— Мне лучше уйти? — прорычал мужчина, подминая девушку под себя и блокируя ее слабые удары.

Одним движением он перехватил ее руки и завел ей за голову, наблюдая, как по щекам девушки покатились слезы, а из уст посыпались мольбы.

— Папа, ты не сделаешь этого! — кричала она, чувствуя отцовские руки, которые блуждали под футболкой пижамы.

Мольбы сменились матами, которые никак не сочетались с милой и невинной внешностью девушки. Мужчина закатил футболку до шеи дочери, наблюдая, как трясется от криков и покрывается мурашками ее тело. Отец нагнулся к самому лицу дочери, затыкая отборный мат мокрым и горячим поцелуем. Девушка сжимала губы, чтобы не допустить язык отца к себе в рот, но отец грубо схватил ее за грудь и сильно сжал, отчего девушка закричала и позволила проникнуть ей в рот. Мокрый язык описывал немыслимые узоры в ее ротовой полости, вдыхая в нее алкогольный запах, отчего тошнило и выворачивало на изнанку.

— Ах ты! — вскрикнул мужчина, отрываясь от губ дочки после того, как та укусила его за язык. Мужчина разжал грудь девушки и ударил ее по лицу. — Расслабься, доченька…

Мужчина повел рукой по плоскому животу, спускаясь к спальным шортам и легко снимая их. Девушка захлебывалась собственными слезами, срываясь то на крик о пощаде, то на проклятия и маты. Отец грубо погладил дочь между ног, предвкушая скорую близость. В его глазах плескалось желание, когда он принялся приспускать с себя штаны и пристраиваться ближе. Он медленно вошел в нее, отмечая, как же узко, жарко и влажно внутри нее. Девушка глухо застонала сквозь слезы, а отец лишь рыкнул и продолжил медленно иметь собственную дочь. Он чувствовал себя каким-то героем, слыша, как под ним от боли и унижения стонала родная дочь. Он старался себя сдерживать, чтобы не разорвать девушку, но постепенно алкоголь и желание стерли границу дозволенного, точнее стерли они ее уже давно, мужчина начал грубо и быстро входить до самого упора, чувствуя, как его плоть покрывает кровь… Он кончил быстро, повалившись рядом и обняв ее. Девушка лишь отвернулась от отца, сдерживая слезы и чувствуя, как по ногам стекает кровь… Очень скоро мужчина уснул, а дочь выбралась из постели и на шатающихся ногах прошла в ванную, где заплакала в голос, стирая мокрым полотенцем кровь…

***

Меня охватывало наслаждение, когда я был рядом с Вестой. Я брал ее как хотел за сегодняшний вечер и ночь, но почему-то кайфа от этого я не ловил. Физически я получал удовлетворение, меня охватывал оргазм, но морально… я чувствовал себя последней сволочью, трахая наложницу с которой меня застукала Влада, а теперь она была при смерти, находясь на тонкой, острой грани между Светом и кромешной Тьмой, еще более темной, чем она окружена сейчас…

Я откинул голову назад, наслаждаясь уверенными движениями губ Весты на моем члене. Непроизвольно я представлял на месте Весты Владу, но особого удовольствия это не принесло, наоборот становилось противно. Противно от самого себя. Она умирала. Умирала из-за меня. А я представлял, как она охватывает меня, как ее губы смыкаются на моей плоти, как язык касается разгоряченной кожи… Я накрутил длинные волосы Весты на руку и стал грубо иметь ее в рот, откидываясь в кресло и закрывая глаза. Меня только начала охватывать волна удовольствия, из моей груди стал разноситься глухой стон, который прерывался на сбившееся дыхание… Я чувствовал себя на грани, тело требовало разрядки, но в дверь настойчиво постучали.

— Занят! — прорычал я, сквозь сдерживаемый стон.

— Влада очнулась, — крикнула одна из множества наложниц, которые имелись в моем доме, через дверь.

Я резко убрал голову Весты от своего паха и принялся одеваться, наскоро натягивая боксеры и джинсы.

— Это что? — не поняла Веста с недовольством, стирая слюну со своих губ.

— Ты сама все слышала, — прорычал я, выбегая из кабинета и столкнувшись с совсем молодой девушкой, которую я еще никогда не видел. Очень молодая. Возможно, одного возраста с Владой.

Я грубо оттолкнул ее от себя и помчался к комнате, от куда уже вышел врач.

