– Да как угодно, – пожал плечами Роувен. – Но если выиграю я, а я выиграю, ты привыкнешь обращаться ко мне на «вы» и с должным почтением, как и положено, щенок. Усвоил?

– Да пошел ты!

Естественно, Олфере бросился в бой первым, иначе и быть не могло. Он обернулся призраком, скользнул через пространство, чтобы оказаться перед противником резко и неожиданно. Роувен лениво сделал шаг в сторону, всего лишь одно движение, но его было достаточно, чтобы юноша пролетел мимо него.

Воин из Олфере был откровенно плохой. Похоже, его обучали, как и положено, но он отнесся к этому без должного усердия. Даже в его теле чувствовалась мягкость, рыхлость, лишний вес, которого у воина быть не должно. Олфере был сильнее других наследников и полагался только на магию, вряд ли он представлял, какая это ошибка.

Да он и сейчас не понял. Олфере отличался высоким ростом и был крепок от природы, раньше ему этого хватало. Он метался по полю, как неуклюжий бычок, но соперник оставался для него неуловимой тенью.

Роувену даже не нужно было прилагать усилия, он использовал жалкие крохи своих возможностей – и он хотел, чтобы все понимали это. Перед зрителями сейчас были два единственных вероятных лидера клана. Остальные маги должны были не просто принять его, они должны были радоваться, что ими управляет он, а не Олфере.

Молодой маг постепенно терял контроль, поддаваясь гневу. Он изо всех сил ударил кулаком по земле, укрепил атаку магией, но получил лишь внушительного размера воронку. Там, куда он бил, Роувена давно уже не было.

– Хватит! – крикнул Олфере. – Если хочешь быть лидером этого клана, хватит бегать от меня! Сразись со мной, как мужчина!

– При чем тут мужчина, не мужчина? – фыркнул Роувен. – Чтоб ты знал, твоя прабабка дерется лучше, чем ты. Я хотел дать тебе шанс проявить себя, но раз ты настаиваешь…

И он просто остановил время. Во внешнем мире Роувен проделывал этот трюк тысячи раз и уже привык к нему. В Арене призвать такую магию было сложнее, этот кластерный мир сейчас был наполнен представителями клана Интегри, многие из которых могли влиять на время. Однако его силы хватило; он знал, что хватит. Роувен не гордился этим, он просто умел оценивать свой предел.

Теперь, когда все вокруг него застыло, можно было не спешить. Он пнул Олфере, как мешок с мусором, отбросив юного мага в им же созданную воронку. После этого Роувен обернул время вспять, но только на этом участке Арены – так, чтобы земля вокруг Олфере восстановилась, а яма исчезла. В итоге получилось, что из песка торчала одна голова молодого мага, а тело было надежно скованно землей. Когда приготовления были закончены, Роувен отпустил время, вернув ему прежний ход.

Лишь Хиония, пожалуй, поняла, что он сделал, остальные были далеки от этого. Они в немом шоке наблюдали, как Олфере, только что готовый драться, вдруг оказался в земле по самую шею. Роувен при этом стоял на том же месте, спокойно и расслабленно, будто ничего особенного и не случилось.

Роувен понимал, что для Олфере это унизительно, и ему было даже жаль мальчишку. Но не слишком – он сам нарвался. Если не угомонить его сейчас, он продолжит рваться к лидерству, на которое у него никогда не хватит сил. Дело даже не в жизненном опыте, дело в том, что было ему отмеряно при рождении.

Олфере успешно возглавит вторую ветвь и рано или поздно научится быть счастливым на своем месте. Но после такого позора дорога к управлению кланом для него была закрыта.

– Еще желающие будут? – полюбопытствовал Роувен. – Или одной комедии нам хватит? Вы можете любить меня, можете не любить, мне как-то без разницы. Я пришел сюда, чтобы возглавить этот клан, оберегать вас даже от самих себя, если понадобится. Отныне я вновь глава клана Интегри, и это не изменится до самой моей смерти.

Он потерял контроль над своей жизнью. С тех пор, как Катиджан это понял, его не покидало чувство, что он надает в бездонную пропасть и не сможет уже ни остановиться, ни спастись.

