Ухнув в вязкое кошмарное марево воспоминаний, обрывков мыслей и хаотичных образов, Кэйл едва не упал с кресла, перед глазами поплыло. Три секунды в чужой голове показались ему вечностью. Никогда он не ощущал такой ужасной, всепоглощающей боли. Это была особенная боль – словно жажда, выжигающая изнутри, корежащая и плавящая тело каждую секунду. Горький привкус энергомодуляторов, постоянная ломка и зияющая дыра в груди, заполнить которую может только присутствие танка.

Кэйл отшатнулся от спящего. На спине между лопатками выступил липкий холодный пот. Лишь через пару минут Нарэш сумел унять нервную дрожь.

Нет, он и близко не представлял, каково приходится псишке без танка. И впервые, пожалуй, задумался, почему создатели сделали их такими? Почему псишки без танков не могут, а танки без псиоников обходятся прекрасно?

Или это он один такой неправильный?

Когда умер Эйл, Нарэш не особенно горевал. Может быть, потому что между ними не было физического контакта? Он так важен? Эмоциональная близость позволила им перешагнуть необходимый рубеж для выпуска из Академии, и этого казалось достаточно.

Кэйл попытался вспомнить все, что знал об отношениях между танком и псиоником, но у каждой пары это происходило индивидуально, и он терялся в догадках. Ошибочно полагать, что танк – это защита псионика. На самом деле тут все по круговой, замыкание. Потому что псионик тоже защита для танка.

С Эйлом он чувствовал себя вполне комфортно. Ну сидит тот в его башке круглосуточно и что? Он этого даже не замечал. А после того, как остался один, ощущение это как-то… забылось, смазалось. Превратилось в едва заметную ноющую пустоту, не такую огромную зияющую дыру, как у Нирэна. Может быть, он неправильный танк, который недостаточно сильно раскрылся своему псионику?

Кэйл потряс головой, отгоняя от себя ненужные мысли. На капитанский мостик, на котором он стоял, задумавшись о своем, поднялся его старпом, и коротко отдав честь, доложил о прибытии офицера по связям с общественностью. Кэйл иронично дернул уголком губ и развернулся в сторону корабельного сектора, где располагались его апартаменты. Кабинет, каюта и купальный отсек. Не особо большие комнаты, но ему хватало. Встречать своего будущего псионика стоило в приватной обстановке, не в рубке же, где было еще с десяток пилотов.

Попросив помощника проводить прибывшего к нему в кабинет, Кэйл ушел. Найти для офицера по связям с общественностью (оскомину уже набило) обязанности на боевом крейсере было бы трудно… Если бы Нирэн не был псиоником. Можно подключить его к навигационной системе корабля и бортовому компьютеру. Пусть контролирует передачу сообщений внутри крейсера и сам принимает все поступающие извне сигналы, раз уж он… офицер по связям с общественностью.

***

Нирэна встретил помощник капитана и без лишних слов сразу же предложил проводить его в кабинет Нарэша. Который, как на зло, находился в самой жопе крейсера, и чтобы добраться до него, пришлось тащиться через все судно. Не так и долго, путь занял всего около двадцати минут, но даже эта малость далась Ниру очень тяжело.

Шагая за старпомом, он успел проклясть все на свете и даже пожалеть о своем поспешном желании поступить на службу на такой огромный звездолет. Когда Райнэ просил Несерити как можно скорее устроить его сюда, окрыленный своей драгоценной находкой, то упустил из виду, что кроме его ненаглядного танка, мысли о котором не оставляли измученного псионика ни на секунду, на корабле вообще-то есть еще туева хуча различного народа. К этому он оказался совершенно не готов.

Жизнь на боевом крейсере кипела, как магма в вулкане. Всюду, куда ни глянь, сновали члены экипажа в светло-синей форме, и каждый из них, заметив нашивки на плечах незнакомого офицера, провожал его удивленным взглядом.

Стены не помогали – обрывки чужих мыслей и всплески эмоций долетали до Нира из соседних отсеков и корпусов. Сознание каждого существа на этом холисовом корабле затягивало его подобно черной дыре. Все силы уходили на то, чтобы механически передвигать ноги. Пытаясь не раствориться в чужих мыслях, Райнэ, скрипя зубами, сосредоточился на этой простой задаче. Так что, когда старпом наконец привел его в последний отсек, в котором находился кабинет капитана, он едва не взвыл от облегчения.

