- Не хочешь надевать доспехи степняков возьми мой нагрудник, - я махнул в сторону кучи оружия, - я его там оставил. И саблю себе подбери.
Мужик не стал меня слушать, в сердцах махнул рукой и отвернулся.
Время шло, а степняки все не нападали на нас. Почему многотысячная армия задержалась на противоположном берегу оставалось для меня загадкой. Дворяне считали, что кочевники не сдвинутся с места пока не разграбят город. Вроде бы в прежние времена они всегда так поступали. Говорили будто бы степняки словно пауки сначала высасывали все соки из покоренных земель и только потом шли дальше. Сейчас в степь утекало накопленное за долгие годы городское имущество. Его вывозили на лошадях и телегах, выносили на себе новые рабы - бывшие свободные жители Пауса. Я знал, что кочевники берут с собой в набеги женщин и детей. Во время осады многие видели их со стены во вражеском лагере. Теперь родня повезет награбленное обратно в степь. Торопя коней, тянущих из последних сил переполненные добром кибитки и подгоняя длинными кожными хлыстами новых рабов они вернутся в свои земли и будут ждать победителей, а воины-мужчины пойдут дальше в глубь страны в поисках новой добычи.
Вечером меня и двух стражников назначили в караул. За старшего у нас был Тагон.
Он оставил воинов у завала, а сам решил подняться в башню.
- Со мной пойдешь, - бросил он мне на ходу, - у тебя глаза молодые, будешь следить за врагом.
Взбираться по лестнице пришлось в полной темноте, и я чуть не сорвался вниз с крутых ступенек. Арбалетчики давно оставили свои посты и спустились вниз, чтобы погреться у костра, поэтому мы с Тагоном остались на смотровой площадке вдвоем. К ночи похолодало. Изо рта валил пар. Я дрожал от холода и с тоской смотрел на горящие внизу костры. Как арбалетчики продержались наверху целый день? Наверно они ужасно замерзли. Не знаю смог бы я столько же простоять на открытой площадке продуваемой всеми ветрами.
- Смотри в оба, - приказал Тагон.
Он немного постоял рядом, потом подошел к люку, ведущему вниз и начал спускаться. Я забеспокоился. Неужели он оставит меня здесь одного?
Так и есть. Воин спустился по лестнице и растворился в темноте.
"Наверно к костру греться пошел", - с завистью подумал я.
Погода портилась. Очень скоро стало совсем темно, видимо небо окончательно затянуло тучами. Противоположный берег тонул во мраке, в городе не горели огни и совершенно невозможно было разобрать, что происходит на площади перед мостом. Пожар, возникший днем в торговом квартале, то ли потушили, то ли затух сам собой. В любом случае огненные языки больше не рвались в небо. Ничего удивительного в этом не было, дома торговцев и знати были раскиданы по всему склону и стояли далеко друг от друга словно острова в озере, поэтому пламя с одного двора могло и не перекинуться на соседние строения. Если бы заполыхало в квартале бедноты, то весь Паус уже превратился бы в огненную купель.
"Как можно что-нибудь разглядеть в такой темноте", - с обидой думал я, представляя, как мои спутники греются у огня, - "вот же угораздило! В обители я бы уже лежал в кровати и видел десятый сон".
Неожиданно впереди на мосту послышался странный шум.
Я навалился животом на парапет и свесился вниз, пытаясь что-нибудь разглядеть.
- Эй! Кто здесь?
- К оружию! - закричал кто-то снизу из темноты, - Враги нападают!
Голос показался мне знакомым. Неужели это кричал Тагон?
- К оружию! - завопил я и бросился к люку.
Степняки подобрались в темноте к самому завалу. Если бы Тагон вовремя их не заметил наверно никого из нас уже не было бы в живых. Небольшой отряд кочевников собирался тихо прирезать часовых и неожиданно напасть на спящих у костра солдат.
Для таких слабаков, как я ночной бой имеет свои преимущества. При свете дня ты всегда на виду, зато пойди догадайся чем ты занимаешься в темноте. Я мог бы спрятаться в каком-нибудь укромном месте, подождать пока все не закончится, а после рассказывать всем о своих великих подвигах.
