«ГЕРМИОНА!» — она в холодном поту, когда в голове услышала голоса друзей. Вытерев пот с лица, девушка выскочила из палатки, и побежала в лес, так как возле палатки Гарри не оказалось.

«ГЕРМИОНА!» — голоса Гарри и Рона звучали в её голове, как колокол, она еле сдерживала эмоции, чтобы не закричать.

Голоса привели Гермиону на озеро, где она увидела одежду Гарри и серебряную лань. Не долго, думая, Гермиона хватает волшебную палочку, которая лежала возле вещей Гарри, и бежит к прорубу, который был сделан не так давно. Аккуратно подойдя туда, Гермиона встала на колени, и опустила голову в воду. Через пелену она увидела чей-то силуэт. Он поднимался, и тащил кого-то за собой. Когда Гермиона вытащила голову, за ней следом вынырнул Рон. Гермиона схватила его за ворот свитера, и помогла выбраться, за собой, Рон тащил Гарри, а в руке Уизли, Гермиона увидела меч. Они выбрались на берег. Рон потряс головой, чтобы немного освежиться, и чтобы капли не падали на глаза.

— Этот болван даже медальон не снял?! — возмутилась Гермиона.

— Ты… это… совсем спятил? — Только потрясение от звука этого голоса придало Гарри сил вскочить на ноги. Он дрожал всем телом и пошатывался, а перед ним стоял Рон, полностью одетый, но промокший до нитки, с прилипшими к лицу волосами, держа в одной руке меч Гриффиндора, а в другой — крестраж, болтающийся на оборванной цепочке. — Какого черта ты не снял эту пакость, раньше, чем соваться в воду? — пропыхтел Рон, размахивая крестражем, который покачивался взад-вперед, как на сеансе гипноза. Гермиона вырвала у него из рук медальон. Гарри не ответил — слова не шли. Гарри никак не мог в это поверить. Трясясь от холода, он подобрал барахло, валявшееся на берегу озера, и стал одеваться. Натягивая на себя один свитер за другим, Гарри каждый раз ожидал, что Рон исчезнет, пока он не может его видеть, но тот всякий раз оказывался на месте. Он тоже нырнул в озерцо, он спас Гарри.

— Этто был тты? — спросил, наконец, Гарри все еще придушенным голосом и стуча зубами.

— Ага, — сказал Рон с довольно смущенным видом.

— Т-ты наколдовал эту лань?

— Я думал, она твоя.

— Его Патронус — олень, — огрызнулась Гермиона.

— Ах, да, то-то мне показалось, что она немножко другая. Безрогая.

— Что ты тут делаешь? — удивился Гарри.

— Я искал вас по всему лесу, — взревел Рон, — думал, что вас тут нет. Но увидел тебя и Патронуса, решил пойти следом. — и тут же получает подзатыльник от Гермионы.

— ИСКАЛ? ТОГДА КАКОГО ЧЕРТА КРИЧАЛ МОЁ ИМЯ?!

— Ждал, что ты услышишь, ведь под водой говорить трудно, — заметил Рон.

— Откуда ты взялся? — хриплым голосом спросил Гарри. Рон, как видно, надеялся, что об этом речь зайдет позже, а может, и вообще не зайдет.

— Ну, ты понимаешь… Я… Я вернулся. Если… — Он прокашлялся. — Ну, ты знаешь. Если вы меня примете.

Наступило молчание. При воспоминании о том, как Рон ушел, между ними как будто выросла стена. Гермиона тактично промолчала. Но сейчас-то он здесь. Он вернулся. Он только что спас Гарри жизнь. Рон смотрел на свои руки, словно удивляясь, что держит какие-то вещи.

— А, да, я его вытащил, — сообщил он очевидное, показывая Гарри меч. — Ты ведь за ним полез, так?

— Ага, — сказал Гарри. — Только я не пойму, как ты-то здесь оказался? Как ты нас нашел?

— Долго рассказывать, — буркнул Рон.

— У нас времени достаточно, — сказала Гермиона.

— Я вас давно уже ищу. Лес такой здоровенный. Я уж думал, придется заночевать под деревом, и тут вижу — олень, и ты за ним. Меня в Хогсмиде нашёл Драко, несколько дней назад, — сказал Рон, — он сообщил, что Гермиона связалась с ним, прося найти меня. Но ты не учла, что Западный лес слишком велик, тем более, палатка под заклятьем…

— Ты больше никого не видел?

