— Как проходят прогулки на свежем воздухе? — вдруг спросила Панси, оторвавшись от книги, — как идёт подготовка к тестированию по ЗОТИ?

— Лучше, чем у тебя, — спокойно сказала Гермиона, перелистывая страницу, — мне тошно смотреть, что вместо того, чтобы повторять термины и всё остальное, ты веселишься с Малфоем, причем наглым образом, будучи старостой, пренебрегаешь своими обязанностями. — Панси усмехнулась.

— Ревнуешь Драко ко мне? — улыбнулась Панси. Гермиона оторвалась от книги, и посмотрела на парочку.

— С какой стати?

— Ты же любишь его, — сказала Панси, — и…

— Я любила его до того, как он не поступил, как настоящая свинья, по отношению к моей дружбе, — напомнила Гермиона, — он своими руками превратил мою любовь в ненависть, и я устала это повторять, — она вернулась к чтению учебника.

— Заклятье ‚Остолбеней‘, — прочёл Блейз, — как думаешь, Герми, оно будет полезным в арсенале волшебника? — Гермиона вернулась на две страницы назад.

— Думаю, что да, — кивнула Гермиона, — Гарри говорил, что это ‚хлеб с маслом любого волшебника‘.

— Ты помирилась с Поттером и Уизли? — удивился Драко, — насколько я помню, они были на тебя в обиде.

— Настоящие друзья не могут обижаться долго, — сказала Гермиона, — они извинились, и я их простила.

— Тогда прости и нас, — усмехнулась Панси, — мы же настоящие друзья. — Блейз не удержался и рассмеялся, — что смешного?

— Вы? Настоящие друзья? — рассмеялся Блейз, — если бы ты была настоящей лучшей подругой, то не завидовала бы Гермионе чёрной завистью, что её поставили на пост старосты, и не заставляла бы Малфоя помогать, чтобы забрать письма Сириуса.

— Я сделал это, ради…

— Себя, — спокойно сказала Гермиона, — если бы ты сделал это ради слизеринцев, и меня с Блейзом, то я бы не злилась на тебя. Ты сделал это ради того, чтобы получить ‚П‘ по тестированию Амбридж. Я больше чем уверена, что это настоящее надувательство.

— Почему это? — удивилась Панси. Гермиона прямо в лицо ей ткнула шрам на тыльной стороне левой руки, чтобы она наверняка заметила.

— ВИДИШЬ, ЭТО?! — громко спросила Гермиона, — это доказательство того, что у Амбридж нет ни совести, ни чести! Она унижает своих учеников различными способами, причем провоцирует их идти против собственных друзей, с которыми я дружила и доверяла столько лет.

— Ты — выскочка, — улыбнулась Панси.

— Выскочка здесь только ты, — сказал Блейз, — когда вы с Гермионой поссорились, я думал помирить вас, ведь вы столько лет дружили, даже лето вместе проводили. Но после твоих слов я передумал и перешёл на сторону Гермионы.

— А что она тебе сказала? — удивилась Гермиона, — ты так мне ничего и не рассказал.

— Она поставила меня перед выбором: или выскочка Гермиона, или отношения с ней, — сказал Блейз.

— Правильно сделала, — улыбнулась Панси, — надо было…

Звук пощёчины. Гермиона ударила Панси, ударила впервые, так как раньше она избегала насилия. Панси была удивлена такому поступку, хотя Драко, зная вспыльчивый характер Гермионы, подозревал, что она так сделает. Гермиона была в ярости, у неё даже глаза покраснели от этого. Панси потёрла красную щёку.

— Теперь ходи, оглядываясь, — прошипела Гермиона. Панси сглотнула, — молись, чтобы мы с тобой в коридоре не столкнулись, иначе тебе будет очень плохо.

— Почему ты так угрожаешь мне? — воскликнула Панси, когда Гермиона и Блейз направились к выходу из гостиной. Гермиона остановилась и повернулась к бывшей подруге.

— Потому что я — Гермиона Грейнджер, и я — слизеринка!(Прим. Беты Вперед Герми!)

С этими словами, она и Блейз вышли из гостиной.

Бурным ветреным вечером в конце сентября, когда Гермиона, Блейз, и Гарри с Роном сидели в библиотеке, подбирая ингредиенты для зелья у Снегга, тема эта всплыла снова.

— Слушай, Гарри, — вдруг сказала Гермиона, — ты больше не думал о защите от Темных искусств?

— Думал, конечно, — сварливо отозвался Гарри. — Как тут не думать, когда нас учит эта карга.

