— Если бы я была не уверена, я бы не подписывала это заявление.

— А можно спросить? Это, конечно же, не моё дело, но всё-таки. А где папа Велиары?

Я молча подписала бумагу и перевела взгляд на учительницу. Я привыкла за восемь лет к этим вопросам. Любой человек, который только узнавал, что я воспитываю дочь без мужа, начинал этот допрос: «где отец? Кто? Он что, вас бросил?». Я привыкла и у меня уже была своя история на этот счёт.

— Мой муж был военным. Погиб в боевых действиях, когда я была беременна, — ответила я, не краснея от своей лжи.

Женщина изменилась в лице, поняв, что я не какая-то глупая малолетка, раздвинувшая ноги за бутылку, а жена военного, которая стала вдовой.

— Простите мне моё любопытство, опять-таки, но не могу не спросить. Вы такая молодая, красивая и эффектная девушка, неужели Вы не хотели найти себе крепкое мужское плечо, а для девочки отца? — любопытство учительницы не знало границ.

— Я не вижу рядом с собой другого мужчину, который достоин стать заменой моему покойному мужу и хорошим отцом для моей дочери. Я, наверное, до сих пор не могу поверить, что он погиб. Наверное, до сих пор жду, что он вернётся с войны и мы будем вместе растить нашу дочь.

Здесь я почти не соврала. Я до сих пор не верила, что Велизар умер. До сих пор ждала какого-то чудесного воскрешения. Каждый вечер, засыпая, я мечтала, что он оживет и когда я проснусь утром, то проснусь рядом с ним… Но время шло. Шли месяцы, годы, а я так и оставалась одна, веря в сказку, что когда-нибудь в дверь нашей квартиры постучат и в прихожую войдёт Велизар.

Я и не заметила, как по моей щеке предательски покатилась слеза. Я быстро вытерла её рукой и посмотрела на женщину. Не хотелось казаться в её глазах слабой, не хотелось жалости.

— Если это всё, то я могу идти? Мне ещё дочь забирать с продлёнки, — начала собираться я.

— Ой, простите меня, пожалуйста. Не хотела Вас расстраивать, простите. Я Вам сообщу, когда начнутся точно эти курсы.

— Хорошо, спасибо. До свидания.

Не дожидаясь ответа от учителя, я вышла из кабинета, направляясь на третий этаж.

Я не любила, когда лезли в мою жизнь. Начинали выяснять где мой муж, где отец ребёнка, тяжело ли мне… Гораздо тяжелее мне было отвечать на эти вопросы. Мне было тяжело тогда, когда я осталась совсем одна — без семьи, мужа, дома, денег, беременная… Вот тогда мне было тяжело. Действительно, тяжело.

***

В первые недели, когда я ещё не могла привыкнуть к своей роли матери, я ненавидела свою дочь. Она меня безумно раздражала, я ненавидела её всем своим сердцем, ведь до сих пор была озлоблена на Велизара, озлоблена на его отношение ко мне. Я ненавидела её за то, что она его дочь.

Постепенно ненависть спала. Спала она не только к дочери, но и к Велизару. Я вспомнила, как любила его и хотела получить ответ на свои чувства. Я до сих пор не понимала за кого он отдал свою жизнь. За меня или же за нашу дочку.

— Мам, а тут как? — вырвала меня Вела из омута собственных мыслей, показывая ручкой на пример в учебнике. — Мам.

Я застывала, когда смотрела на неё. Смотрела и узнавала его. Она была точно такой же, как и в моих видениях. Я бы пол жизни отдала, если можно было бы вернуть всё обратно…

Я, как на автомате, глянула в учебник, ответила за задачу и ушла на кухню, кусая губы, сдерживая слёзы. При дочери мне совсем рыдать не хотелось.

Я помню, как нам был тяжело в самом начале, когда я не могла держаться. Любая мелочь заставляла меня рыдать навзрыд. Из-за моих вечных нервов беременность проходила тяжело, а Вела родилась на сроке семи месяцев. Когда врачи начали говорить мне все диагнозы, которые грозили недоношенному ребёнку, я не слушала их. Мне было плевать. Мне было безразлично, будет ли она жива или же нет. Мне, на тот момент, она была не нужна. А сейчас я уже не представляла своей жизни без неё. Без неё я бы ничего не добилась, что имею сейчас.

— Мам, с тобой всё хорошо? — обеспокоенно спросила девочка, выглядывая из-за дверного косяка.

— Иди ко мне, — улыбнулась я, садясь на пол и протягивая руки на встречу. — Я немного устала на работе, голова болит.

Девочка прижалась ко мне, обнимая за шею. От неё веяло спокойствием, которое успокаивало и меня. Я могла сидеть так вечно, прижимая Велиару к себе, но я чувствовала, что она хочет что-то мне сказать.