Такого с ним прежде не случалось. Он всегда четко знал, кто он такой и кем он должен быть. Шутка ли – наследник третьей ветви клана! Это не только давало ему солидные привилегии, но и накладывало определенную ответственность.

Причем раньше играть свою роль Катиджану было совсем не сложно. Он чувствовал, что семья Инанис – особенная, ему легко было обозначить границу между собой и остальным миром. На людей он смотрел с презрением, которое, впрочем, никогда не переходило в ненависть или злобу. К другим магам он относился так, как того заслуживал уровень их силы. Катиджану важно было все время оставаться лучшим, первым, свободным от привязанностей и обязательств. Он сам выбрал свою дорогу и двигался по ней много лет.

И тут он вдруг сбился с пути. Вся эта история с Огненным королем буквально выбила почву у него из-под ног и лишила контроля. Разве не клан – самое важное в его жизни? А если клан, то почему он выступает против них? Не позорит ли он имя Инанис тем, как ведет себя? Во что он вообще превратился?!

Чем больше Катиджан думал об этом, тем яснее понимал: во всем виноваты Амиар и Дана. Они стали его слабостью, втянули его в мир, который был ему совсем не нужен. Ему было не все равно, живы они или нет – такого с ним раньше не случалось, по крайней мере, не в отношении тех, кто не принадлежит к клану Инанис. Он несколько раз чуть жизни не лишился!

Но даже смерть не страшила его так, как потеря контроля. Ему казалось, что он теряет себя, превращается в марионетку, которую можно использовать. Пока они все вместе спасались от наемников, Катиджану было не до философствований о своей жизни. Но вот наступило затишье, и он испугался тех перемен, которые произошли в его душе. Он даже не мог сказать, когда и как это случилось!

Он твердо решил, что ему нужно вернуть свое. Обратить время вспять, снова стать тем Катиджаном Инанисом, который когда-то приехал в Красный гарем в поисках развлечений. А для этого ему необходимо было уничтожить две свои главные слабости.

Одной из них стали его друзья. Амиар, Дана, Рин Интегри, Наристар Арма… все они были не просто магами, они стали частью его жизни. Было такое ощущение, будто связь с ними вросла в его кожу, и нужно было вырвать ее прямо сейчас, пока не стало слишком поздно. Будет ли больно? О да! Но Катиджан не сомневался, что выдержит это. Он больше четверти века обходился без друзей и привязанностей, и в своем равнодушии он был неуязвим. Ему требовалось вернуть это чувство.

Поэтому теперь он стоял перед Амиаром и Даной и говорил им правду.

– Это какой-то бред, – покачал головой Амиар. – Я знаю, что ты псих и засранец, каких мало, но не до такой же степени! Слушай, если тебе кто-то угрожает, так и скажи, мы тебе поможем!

Они даже сейчас видели в нем лучшее и хотели его защитить… от этого почему-то было больно, а боль еще больше разозлила Катиджана. Вот она, та слабость, которой он так боялся!

– Никто мне не угрожает, это полностью мое решение.

– Но почему сейчас? – поразилась Дана. – Ты был с нами, когда это было опасно для жизни! Ты знал, что твой клан может наказать тебя, но не боялся.

– Я и сейчас не боюсь. Я просто не хочу, чтобы меня использовали.

– Да кто тебя использует?! – возмутился Амиар. – Ты сам к нам примаршировал, тебя даже не звали!

– Я допустил ошибку, которую теперь исправляю.

– В этом нет смысла, – заявила девушка. – Это совсем на тебя не похоже.

– Это не похоже на того меня, каким я стал рядом с вами. Поэтому я и возвращаю себя настоящего.

– Мудришь ты сильно, – вздохнула Дана. – Хипстота! Я бы посмеялась, но для этого сейчас нет времени.

– Мы обнаружили нечто очень важное, – добавил Амиар. – Это связано с Огненным королем, нам может понадобиться твоя помощь! Речь идет не о простых тренировках…

– Тем более нет.

– Вот, значит, как? В один день ты с нами, а на следующий уже передумал? Вроде как логично для тебя. Но я что-то расслабился и решил, что это я был неправ, когда считал тебя самовлюбленным ублюдком.