— Нет, насчет того, о чем мы с Роном и Блейзом тебя… — парни бросили на нее тревожный, угрожающий взгляд. Она в ответ нахмурилась. — Ладно, о чем я тебя просила, — учить нас. Гарри медлил с ответом. Он сделал вид, будто вчитывается в страницу ‚Азиатских противоядий‘, — ему не хотелось делиться своими мыслями. А передумал он за две недели немало. Порой — как и в первую ночь, когда об этом заговорила Гермиона, — идея казалась ему безумной. Но иногда начинал думать о заклинаниях, которые помогли ему больше всего при встречах с Темными существами и Пожирателями смерти, и подсознательно строил планы уроков…

— Да, — сказал он, наконец, когда уже нельзя было притворяться, что занят ‚Азиатскими противоядиями‘, — немного думал.

— И что? — спросил Блейз.

— Не знаю, — сказал Гарри, оттягивая решительный разговор. Он взглянул на друзей.

— Мне эта мысль с самого начала понравилась, — охотно вступил в разговор Рон, убедившись, что Гарри не намерен ругаться. Гарри поерзал в кресле.

— Вы же слышали: во многом это было везение, правильно?

— Да, Гарри, — мягко сказала Гермиона.

— Трудно было не услышать, — сказал Блейз.

— Но все равно, нет смысла отрицать, что ты владеешь защитой от Темных искусств. В прошлом году ты был единственным, кто мог полностью осуществить заклятие Империус, мог вызвать Патронуса и сделать то, чего не могут взрослые волшебники.

— О, ты кое-что забыла, — напомнил Рон.

— И что же?

— Точно, — воскликнул Блейз, — когда на нас напали Пожиратели той ночью. — Гермиона закусила губу, — и, когда мы бежали, ты единственная, кто вернулся за Драко, ты прекрасно отражала атаки Пожирателей. Даже Империус применила. — Гермиона раздраженно тряхнула головой и, не обращая внимания на Рона, который продолжал есть ее взглядом, сказала Гарри:

— Ну, что? Будешь нас учить?

— Только тебя, Рона и Блейза, да?

— Ну… — Гермиона как будто опять заробела. — Только ты не бесись. Гарри, я, правда думаю, ты должен научить всех, кто захочет учиться. Мы же хотим защититься от В… Волан-де-Морта.

— Обалдеть, — взвизгнул Рон.

— Рон, не будь смешным. Будет нечестно, если мы не дадим такой возможности остальным. Гарри на минуту задумался.

— Хорошо, но сомневаюсь, что кто-нибудь, кроме вас троих, захочет у меня учиться. Я же чокнутый, помнишь?

— Думаю, ты удивишься, когда узнаешь, сколько ребят хотят тебя послушать. — Она наклонилась к Гарри, и Рон, все еще хмурившийся, тоже придвинулся поближе. — А что, если скажем: все, кто хочет, встретимся в первый октябрьский выходной в Хогсмиде и обсудим это дело?

— Почему там, а не в школе? — спросил Рон.

— Потому что, — сказала Гермиона, снова взявшись за рисунок Китайской жующей капусты, который копировала из книги, — потому что Амбридж вряд ли обрадуется, если узнает, что мы задумали. — Блейз улыбнулся.

— Давайте использует оригами, чтобы оповестить всех, — сказал Блейз, — не думаю, что Амбридж станет выслеживать маленьких безобидных созданий. Чур, мы с Гермионой оповестим когтевранцев.

— Тогда на нас наш факультет, — сказал Рон, — а пуффендуйцев, тогда, делим пополам.

Гарри с нетерпением ждал вылазки в Хогсмид, но кое-что его беспокоило. С начала сентября, с тех пор, как Сириус появился в камине, о нем не было ни слуху, ни духу. Гарри знал, что они рассердили его, попросив больше не рисковать, и все же иногда путался, что Сириус наплюет на осторожность.

И как им быть, если здоровенный черный пес подбежит к ним в Хогсмиде прямо на глазах у Драко Малфоя?

— Нельзя же упрекать его за то, что ему охота проветриться, — сказал Рон, когда Гарри поделился с ним и Гермионой с Блейзом своими опасениями. Они встретились во внутреннем дворе. — Ведь он в бегах уже два года — счастье, конечно, не большое, но, по крайней мере, он был на воле, правда? А сейчас сидит взаперти с этим жутким эльфом. — Гермиона посмотрела на него с осуждением, но не ответила на выпад против Кикимера.