Настал долгожданный момент начала действий. Действие зелья нельзя было предугадать, поэтому решили действовать наверняка. Дети выпили его вечером только потому, что на утро оно начинает действовать с большей силой, и не учуять этот запах просто невозможно. Проснувшись, девочки сразу же направились в душ. Чистка зубов не особо помогла, так что заморачиваться особо не стали. Они предвкушали приход на завтрак.

Зайдя, в Большой зал все сразу почувствовали неприятный запах, так как по плану, на завтрак должны были прийти все, кто принял зелье, поэтому зал практически заполнился отвратным ароматом. Профессора, которые также сидели за столом, вначале ничего не поняли, но потом, Помона Стебль, почувствовала запах, не совсем приятный. Переглянувшись с коллегами, она поняла, что ей это не показалось. Она достала платок и закрыла им нос, но особо это не помогало.

— Альбус, что это значит? — прошептала МакГонагалл, закрывая нос рукой. Дамболдор также ощутил этот аромат и посмотрел на Снегга, который еле сдерживался, — ты уверен?

— Ставлю 1000 галеонов, что это идея мистера Уизли, — прошептал Дамболдор, — кроме него такое на ум никому бы не пришло.

— Северус, неужели в вашей книге есть рецепт такого зелья? — шепнула Минерва. Северус повернулся к ней.

— Нет… — затем встал и вышел из зала, не имея сил находится здесь.

Увидев реакцию преподавателей, Гермиона ликовала, как и другие ученики. Переглянувшись с Гарри и Роном, она кивнула, давая распорядок своим сокурсникам, а другие начали раздавать своим.

Вонь изо рта — это только начало. Профессора ещё не знают, что первокурсники, собравшись вместе, уготовили им.

Первым уроком было, к сожалению Снегга — Зельеварение. Когда ученики Гриффиндора и Слизерина зашли в лабораторию, Снегг впервые пожалел, что не сделал здесь вентиляцию. Запах был настолько отвратным, что мало кто мог бы его выдержать. Студенты, которые за вечер и утром привыкли к нему, практически не ощущали его, в отличие от тех, кто не принял это зелье. Северус еле завершил урок, попросив быстро покинуть помещение.

Дальше было ещё интереснее. На глазах у МакГонагалл, Невилл начал ни с того, ни сего разговаривать о чём-то с Блейзом Забини из Слизерина. Пришлось на каждый из факультетов начислить штрафные баллы. Следующим уроком была Травология. Помона привыкла к плохим запахам, но этот не сравниться ни с чем. В одном из правил было сказано: «Аккуратно обращаться, с имуществом школы». И тут срабатывают «дырявые руки» Кребба и Гойла. Они опрокинули два горшка с какой-то травой, из-за чего получили 100 штрафных баллов.

Пока Гермиона и другие слизеринцы были на Травологии, пуффендуйцы и гриффиндорцы решили действовать на уроке Заклинаний у Флитвика. Новым изучаемым заклинанием было Редукто — разрушение. И, само собой, заклинание летело далеко не в стулья и вазы, которые должны были стать изначальной мишенью. В итоге пострадала подставка, на которой, собственно стоял Флитвик, несколько столов, также картина предыдущего профессора и, чуть не попал под раздачу Невилл.

Средством общения между революционерами, было оригами. Эту идею подкинул Блейз, сказав, что его старшая сестра обожала с детства делать оригами из бумаги, а с помощью магии оживляла. Этим воспользовались остальные. Кто не умел складывать оригами, просто превращал бумагу в живую игрушку, которая летела по назначению. Заклинание, которое могло оживить оригами, нашла Гермиона в недрах библиотеки. Этим заклинанием стало мало кому известное — Ливрсес. Оно относилось к заклинаниям по трансфигурации, однако это заклинание было в первоначальном учебнике по предмету. По словам Гермионы, это заклинание по программе им не удастся изучить. Заклинание не было трудным, нужно было лишь в воздухе описать цифру восемь, и произнести заклинание. Путь назначения говорить уже потом.

Гарри послал бумажную крысу, которая через всю школу, настигнув Панси, которая была во дворе школы, передала информацию о выполненном задании.

— «У нас вычли 15 очков с каждого, кому не удалось попасть в цель» — пропищала крыса. Панси довольно улыбнулась, и быстро сожгла крысу, потому что увидела, что к ней направляется МакГонагалл.

