермиону подбросило в воздух, потом основательно приложило об пол. Она ничего не видела, только прикрывала голову руками от падающих обломков. Закричали Гарри и Рон, жутко загромыхало железо — видно, Ксенофилиус не удержался на ногах и покатился вниз по винтовой лестнице. Заваленная мусором и обломками, Гермиона попыталась встать. От пыли было не продохнуть и почти ничего не видно вокруг. Часть потолка обрушилась, в дыре торчали ножки кровати. На полу рядом с Гермионой валялся бюст Кандиды Когтевран с отбитой щекой, в воздухе летали обрывки пергамента, а печатный станок опрокинулся набок и застрял поперек лестницы, ведущей в кухню. Рядом с Гермионой зашевелилась белая фигура — Гарри, покрытый пылью и похожий на еще одну статую, прижал палец к губам. Внизу со стуком распахнулась дверь.

— Я говорил вам, Трэверс, что спешить некуда? — послышался грубый голос. — Говорил я, что этот псих, как обычно, бредит? — Раздался громкий треск, и Ксенофилиус вскрикнул от боли.

— Нет… нет… наверху… Поттер! И эта девчонка — Грейнджер!

— Я тебя предупреждал на той неделе, Лавгуд, что мы больше не будем сюда мотаться по ложным вызовам! Не забыл еще прошлую неделю? Как ты пытался всучить нам за свою дочурку какое-то идиотское устройство для головы? А на позапрошлой… — Снова треск, снова вскрик. — Размечтался, что получишь ее, если сумеешь нам доказать, что на свете существуют морще… (треск) рогие… (треск) кизляки!

— Нет! Нет! Умоляю! — захлебывался рыданиями Ксенофилиус. — Там, правда, Поттер! Правда!

— А теперь, оказывается, ты задумал нас взорвать! — проревел Пожиратель смерти. Последовала целая очередь магических ударов, перемежавшихся жалобными криками Ксенофилиуса.

— Селвин, по-моему, тут сейчас все рухнет, — спокойно заметил другой голос, эхом отдавшись от искореженных ступеней. — Лестница засыпана. Попробуем расчистить? Как бы дом не обвалился.

— Ты, лживая мразь! — крикнул волшебник по имени Селвин. — Ты, в глаза не видел никакого Поттера! Вздумал заманить нас и прикончить? Думаешь, за такие штучки тебе вернут твою девчонку?

— Я клянусь… клянусь чем хотите — Поттер наверху!

— Гоменум ревелио! — произнес второй голос у подножия лестницы. Гарри и Рон услышали, как ахнула Гермиона, и почувствовал, будто что-то пролетело над головой; на миг его накрыла тень.

— Селвин, там и впрямь кто-то есть, — резким тоном произнес второй волшебник.

— Это Поттер, я же говорю, это Поттер! — всхлипывал Ксенофилиус. — Пожалуйста, отдайте мне Полумну, только отдайте Полумну…