– Ни в коем случае, – очень серьезно ответил тот. – Вы собираетесь отправиться в свою каюту?

– А можно посмотреть корабль? – Найрити шагнул к ханару с искренней улыбкой. – В каюте насидеться я еще успею, а на боевом крейсере я впервые. Я ведь не отвлеку вас от обязанностей, если попрошу показать мне местные достопримечательности?

– Нет, – лийнару показалось, что ханар растерялся. – Что вы хотите осмотреть первым?

«Твою каюту», – хотелось ответить Найрити, но он сдержался и снова одарил здоровяка-начальника обворожительной улыбкой.

– Что вы хотите мне показать? – ответил он вопросом на вопрос все с той же кокетливой интонацией.

Эйрим принял задумчивый вид и только спустя пару минут предложил:

– Хотите посмотреть нашу научную лабораторию?

– У вас даже такая есть?

– Иногда возникают ситуации, когда нужно что-то проверить, провести какие-то анализы, эксперименты… – неуклюже попытался объяснить ханар.

Странно, он не был таким косноязычным, когда провожал Ная в кабинет капитана всего полчаса назад. Но даже это азари находил очаровательным. Хотелось думать, что ханар не может мыслить связно именно в его присутствии.

– Конечно, я хочу, – с искренним интересом заявил Най и как бы невзначай скользнул ладонью ему под руку. – Ведите!

Эйрим, если и удивился, то виду не подал (по его каменной морде вообще мало что можно было прочесть) и увлек азари по коридору в нужную сторону.

Все то время, что ханар водил его по крейсеру, Найрити всячески пытался спровоцировать его хоть на какие-нибудь эмоции. Это было трудной задачей, потому что здоровяк оказался непробиваемым. То ли он действительно эмоциональное бревно, то ли так искусно притворяется, но он не поддавался никаким уловкам. Даже когда Най стал в открытую с ним флиртовать, Эйрим вел себя безукоризненно вежливо и будто бы не понимал, чего от него добиваются. Это одновременно и раздражало лийнара, и разжигало в нем еще больший азарт.

Особенно его подстегивал тот факт, что Эйрим даже мыслями не выдавал своего отношения к происходящему. То ли на самом деле ему все равно, то ли он настолько идеально контролировал свои мысли? Но это было невозможно!

Вечером же Эйрим отвел своего подопечного в столовую, где уже собрались на ужин все сотрудники крейсера. Тут были и члены младшего состава экипажа, и старшие офицеры, и обычные военные. Поистине огромная столовая вмещала всех жителей звездолета, хотя Найрити подозревал, что на ужин пришла лишь часть.

Эйрим представил его старшему составу экипажа, познакомив со всеми офицерами, и как-то так получилось, что с Аристой Карнэ Найрити сразу нашел общий язык. Они разговорились, и улукханка рассказала ему много интересных историй о военных походах «Ярости Андромеды».

И Най заметил кое-что странное. В компании других офицеров, с которыми Эйрим был знаком много лет и неплохо общался, ханар раскрепостился и ожил. Он шутил, иногда смеялся, охотно поддерживал общий разговор, и было очевидно, что остальные считают его душой компании, несмотря на то, что эмоции ханар проявлял с «легким» запозданием. Это ни для кого уже не было необычным.

Получается, что только наедине с ним, с Наем, Эйрим замыкался в себе и становился просто… «нечитаем»?

А вот это уже очень уязвляло.

Най посчитал это вызовом, брошенным ему лично, и поклялся сам себе, что в покое этого здоровяка не оставит до тех пор, пока не выведет на чистую воду.

***

После разговора с лийном, Кэйл еще около часа сидел в своем кабинете и размышлял. В сложившейся нелегкой ситуации его радовало только одно – Нир не может забраться в его сознание, не может читать его мысли и не узнает, о чем он думает. Это значительно облегчало ему жизнь, особенно на фоне общего не очень утешительного физического состояния.

Ужин Кэйл пропустил. Есть не хотелось, несмотря на то, что он сегодня здорово побуянил в тренажерном зале. Обычно после тяжелых физических нагрузок на танков нападает жуткий аппетит, но Кэйл не чувствовал в себе желания появляться в столовой, как и голода.