Скатившись с лестницы, я больно ударился плечом, отполз в самый дальний угол, выхватил саблю и затаился. Снаружи раздавались крики, ругань и звон мечей, грохнула молния, выпущенная из магического жезла. Здесь внизу на первом этаже сторожевой башни царила кромешная тьма. Сначала мне показалось, что в окружающей черноте вообще невозможно что-нибудь разглядеть, но через какое-то время глаза немного привыкли к мраку и мне удалось различить дверной проем. Через него в башню просачивался зыбкий лунный свет. Прижавшись спиной к холодной стене, я чувствовал себя в относительной безопасности. Если сидеть тихо и не высовываться можно было спокойно переждать атаку. Пусть дворяне воюют, король им за это деньги платит. Неожиданно свет померк и в проеме мелькнула чья-то огромная тень, под тяжелыми шагами заскрипели прогнившие половицы. От ужаса волосы у меня на голове встали дыбом. Почему-то я был уверен в том, что в башню забрел не человек из плоти и крови, а ужасное создание - одна тех тварей, которых с такой любовью рисовали монахи, изображая демонов преисподней. Позабыв обо всем на свете, я закричал и рванулся навстречу чудовищу, выставив саблю перед собой. Бросившись на врага, я почему-то не думал о том, что могу промахнуться или по ошибке ранить своего. Я ударил не целясь, наваливаясь на клинок всем телом. Наверно нападавший был одет в доспехи, потому что я почувствовал короткое сопротивление, когда лезвие коснулось его. Но никакая защита уже не могла спасти этого человека от смерти. Мой порыв был так силен, что я вывалился вслед за своим поверженным врагом прямо в холодную ночь.
В этот раз нам досталось. Были убиты несколько стражников которых оставили в дозоре, дворянин и двое слуг. С мертвых не спросишь, но похоже часовые просто заснули на посту.
- Если бы я не заметил лазутчиков они бы всех нас перебили, - проворчал Тагон. Он стоял в стороне от костра, чтобы не получить стрелу с другого берега и перевязывал левую руку обрывком рубашки. В коротком бою его легко ранили.
- Сегодня мы потеряли слишком много солдат, - сказал командир, - так воевать нельзя.
- Скоро все закончится, - ответил Тагон, - сначала они попробовали захватить мост с наскока, потом отправили тайком небольшой отряд, в следующий раз на нас навалятся всей ордой...
- Замолчи, - оборвал его командир, похоже ему не понравилось, что воин высказал свои мысли вслух, - не стоит пугать людей. Я не удивлюсь, если утром мы недосчитаемся нескольких человек.
После ночного происшествия казалось даже дворяне растеряли былую самоуверенность. Если раньше они не смели перечить командиру, то сейчас напрямую заговорили о своих опасениях.
- Нам не удержать мост, - сказал один из молодых дворян, - мы все здесь умрем.
- В проигранной битве славы нет, - поддакнул другой.
- Мы сражаемся не ради славы и наград, - огрызнулся командир, - честь превыше всего.
Если мы уйдем, то как сможем смотреть в глаза друзьям и родным?
- Кто расскажет о наших подвигах, если все мы поляжем в бою? - не сдавался молодой воин, - наши тела бросят без погребения и вороны выклюют нам глаза.
- Есть вещи пострашнее смерти, - сказал Тагон.
Молодой воин покачал головой.
- Все это красивые слова. Впереди много битв и этот жалкий мост ничего не решает.
- За этим мостом лежит беззащитная страна, - рявкнул Тагон. Я видел, что он начинает терять терпение.
- Смерть нескольких человек не спасет страну, - не сдавался юноша, - будет больше пользы, если сейчас мы отступим и присоединимся к королевской гвардии.
Мне показалось, что я опять вернулся в обитель в темный коридор возле покоев владыки. Тогда я так же спорил с Химоном и просил отпустить нас с Холином. Молодые не хотят умирать.
Тагон зловеще рассмеялся.
- Зачем королевской гвардии кучка испуганных детей?
Это было оскорбление. Молодой воин вспыхнул и схватился за рукоять меча. Не думаю, что он сумел бы победить в этом бою, но задетая честь вынуждала его взяться за оружие.