— Тебе нельзя, — остановил он меня у самой двери, когда я уже почти ворвался в спальню.

— Диего, — прорычал я на врача.

— Велизар, — так же ответил он. — Я не первый год тебя знаю! Я не раз тебя с того света доставал! Так вот, твоя жена хоть и очнулась, но очень-очень слаба, а зная тебя ты сейчас начнешь орать, хватать ее, а я очень много сил и лекарств потратил на то, чтобы она очнулась.

— Она моя жена! — прорычал я, хватая его за ворот белого халата.

— Она моя пациентка! Я ушел в отпуск на один месяц. На один гребаный месяц за все десять лет! Мне начали звонить через неделю, потому что ты избил ее до полусмерти, тогда справились без меня, а сейчас дело более серьезное. Я не пущу тебя, хоть что ты делай.

Я знал Диего уже десять лет. Он был замечательным врачом. Он ни раз вытаскивал из меня пули, зашивал раны, отпаивал после попыток моего отравления, а сколько раз он снимал с меня различные порчи и дурманы — не счесть. Я верил, что Владе очень плохо, но я должен был ее увидеть.

— Я должен ее увидеть, — смягчился я, убирая руку с ворота врача.

— Дня через два, а пока иди трахайся с… Веста ее, кажется, зовут? Мне рассказали полную историю побега. Она же маленькая еще, знаешь же, как такие молодые реагируют на то, что их предают, находят им замену…

— Она знала, что верен ей я никогда не буду, — отрезал я.

— Одно дело знать, а другое видеть, как твой муж ебет другую, — категорично ответил Диего. — Хотя бы не в вашей спальне! Не в вашей супружеской постели! Драл бы свою проститутку у себя в кабинете…

Я начинал закипать, сдерживая ярость и желание вмазать ему. Он меня еще учить собрался!

— Это мое дело кого и где иметь, — оборвал я.

— Ты знал, что она была беременна? — смягчился Диего.

— Нет, не знал. Да даже, если бы и знал…

— Я провел полный осмотр, — не дал мне договорить врач, — и гинекологический в том числе. У того, кто сделал это с ней, была близость с ней?

— Нет, — ответил я, — вроде нет.

— Тогда виноват ты, — прорычал мужчина. — Ты порвал ее…

— Я не трогал ее уже месяц!

— А я и не говорю, что раны свежие. Они зажившие, но многочисленные. Тебе провести лекцию о последствиях секса с кровотечением?

Я чувствовал себя каким-то пацаном, которого отчитывали за глупость. Я и сам понимал, что виноват во многом, но не во всем. Далеко не во всем.

— Не нужно, — прорычал я, разворачиваясь и уходя.

— Ты же взрослый мужчина, Велизар, — смягчился Диего, — а она очень молодая и не опытная девушка…

— Про ее неопытность ничего мне не говори, — закипел я. — Когда я взял ее замуж она уже была не девственницей и это в 16 лет!

— Велизар, ты не исправим, — выдохнул мужчина. — Не суди ее, ведь ты не знаешь при каких обстоятельствах это произошло. Может быть ее изнасиловали? А может… это была ее единственная близость, которая принесла ей удовольствие, которая, возможно, прошла с любимым человеком? Ты тоже, далеко, не девственник.

Я ненавидел Диего за то, что он никогда не боялся говорить мне правду в лицо. Такой смелости и дерзости не мог позволить себе ни кто. Он говорил и тыкал меня в мои ошибки лицом, не боясь последствий. Я не люблю чрезмерно смелых людей. Смелые, обычно, долго не живут…

========== 12 глава ==========

Я зашел в комнату так тихо, как только мог. Я должен был ее увидеть. Я должен был увидеть, что он с ней сделал. Я поклялся себе, что не повышу на нее и голоса. Поклялся, что не сделаю чего-то, чтобы она снова начала бояться меня. Я подошел к кровати, приближаясь к белому телу, окруженному черным постельным бельем. Я сел на край кровати, не отрывая взгляда от лица Влады. Мой разум не принимал изуродованного образа девушки. Я помнил какой она была… Я даже помнил, как она улыбалась… однажды. Больше я наблюдал ее страх, ее крик, ее ненависть ко мне, которую она прятала.

Я положил руку на ее холодную бледную ладонь и слабо сжал. Влада повела плечами и открыла глаза. Она была в ужасе, увидев меня рядом.