- И что? Никаких подозрений? - выпалил второй мужчина, нахмурившись.
- Абсолютно так, - махнув рукой, ответил первый, - убийца как в воду канул!
Дальше речь двух товарищей охватила все стороны нынешней политики. Они перемыли по косточкам методы инспектора Долтона, затем взялись за комиссара Оджа, на чем я их с превеликим удовольствием покинул, допив свой кофе и окончательно убедившись, что дальше слушать разговор этих мужчин крайне бессмысленно и вредно для настроения, которое и без того было подкошено недавними событиями.
Вернувшись домой, я первым делом поднялся в свой кабинет. Понадобилось некоторое время, чтобы освоиться в нем после долгого отсутствия. Коробки с заведенными делами все так же лежали на своих местах, образуя огромные колонны по обе стороны письменного стола. Многие из тех дел так и не были раскрыты, а часть из них мне довелось расследовать лично, по заказу людей, о судьбах которых я по тем или иным причинам рассказать не могу. По крайней мере, на данный момент. Но быть может однажды, их захватывающие и печальные истории лягут в основу моей биографической книги.
Долгое время я потратил на изучение своих недавних дел, за которые мне пришлось взяться по причине знакомства с определенными лицами, приближенными к семье, в частности, к моему уважаемому отцу.
Два дела о пропаже фамильных реликвий лежали ко мне ближе остальных. По всей вероятности, кто-то намерено передвинул их, чтобы я, по причине усталости или же лени, потянулся за ними в первую очередь. Так, впрочем, я и поступил. Почти до глубокой ночи изучал все собранные материалы, большую часть которых мне предоставили сами наниматели, за что мне стоило бы поблагодарить при первой же встрече. Имена, списки фамилий, даже перечень тех, кто присутствовал на юбилее мистера Г. месячной давности. Подозреваемые, разумеется, были на примете ещё с момента открытия каждого из двух дел. Оставалось только убедиться в истинности своих догадок и, пока что, голословных обвинений, вертящихся в моем измотанном рассудке.
Медленно погрузившись в сон, я ощутил легкие прикосновения к своему лицу, будто чьи-то мягкие пальцы прощупывали детали моих щек и скул. Открыв глаза, я увидел перед собой переливающиеся голубые огоньки, а затем, с появлением света, мне открылись тонкие брови и ровный нос. Голубоглазая дива стояла надо мной, склонившись. Я видел, как её лицо, наполненное теплотой и светом, искажается в изумлении и ужасе. Она прикрыла рот, прижала плечи, затаив дыхание, и безмолвно закричав, бросилась в бескрайнюю темень. В тот же момент громкий стук, похожий на битьё фарфора о дерево, вернул меня в реальность.
Полусонными глазами я увидел перед собой кружку чая на блюдце и краем глаза заметил тихо закрывающуюся дверь кабинета. Ещё недавно подкрадывавшаяся в окно тьма сменилась на яркий солнечный свет. Ощутив легкий прилив бодрости, я залпом осушил крепкий мятный чай и, прихватив с собой дела о краже, направился прямиком к нанимателям.
На углу соседней улицы стоял разносчик газет. Не меняя направления своего движения, я подошел к нему и поинтересовался новостями о недавних событиях, на что юноша пожал плечами и заявил, что ничего нового об убийстве на Экс-Уорте пока неизвестно. Немного удрученный этой вестью, я поблагодарил разносчика газет и вышел на Барк-стрит, где в трех сотен метрах от меня по прямой дороге стоял высокий, трехэтажный дом с бакалеей на первом этаже, название которой бросалось в глаза даже с такого приличного расстояния: "Страна теста и повидла Билла Борвилла".
- Мой дорогой друг, - поприветствовал меня сам хозяин бакалеи Билл Борвилл, как только я переступил порог его заведения, - как я рад вас видеть! Мой дорогой друг, - повторил он, положив свои увесистые руки на мои аристократические плечи. Краем глаза он посмотрел на дела, которые держал прижатыми локтем к животу. Его брови подпрыгнули, он громко похлопал, и тучные посетители бакалеи с недоумением переглянулись.
- Я провел некоторое время за расследованием вашего дела, - начал я, озираясь на посетителей бакалеи, навостривших уши в своем природном желании узнать сокровенную тайну другого. Заметив мое стеснение, Билл Борвилл широко улыбнулся и, ахая, развернулся к своим посетителям.