Нарэша псионик «увидел» еще при входе в этот отсек – его жаркое солнце испускало ослепительный свет, пылая, словно светоч среди космических дыр.

– Дальше я сам, – хрипло выдохнул Нир старпому и устремился вперед.

У него будто крылья за спиной прорезались, последние шаги до кабинета капитана он преодолел почти бегом, распахнул дверь, шагнул внутрь и…

Застыл.

Нарэш стоял спиной ко входу возле большого длинного стола с металлическим корпусом. За ним было окно во всю стену, из которого открывался захватывающий дух вид на огромную красную планету, испещренную синими прожилками рек. На капитане по-прежнему была все та же темно-синяя форма.

– Поздравляю с благополучным прибытием на корабль, офицер. Надеюсь, ваш полет прошел успешно, и никаких казусов не произошло? –повернувшись к нему, поприветствовал Нарэш.

Ироничные прохладные интонации его голоса отрезвили псионика.

Настороженно глядя на танка, Нир смог только отрывисто кивнуть в ответ. Запоздало спохватившись, он подумал о том, как со стороны Нарэша выглядело его появление здесь? Мало того, что незнакомый псионик накинулся на него в полном неадеквате, так теперь еще и устроился по блату к нему на корабль.

Нирэн окинул танка изучающим взглядом и на пробу сунулся к нему, осторожно выпустив пси-сеть. Как Нарэш к этому отнесется, закроется или нет?

К облегчению Нира тот и не подумал этого делать, даже больше – псионик ощутил как навстречу его пси-щупам раскрылись энергетические каналы. Это обнадеживало, но проблему не решало, Райнэ и понятия не имел как себя вести в сложившейся ситуации. Поддержать капитана, который обращался к нему подчеркнуто вежливо согласно протоколу?

В груди снова резко вспыхнула досада. Он даже и предположить не мог, что подобное обращение настолько сильно его заденет. И ладно бы кто-то другой, но слышать нечто подобное от собственного танка (не сейчас, так чуть позже, но обязательно, так какая разница?) было неприятно. Нет, так не пойдет.

Решительно мотнув головой, из-за чего непослушные пряди снова упали на глаза, в очередной раз выбившись из хвоста, Нир наконец отлепился от двери и шагнул к столу.

– Во-первых, перестань выкать мне. У меня есть имя, и ты прекрасно знаешь его.

Несколько секунд царило гнетущее молчание.

– Это приказ, псионик? – наконец произнес Нарэш и Нир сумел заметить, как неуловимо поменялось выражение лица капитана. Он весь подобрался и замер, словно хищник перед прыжком.

Это невольно заставило собраться и самого Райнэ. В крови забурлил адреналин, остатки танковой энергии вспыхнули в венах обжигающим пламенем.

– Нет, – осторожно произнес он, вглядываясь в непроницаемое лицо Нарэша. – Это всего лишь просьба. Пока просьба.

Тот не отвечал, сверля его выжидающим взглядом, не враждебным, но явно и не доброжелательным. Скорее его можно было интерпретировать как «говори, что тебе надо и оставь меня в покое». Отчего-то это успокоило Нира и дало ему подсказку, как вести себя дальше. Кажется, танк просто опасался, что появившийся псионик посягнет на его независимость? Отсюда и эта подчеркнутая субординация.

– Ты оставил сообщение там, в Центре на Рейне, – сказал Нирэн. – Помнишь? Разрешил с тобой связаться. Ты мне нужен. Я с тобой связался. Ты обещал поговорить.

– Обещал, – подтвердил Нарэш. – Ты здесь. Чего ты хочешь?

Определенно, капитан был не из тех, кто долго ходит вокруг да около, и это Райнэ понравилось. Он улыбнулся уголком губ и наклонился вперед, упершись ладонями в стол.

– Все просто, да, капитан? – голос псионика искрился слегка истеричным весельем. – У тебя есть то, без чего мне не выжить, у меня нет ничего, что я могу предложить взамен. И раз ты не выгоняешь меня сейчас взашей, и даже оставил сообщение там, на Рейне, то я могу предположить, что ты согласен дать мне необходимое?