Но ведь с другой стороны...

С чувством огромного облегчения, он, наконец, решился посетить Геронтологическое общество, представляя, что его там встретит: пара замызганных комнатушек, несколько служащих на низком жаловании, затхлый воздух мелочной благотворительности - что быстро вернет событию его реальную перспективу. Это представление так въелось в сознание, что он чуть не прошел мимо огромной башни из стекла и бетона, которая стояла по адресу Общества. В смущении поднимался он на мягко мурлычущем эскалаторе и, совершенно ошеломленный, вошел в приемную Главной Конторы.

Столь же ошеломленно он проследовал за тонкой длинноногой девушкой по, казалось, бесконечному лабиринту комнат, заметив на ходу множество молодых женщин, таких же стройных и длинноногих, плечистых парней, ряды машин, попискивавших в электронном восторге, высоченные каталожные шкафы из нержавеющей стали, а, более всего, матовые отблески на пластике и металле от новейшей системы освещения. Наконец, он предстал перед самим Бансом, и дверь за ним закрылась.

- Ну как, впечатляет? - спросил Банс.

- В жизни такого не видел! Одна отделка, наверно, на десять миллионов.

- Мы не мелочимся. Наука, господин Тредуэлл, трудится день и ночь, как некий Франкенштейн, ради продления человеческой жизни до пределов, непостижимых самому буйному воображению. Только в этой стране и в этот самый момент живут четырнадцать миллионов человек, которым перевалило за шестьдесят пять. Через двадцать лет их число возрастет до двадцати одного миллиона, а дальше - никто уже и сосчитать не берется!

Но проблеск надежды в том, что каждый из них окружен множеством жертвователей или возможных жертвователей в фонды нашего Общества. Чем выше прилив, тем более мы процветаем, и тем больше у нас сил противостоять ему.

Тредуэлл ощутил, как охватывает его холодный ужас.

- Так это правда, как же так?

- Простите?

- Тот Метод Блессингтона, о котором вы говорили, - спросил Тредуэлл, так и не придя в себя. - Ну, чтобы устроить всё, отделавшись от стариков?

- Именно, - подтвердил Банс, - именно так, и даже сам Дж. Г.­ Блессингтон не смог бы выразиться яснее. Вы владеете словом, мистер Тредуэлл, а я восхищен людьми, которые способны говорить прямо, безо всяких сентиментальных околичностей.

- Но ведь из этого ничего не выйдет! - воскликнул Тредуэлл недоверчиво. - Неужели вы думаете, что вам это простится?

Банс простер руку к пространствам за закрытой дверью:

- А разве это не доказательство успеха нашего общества?

- Но те, кто работает у вас, понимают ли они, что происходит?

- Наш персонал хорошо обучен, - с упреком сказал Банс, - и, конечно, знает свои обязанности. Только всё это - высокие материи...

Плечи Тредуэлла опустились.

- Быть не может, - слабо возразил он. - Такое не может получиться.

- Ну, ну, - подбодрил его Банс, - вы просто под впечатлением. Вас, понимаю, больше всего беспокоит то, что Блессингтон называл иногда "фактором безопасности". Но давайте, мистер Тредуэлл, посмотрим на это с другой стороны: разве старикам неестественно умирать? А наше Общество гарантирует, что смерть их всегда будет казаться совершенно естественной. Расследования предпринимают крайне редко, и ни одно пока что не причинило нам ни малейших неприятностей.

Вы были бы удивлены, узнав, как много у нас жертвователей. А сильные мира сего, что в политике, что в финансах, просто толпами стремятся к нам. И все они с жаром подтвердят под присягой, сколь мы эффективны. Вы понимаете, что при таких влиятельных покровителях Геронтологическое общество неуязвимо, откуда бы на нас ни набросились. И неуязвимость эта распространяется на всех и каждого, кто нас поддерживает, включая и вас, мистер Тредуэлл, если вы, наконец, решитесь поручить нам заняться вашими житейскими затруднениями.

- Нет у меня на это права, в отчаянии запротестовал Тредуэлл, - даже если я бы хотел. Кто я, чтобы решить проблему таким образом?

