А летом... как вам рассказать:
Гуляй под солнышком без риска
Схватить плешивой головой
Удар лучами под затылок...
А тут в Москве мороз такой,
И летом воздух слишком пылок.
И лишь любимая весна
И бабье лето в три начала
Мне по душе, и не до сна
Ни днём, ни ночью - как бывало.
Городская булка
Какие звёзды! И какое небо!
О чём мальчишка мог ещё мечтать:
Чтоб белого побольше было хлеба,
Ведь не голодным же на Марс летать.
И в шесть утра будила меня мама:
- Вставай, сынок, там очередь уже! -
А мне же снилось вычурно-упрямо:
Иду по Марсу весь настороже.
Вдруг за холмом простые марсиане:
Я от души дарю им белый хлеб,
Что в нашей булочной достался мне и маме,
По булке в руки - весь наш ширпотреб.
О детства булка, булка городская!
Как сладко пах твой тёмный гребешок!
И по дороге гребешок ломая,
С горбушкой за куском глотал кусок.
И мать прощала баловство сквозь пальцы,
До боли голод нищих ей знаком:
Война, румыны, немцы, оккупация
И ветхий дом, где покати шаром.
А как невмоготу:
- Иди-ка к крёстной,
Уж как-нибудь поесть тебе дадут,
Но всё не ешь, ведь дома плачут сёстры,
А двадцать километров - не капут.
Какие униженья испытала,
Но с голодухи всё внутри свело.
- Опять голодная? И вам всё мало,
Вот навязалась крестница назло.
Ты мать спроси, зачем вас нарожала?
Ну, ладно, вот, возьми своим батон,
Но всё не ешь - и сёстрам чтоб достало.
Иди... а отработаешь потом.
...Я с мамой шёл и ковырялся в булке,
Задумав ею марсиан кормить,
В далёком межпланетном переулке
Я расскажу, как просто с хлебом жить.
***
Лай собак во дворе полутёмном,
С тополей опадающий пух,
Молодым приговор непреклонный
У подъезда сидящих старух.
Чей-то голос с балкона зовущий:
- Сколько раз говорить, что пора!
На втором этаже кто-то пьющий
Вновь заводит своё "та-ра-ра".
Вот погоды прогноз объявили
Под заученный всеми мотив...
В этом доме родители жили...
***
Кем я буду лицемерить,
Нараспашку душу рвя,
И кому смогу поверить -
Кто мне в глаз, а не в бровя.
Заскорузлою рукою
Буду строчки выводить,
Вовлечён чужой игрою,
Чтобы вечно там водить.
Буду прыгать слабой ножкой
И кричать: "Мне киселя-а-а-а!" -
Все кругом мне строят рожи
И дают мне пендюля.
О песочницу расквасив
Свой уже горбатый нос,
Буду кровью землю мазать,
В драку лезть наперекос.
И жестокою страницей
Их победы заклеймя,
Буду знать, что всё мне снится:
Рожи, двор и "Киселя-а-а-а!"
***
Я прочту, я узнАю, я выучу
Придорожных цветов имена,
Всё равно помирать так иль Иначе,
Прошагав между ними без сна.
Я дорогу нашёл поизвилистей,
Чтобы так интереснее жить,
И я шёл по земле Божьей милостью,
Протянувшим мне тонкую нить.
Ухватился за нить я старательно,
Как ребёнок на первый шажок,
И глядела вослед мечтательно
Моя мама: Расти, сынок!
Мама, мама! С тоской безутешною
Помирать мне придётся теперь:
Не приехал по вызову спешному,
А ты молча ждала, глядя в дверь.
И когда твои мысли запутались,
Ты чужих приняла за меня.
Было холодно. Они кутались.
И всю ночь не включали огня.
Не успел. Всё было уж кончено.
Отвезли тебя в морг поутру...
Почему же вся жизнь так всклокочена,
Ну, а смерть - так всегда ко двору...
Патефон
Что за странная игрушка
С незапамятных времён,
Прям как чеховская душка,
Бабки с дедом патефон.
Чемодан к нему впридачу,
В нём конвертов пятьдесят,
Что поют, смеются, плачут,
Под иголкою шипят.
Где ты, баба, где ты, деда,
Песенка про вас, для вас,
Почему ж за вами следом
Льются слёзоньки из глаз.
За амурскими волнами
На манчжурской высоте
Три танкиста молодцами
Не в обиде - в тесноте.
Чей-то голос про дорогу,
Где кремнистый путь блестит,
Так протяжно, так надолго
Моё сердце теребит.
Про оборванные струны
Духовой поёт оркестр,
В городском саду кому-то
Нет нигде свободных мест.
Здравствуй, здравствуй, незабвенный,
Среди плоской mp3,
Из мембраны сокровенной
Всё случайное сотри.
Подкрути железной ручкой,
И разок иглу смени,
Доживём, брат, до получки,
Выпьем нынче за те дни,
Как мой дед полозил басом,
Как отец мой подпевал,
Жизнь прошла, как буря, разом,
Как девятый в море вал.
Как давно ты там пылился
Без любви и наших лиц,
Может быть, на нас и злился,
Слыша снизу тыц-тыц-тыц.
Так прости нас, бессердечных,
За весь нынешний музфон,
И дай Бог те жизни вечной,
Наш любимый патефон.
***
Не говори мне слова "каждый",
Я пошлостью по горло сыт,
И я родился лишь однажды
И навсегда поэтом быть.
Я все слова переиначу,
Открою сокровенный смысл,
В их сочетаньях обозначу
Так неожиданную мысль.
Я буду неудобен чтенью:
Пусть спотыкается язык, -
С платоновскою светлой тенью
Я оживу совсем впритык.
***
Какая ложь, какая святость
Поэтам вечно суждены:
Чужой влюблённости невнятность
Переиначивать вольны,
Под видом правды небывалой
Веками бывшее почтить