— Мисс Паркинсон?

— Да, профессор.

— Я только что слышала чей-то голос, на ваш голос он, отнюдь, не похож.

— Вам послышалось, профессор, я ни с кем не разговаривала, — сказала Паркинсон и поспешила удалиться.

Большой зал

За обедом, слизеринцы советовались на счёт других пакостей, среди которых даже появилось такое: подсыпать преподавателям в еду или питье зелье, которое заставляет безудержно смеяться.

— Ты с ума сошёл, Винсент? — удивилась Панси, — ты забыл, кто наш декан?

— Панси права, — согласился Блейз, — если мы подсыпим что-то им в еду, Снегг это заметит, и тогда… — но тут ему пришла прекрасная(Прим.Беты По его мнению) мысль, — а что если правда это сделать? Вдруг Снегг уже хочет нам помочь? Вы заметили, что мы ни разу не попались? Вдруг он нам помогает?

— Это чушь, Блейз, — сказала Гермиона, — ни один профессор, даже под пушечным выстрелом, не стал бы нам помогать. Нам нужно довести преподавателей, чтобы они сами пошли к Дамболдору просить устранить правила.

Прошла неделя.

Профессора еле выдерживали свои уроки. Практически на каждом они отнимали с каждого по 5, а то и по 20 баллов, так ещё и получали благодарность от учеников. Это их удивляло. Конечно, профессора понимали, что таким образом ученики протестуют против нововведённых правил, но сейчас особого результата это не давало, лишь злило учителей.

МакГонагалл не могла это больше терпеть и уже стремительным шагом поднималась по лестнице в кабинет директора. Не было сил выносить вычитание баллов, да ещё и у собственного факультета. Конечно, просто так она бы такого не делала, но ученики просто вынуждают забирать у них баллы.

— Альбус, как долго мы будем это терпеть?! — воскликнула МакГонагалл, ударив кулаком по столу директора, — это просто невыносимо, нет сил, чтобы бороться с ними.

— Терпение, Минерва, то, что начали творить наши ученики, полностью заслуживает уважения.

— УВАЖЕНИЯ?! — удивилась Минерва, — уважать нужно то, что мисс Паркинсон превратила бокал не в свое животное, а в чайник, или же, когда мисс Грейнджер вместо того, чтобы переписать текст из учебника, порвала пергамент? Это достойно уважения?

— Минерва, я предложил вам поучаствовать в моем замысле, но вы так и не поняли, для чего я ввёл эти правила.

— Объясните же, — потребовала Минерва, — я больше…

— Я слышал, что вы с профессорами уже намеревались пойти ко мне с просьбой отменить эти правила, — сказал Альбус.

— Да, хотели.

— Тогда сами подумайте, что заставило меня ввести правила, и что мы наблюдаем сейчас в поведении учеников?

— Они… — и тут до Минервы дошло, — вы хотели, чтобы они объединились?

— Да, — улыбнулся Альбус, — для меня было важно увидеть реакцию учеников на нелепые правила. Поначалу они молчали и выполняли, придерживались правил, но затем, когда правила начали касаться учёбы, например, пометок на полях, которые любят делать первокурсники, мы видим изменения.

— Изменениями считается возмущение мисс Грейнджер в коридоре?

— Именно, — кивнул Альбус, — у мисс Грейнджер редкий дар, которым она умело, пользуется, и этот дар — ум. Я знаю, что сказала ей шляпа, и вы сами это заметили. В Гермионе действительно есть качества, присущи каждому из факультетов, включая Слизерин, однако, как я понял, шляпа дала ей выбор, и раз мисс Грейнджер выбрала змеиный факультет, она должна быть его достойна. Ей удалось найти друзей, удалось воспротивиться тому, что её считают изгоем. Ей удалось усмирить мистера Малфоя младшего, даже Кребба и Гойла. Это достойно уважения.

— Тогда почему сейчас они прибегают к таким методам?

— Это называется переворотом, Минерва, — сказал Дамболдор, — ученики недовольны, а когда они недовольны, они рушат все стереотипы, которые ставит общество, в данном случае — мы. Наша задача показать им, что такое доверие, и что, в конечном счёте, один факультет не может жить без другого. Это закономерность, Минерва.