- Ага, - решительно наклонился вперед Банс. - Но ведь вы всё же хотели бы решить проблему?

- Только не таким путем.

- Вы можете предложить другой?

Тредуэлл промолчал.

- Вот видите, - удовлетворенно произнес Банс, - Геронтологическое общество открывает вам практический способ ее решения. И вы всё еще отвергаете его, мистер Тредуэлл?

- Да, отвергаю, - упрямо повторил Тредуэлл. - Это просто плохо.

- Вы в этом уверены?

- Нисколько не сомневаюсь, - отрезал Тредуэлл

- Вы хотите убедить меня в том, что нет ничего плохого в убийстве людей, просто потому, что они состарились?

- Да, именно в этом я вас и убеждаю, мистер Тредуэлл, и прошу взглянуть на это с такой точки зрения. Сегодня мы живем в мире, где торжествует прогресс, в мире производителей и потребителей, всеми силами стремящихся улучшить нашу общую судьбу. А старики не являются ни производителями, ни потребителями, и поэтому - они преграда на пути безостановочного прогресса.

Да, если бросить взгляд на пасторальную дымку дней былых, можно согласиться, что когда-то и у них была полезная функция. Пока молодые трудились в полях, они присматривали за домом. Но теперь она отпала: сейчас есть множество гораздо более удобных устройств для обслуживания дома, и обходятся они куда дешевле. Вы ведь не станете с этим спорить?

- Не знаю, - не уступал Тредуэлл, - вы говорите о людях, как о машинах, и я никак не могу этого принять.

- О, небеса! - воскликнул Банс. - Не притворяйтесь, будто вы считаете их чем-то иным. Конечно, мы машины, - мистер Тредуэлл, - мы все. Неповторимые и восхитительные машины, в этом я ручаюсь, но всё же только машины. Да взгляните вы на мир вокруг себя! Это гигантский организм, построенный из взаимозаменяемых частей, и все они стремятся производить и потреблять, пока не износятся. А можно ли оставлять износившуюся деталь не на месте? Нельзя, конечно! Чтобы эффективность организма не снизилась, ее нужно выбросить, потому что ценен лишь весь организм, мистер Тредуэлл, а не его детальки. Разве не понятно?

- Не знаю, - неуверенно ответил Тредуэлл. - Никогда так не думал. Такое сразу не переваришь.

- Я вас понимаю, но существенный элемент Метода Блессингтона состоит именно в том, что каждый, желающий воспользоваться им, должен осознать его огромную и всестороннюю ценность - не только то, насколько этот метод выгоден ему лично, но и насколько полезен он для всего общественного организма. Подписывая обязательство в отношении нашего Общества, человек поистине совершает самый благородный поступок в своей жизни.

- Что еще за обязательство? - изумился Тредуэлл.

Банс извлек типографскую форму из ящика стола и заботливо положил ее перед Тредуэллом. Тредуэлл прочел и резко откинулся назад.

- Здесь написано, что с этого момента я обязуюсь уплачивать вам по две тысячи долларов ежемесячно. Вы до сих пор не заикались о таких деньгах.

- Пока для этого не было повода, - ответил Банс. Комитет Общества некоторое время изучал ваше финансовое положение, и, по его мнению, вы в состоянии уплачивать такую сумму без особого ущерба.

- Что это вы выдумали: "без особого ущерба"? Две тысячи долларов - деньги приличные, как на них ни смотри.

Банс пожал плечами:

- Любое обязательство, мистер Тредуэлл, составляется с учетом платежеспособности клиента. Помните, что сумма, представляющаяся весьма значительной вам, кажется незначительной многим другим нашим клиентам.

- А что я за это получу?

- В течение месяца после подписания вами обязательства дело вашего тестя будет решено. После этого вы должны будете осуществлять выплаты по обязательству в полном объеме, а ваше имя будет внесено в список наших жертвователей. Вот и всё.

- Совсем не хотел бы, чтобы мое имя фигурировало в каком-то списке.

- Хорошо понимаю вас, - ответил Банс. - Но позвольте напомнить, что пожертвования в пользу благотворительной организации вычитаются из облагаемой налогом суммы вашего дохода.