- Мои дорогие покупатели, - сказал он, удлиняя каждое произнесенное слово, - бакалея "Страна теста и повидла Билла Борвилла" закрывается на тридцатиминутный перерыв. В качестве извинения за это... с вашего позволения... дерзкое решение, - Билл изменился в глазах, изобразив вину, - каждый из вас, кто посетит мою бакалею после перерыва, получит бесплатно по две булочки с абрикосовым повидлом!
Магазин, к моему скромному удивлению, быстро опустел. Двери заперли на замок, а Билл Борвилл, вернувшись к своему обычному облику, предложил мне пройти в его кабинет, где я и рассказал ему о своих предположениях и смелых, хоть и безосновательных на данном этапе, догадках. Обвиняя одного из его старых друзей, я понимал, что Билл будет противиться этому. Долгие знакомства, а уж тем более дружба, которая берет свое начало в далеком прошлом, в таких делах всегда выносится за принятые рамки подозреваемых у лиц пострадавших по их вине. Но, к моему изумлению, Билл был серьезен и ни на секунду не усомнился в моих доводах. Он сообщил мне, что обратится в полицию.
- Пусть проведут обыск в его доме, - холодно сказал Билл Борвилл, - если это и вправду окажется Н., я даже не предполагаю, как мне доведется поступить...
После этого нелегкого разговора Билл предложил мне ватрушку с вишней и чашечку ароматного чая. Поначалу мы в спокойной обстановке попивали чай, закусывая аппетитной сдобой, а затем, Билл как бы невзначай спросил:
- Были ли вы знакомы с Ширвингтонами, мистер Левинг?
- Два дня назад мне довелось встретиться с младшим в трагической...
- Так вы были там в тот вечер? - догадливо спросил Билл, молниеносно прервав меня, - бедный Томас... Хороший был малый... Чуть ли не каждый божий день заходил в мою лавку. Брал столько булочек, просто мечта-клиент! А как раз перед тем ужасным, просто кошмарным событием, зашел в мою бакалею в обед. Хотя обычного этого не происходит.
- Он что-нибудь вам говорил? - поинтересовался я, отложив чай в сторону.
- Да ничего особенного, - пожал плечами мистер Борвилл, - взял только кексы с шоколадной начинкой. Хотя, насколько мне известно из его рассказов о кулинарных предпочтениях, шоколад был отнюдь не в числе первой десятки любимых лакомств господина Ширвингтона младшего.
Затем мы допили свой чай, доели ватрушки, пожали друг другу руки, и бакалея вновь заработала в прежнем режиме, а толпы покупателей хлынули, подобно саранче, к прилавкам моего нанимателя. Напоследок он попросил передать приветы моему отцу и клятвенно пообещал сообщать о ходе визита в полицию и дальнейших действиях лично мне.
Нанимателя второго дела о пропаже семейной реликвии дома не оказалось, поэтому я, оставив бумаги в своем кабинете, вышел на прогулку на свежем воздухе для долгих и, с вашего позволения, продуктивных размышлений.
В мыслях вертелся образ убитого Томаса Ширвингтона. Мне не давало покоя его положение при убийстве. Подслушав сплетни в кофейне - предположение о том, что покойный знал убийцу, о чем я и сам подумывал, впервые застав тело на пороге дома номер тридцать два... Было что-то странное с его ногой. Ибо расположена она была так, словно кто-то специально переставил её подобным образом, либо же сам убитый пытался совершить какое-то действо перед своей кончиной.
На пути в долину размышлений, который проходил параллельно с западной улицей, мне встретился достопочтенный господин Лестор Горвингтон. Он шел в компании супруги и двух сыновей. Их тёмные сюртуки и строгие шляпы говорили о том, что они собираются посетить крайне важное для фамилии Горвингтонов мероприятие.
Лестор поприветствовал меня, сняв шляпу, и поинтересовался, не составлю ли я ему компанию завтра вечером в том же месте, в том же баре и в тот же час. На что я ответил ему своим согласием и не стал более задерживать чету Горвингтонов на пути к их сегодняшнему увлечению. Согласился я на этот визит не столько от желания выпить кружечки эля, сколько от возможности выяснить у своего товарища новости о недавнем событии в Экс-Уорте. Сеть его таверн и баров охватывает весь город, а значит, до его ушей, прямиком из уст управляющих доносится немало слухов и новостей, а так же сплетен. И хоть инспектор Долтон об этом не ведает, определенные лица из его подчинения являются частыми посетителями заведений господина Горвингтона. А порядком подвыв того или иного крепкого напитка, их речи заходят далеко за рамки обсуждения погоды или же красивого домика у озера Рудж.