То же самое касалось возвращения в собственную каюту, где его ждал Нир. Трудно было признаться самому себе, но, наверное, он боялся зайти туда и снова столкнуться с псиоником лицом к лицу. Здесь он был в относительной психологической безопасности, предоставленный самому себе, но там…

Там ждет Райнэ, его мысли, его эмоции, его чувства, его желания… С которыми Кэйл совершенно не знал, что делать. Он теперь не был уверен даже в самом себе и понятия не имел, как совладать со своими собственными эмоциями, чувствами, мыслями и желаниями, не говоря уже о чужих…

Но Нарэш никогда не был трусом. Поэтому, как бы ему не хотелось отсидеться в одиночестве, он взял себя в руки, стащил со спинки своего кресла китель, перекинув через правое плечо, и тяжелой поступью направился в свою каюту.

Нир спал, свернувшись маленьким клубочком на кровати. Как всегда в обнимку с подушкой Кэйла. Войдя в комнату, танк привалился спиной к автоматически заблокировавшимся металлическим дверям. Уронив руку, он даже и не заметил, как куртка выпала из устало разжавшихся пальцев. Другой рукой он расстегнул пуговицы на рубашке и изможденно прикрыл глаза.

Чувство облегчения накатило огромной волной. Он спит. Просто спит.

Взгляд потемневших синих глаз заскользил по силуэту на кровати. Кэйл сам того не осознавая, разглядывал своего псионика, словно впервые, с пристальным вниманием. И ощущал, как с каждой секундой усиливается желание подойти к нему и дотронуться. Только дотронуться. Ему приходилось прилагать титанические усилия, чтобы тело рефлекторно не двинулось вперед, хотя он пока лишь думал об этом.

Что это? Это крепла связь? Это так давала о себе знать потребность передать псионику энергию? Это были физические рефлексы, разбуженные Райнэ?

Кэйл не знал, да и по правде говоря, сейчас это не имело никакого значения. Потому что вблизи от псионика живая альтронная субстанция в его жилах, все равно, что жидкая взрывчатка, вновь пришла в бурное движение, и сама тянулась к спящему Райнэ.

И Нарэш не смог ей сопротивляться. Ноги сами двинулись по направлению к кровати. Остановившись возле нее, он долго колебался и смотрел, прежде чем решился медленно протянуть к псионику руку. Пока не зная, что собирается сделать. Хотелось просто дотронуться.

Может быть, почувствовать кончиками пальцев, какова на ощупь бледная кожа псионика? Может быть, запустить пальцы в его волосы цвета темного холодного пепла? Может быть, коснуться тонкого хрупкого плеча?

Кэйл не знал.

Внезапно Нир открыл серые глаза и посмотрел прямо на него, застав врасплох. Рука Кэйла дрогнула и опустилась.

– Думал, ты спишь, – чуть хрипло проговорил он. – Как самочувствие?

– Намного лучше, – потянувшись всем телом, бодро ответил Райнэ. Одеяло с него соскользнуло, и Нарэш заметил, что одет псионик в его белую рубашку.

Несмотря на то, что рубашка Ниру была более чем велика, она ему удивительно шла. Во всяком случае, то, что видел Нарэш, ему определенно нравилось, хотел он себе в этом сейчас признаваться или нет. Так нравилось, что альтрина в э-каналах снова ускорила свой сумасшедший бег.

Заметив его взгляд, Райнэ слегка смутился и пробормотал, оправдываясь:

– Извини, что взял без спросу твои вещи, но свои я оставил в той каюте и… Я подумал, что лучше их не переносить сюда, потому что ты ведь говорил, что если кто-то узнает… В общем я… и вот.

Кэйл присел на край кровати и пожал плечами.

– Все уже знают.

– Что?

– Все знают, что ты спишь со мной, – повторил Нарэш, глядя перед собой.

– Кэйл, прости, я… Знаю, от меня одни проблемы, – Райнэ тихо вздохнул, прислонился к стенке и притянул колени к груди.

Сама невинность. Но танк знал, что Нир сейчас действительно испытывает чувство вины. Отголоски сумбурных мыслей долетали до него по связи.

Навязался, прилетел на корабль, заставил с собой нянчиться…