— Как в школе? — спросила я.

— Пашка меня обижает, — призналась дочь, надув губы. Жаловаться она не любила, но тут, видимо, обижали её сильно.

— Что он делает?

— Он меня обзывает. На переменах постоянно, — поделилась девочка, глядя на меня серебристо-серыми глазами. — Он говорит, что я безотцовщина, что у всех есть папы, а у меня нет, потому что я ему не нужна… Мам, почему у меня нет папы? Мы ему не нужны?

Я явственно чувствовала, как мои лёгкие наполняются водой, словно, я тону. Я начинала чувствовать холод. Он пробирался по коже, захватывая и проникая внутрь. А ещё я чувствовала, как застывала кровь в жилах. Эти ощущения были настолько реальны, что выталкивали меня из безсознания.

Глубокий вдох и я просыпаюсь, чувствуя холод и сырость на себе. Меня знобит изнутри, мне холодно и кружится голова, но все мои неудобства тут же отходят на второй план, когда я понимаю, что я лежу в луже крови… чужой крови.

— Велизар, — дрожащими губами, зову я. — Велизар, — провожу ладонью по холодному лицу к шее, залитой кровью. — Так ведь быть не может… Не может!

Я лихорадочно начинаю трясти мужчину, хватая за ткань рубашки. Я ещё не понимала, что ничего не могу сделать. Ещё верила, что смогу что-то исправить.

На тот момент до меня ещё не доходило почему я жива. На первом месте для меня было то, что он был мёртв. Он… Тот, кого я ненавидела и желала смерти. Тот, кого сама хотела убить.

Я билась в истерике, сжимая в руках окровавленную рубашку. Кричала. Плакала. Звала его. Но мне никто не мог помочь.

Я потеряла счёт времени, когда положила голову на его грудь, ложась рядом. Я вся была в его крови, но мне тогда было всё равно. Я даже перестала чувствовать холод.

Тогда у меня бился один вопрос: «Что мне делать?». Я не знала иной жизни. Я не знала, как жить свободной. Куда идти? Что делать? Неизвестность пугала до такой степени, что я неосознанно вливала в мёртвое тело все свои силы. Я оборвала контакт только тогда, когда уже сама находилась на грани, а он всё так же был пуст. Моя попытка оживить его была тщетной. Я вливалась в никуда. Лила силы в разбитое тело, которое не способно уже было держать их.

Прошло, наверное, несколько часов, а может и дней, когда до меня начал доносить голос Велизара. Он был не четким. Он раздавался гулко и еле слышно.

— Беги от сюда! Беги…

Этот голос был тихим, но глухо отзывался эхом от каменных стен. Он гнал меня от сюда. Эти слова повторялись раз за разом и в конце всё стихло единственной фразой:

— Я вас люблю…

Я мотнула головой, отгоняя мысли прошлого и глядя на Велиару.

— Глупости, — тихо ответила я. — Нужны. Конечно же нужны. Папа очень сильно любил тебя и ждал, когда ты родишься. Он очень тебя любит.

— А почему он не с нами? У всех остальных есть папы, а у меня нет.

Этого вопроса от неё я всегда боялась, но ответить что-то должна была.

— Велизар, твой папа, он погиб, когда защищал нас от плохих людей. Он спас нас. Если бы не он, то нас с тобой бы не было…

Об отце, до этого момента, Велиара спрашивала не часто, но когда спрашивала, ждала настоящих, взрослых ответов, но я не могла ей сказать правды. Когда я бежала из дома Велизара, я поклялась, что никогда больше не буду использовать способности и уж тем более никогда не буду развивать и рассказывать о них своей дочери. От этой магии я уже получила сполна.

Я сбежала и лелеяла надежду, что Велизар действительно меня любил. Потом эта мысль разбилась о стену его слов, которым верить никогда было нельзя. Проснулась ненависть. Сначала к нему, а затем и к его дочери… Когда родилась Велиара я использовала силу в последний раз, когда заглянула в своё будущее, от которого теперь и бегу. В видениях со мной была Вела и я её любила, но так же я увидела рядом с собой и мужчину, которому очень сильно доверилась. Я видела себя счастливой, с любимым мужем и дочерью, но потом… Вся идиллия рушилась гневными мужскими криками и упрёками, он хотел ребёнка, а я не могла больше иметь детей. Упреки перерастали в скандалы. Скандалы в драки. Драки в настоящую тиранию от которой я не могла сбежать, потому что всё, что я имела, я имела благодаря мужу и уйдя от него, я осталась бы на улице. В какой-то момент тирания обрывалась, когда обрывалась и жизнь Велиары. В этих видениях она умирала. Умирала от моих рук.