— Нет, — сказал Рон. — Я… — Он запнулся, глядя на два дерева чуть в стороне, растущие почти вплотную друг к другу. — Мне вроде показалось, что там что-то шевелится, но я торопился, потому что ты нырнул и с концами, я не мог особо там разглядывать… Эй! — Гарри уже сорвался с места и бежал туда, куда указал Рон. Гермиона даже сказать ничего не успела. Два дуба росли совсем рядышком, между стволами оставался небольшой просвет, как раз на уровне глаз — идеально, чтобы все видеть, а самому оставаться невидимым. Правда, снега у корней не было и следов тоже. Гарри вернулся к Рону и Гермионе, первый еще держал в руках меч и крестраж. — Что-нибудь нашел? — спросил Рон.

— Нет, — ответил Гарри.

— Не удивительно, — сказала Гермиона, — тот, кто послал Патронуса, быстро замёл следы. Но, как меч попал в озеро?

— Его положил тот, кто прислал Патронуса. — предположил Гарри. Трое посмотрели на серебряный меч. Украшенная рубинами рукоять поблескивала при свете Гермиониной волшебной палочки.

— Думаешь, настоящий? — спросил Рон.

— Проверить можно только одним способом, правильно? — сказал Гарри. Крестраж по-прежнему раскачивался на цепочке. Медальон чуть-чуть подергивался. Гарри знал, что обитающая в нем тварь волнуется. Она почуяла угрозу и попыталась убить Гарри, лишь бы он не завладел мечом. Что тут долго рассусоливать, надо уничтожить медальон раз и навсегда. — Идите сюда! — Гарри первым подошел к камню, смахнул с него снег и протянул руку за крестражем. Рон протянул сначала меч, но Гарри покачал головой: — Давай ты.

— Я? — изумился Рон. — Почему?

— Ты достал меч из озера — значит, он твой. — Гарри не пытался играть в великодушие. Как перед этим он почувствовал, что лани можно доверять, так и теперь он точно знал, что мечом должен орудовать Рон. Это будет правильно. Хоть этому Дамблдор его научил — что бывает особая, неуловимая магия, которая связывает между собой вещи и поступки.

— Гарри, тогда тебе придётся его открыть, — сказала Гермиона.

— Да, — кивнул Гарри, — а ты, Рон, шарахнешь мечом. Сразу, понял?

— Почему сразу?

— Потому что эта дрянь будет отбиваться. — сказала Гермиона.

— Тот кусочек Реддла, что жил в дневнике, меня чуть не прикончил, — сказал Гарри.

— А как ты его откроешь? — испуганно спросил Рон.

— Попрошу на змеином языке, — сказал Гарри. Ответ пришел как будто сам собой, словно Гарри давно уже его знал в глубине души и только теперь понял, — может быть, помогла встреча с Нагайной. Он посмотрел на изогнутую букву «S», выложенную из сверкающих зеленых камушков; нетрудно было себе представить, что это крошечная змейка свернулась на холодном камне.

— Стой! — крикнул Рон. — Не открывай, серьезно!

— Рон… — сказала Гермиона, — эта тварь убьет всех нас, если ты её не убьешь.

— Ребят, я не могу, правда. Она действует на меня сильнее, чем на вас…

— Сделай это ради Полумны, Рон, — сказала Гермиона, — ради тех, кто сейчас в Хогвартсе.

— На счет три, — сказал Гарри. Он уставился на медальон, сощурив глаза и мысленно представляя змею на месте буквы «S». То, что обитало в медальоне, запрыгалось, точно пойманный таракан. Его даже можно было пожалеть, вот только ссадина от цепочки еще горела на шее Гарри. — Раз…. два… три…. Откройся!

Последнее слово прозвучало рычащим шипением, и золотые створки, щелкнув, раскрылись. За стеклышками, вправленными в створки, блестели живые глаза — два красивых темных глаза, какие были, наверное, у Тома Реддла до того, как они стали красными, с вертикальным зрачком.

— Бей, — сказала Гермиона, придерживая раскрытый медальон на камне.

Рон дрожащими руками поднял меч. Кончик меча завис над бешено вращавшимися глазами. Гарри крепче ухватил медальон — он уже приготовился увидеть, как из-за разбитых стекол брызнет кровь. Вдруг из крестража раздался голос:

— Я видел твое сердце, и оно — мое!

— Не слушай его! — прохрипел Гарри. — Бей!

— Я видел твои сны, Рональд Уизли, я видел твои страхи. То, о чем ты мечтаешь, может сбыться, но и то, чего ты боишься, может сбыться тоже…

— Бей! — заорала Гермиона. Её голос эхом прокатился между деревьями. Клинок задрожал — Рон не мог оторвать взгляда от глаз Реддла.