Итак, начало 1920-х годов, глухой сибирский городишко Дудари. Главный герой повести – комсомолец Венька Малышев, зам. начальника местного угрозыска. «Аккуратный, как птичка», – аттестует его квартирная хозяйка. Но Малышев – чистюля не только в быту. Он искренне верит в людей, в доброе начало в них. Он сам чистый и честный человек, человек будущего, как мыслился он энтузиастами революции, герой новой России. Когда в руки оперативников попадает один из бандитов, Малышев решает, что тот – заблудившийся человек, которого можно перевоспитать. Но «опытное» начальство придерживается другого мнения… Да и методы борьбы с бандитами вполне себе практикуются здесь бандитские.

В повести звучит чуть ли не главная тема хрущевской «оттепели»: спор между доверием к людям и равнодушной жестокостью системы. В конечном счете, доверие к людям, гуманность и моральная чистота воспринимаются автором и его любимым героем как та необходимость, без которой новый мир невозможен, без которой революция теряет свой смысл. Для Веньки Малышева все кончится трагически, не вынесет его душа контраста между революционным идеалом утверждаемой человечности и практикой «низкой жизни».

А что было б с самим Венькой, прослужи он в органах еще этак с десяток лет?..

И еще: Павел Нилин – хороший «фактурщик»: быт эпохи и ее типажи передает он точно и сочно.

«В коридоре на зеленой садовой скамейке с выгнутыми чугунными лапами сидели по утрам, пригорюнившись, как на приеме у зубного врача, свидетели и воры в ожидании вызова на допрос».

«Венька жил искренним убеждением, что все умные мастеровые люди, где бы они ни находились, должны стоять за Советскую власть. И если они почему-то против Советской власти – значит, в их мозгу есть какая-то ошибка. Он считал, что и Лазаря Баукина запутали, задурили ему голову разные белые офицеры».

«Жестокость» (1959 г.) – криминальная кинодрама режиссера Владимира Скуйбина по мотивам одноименного произведения П. Ф. Нилина, один из лучших советских фильмов, в котором снялись звезды того времени Г. Юматов, Б. Андреев, Н. Крючков.

«Жестокость», 1959 г.

Этот роман вызвал бурю среди знакомых писателя: не роман, а целое откровение! Между тем, сам автор удивлялся: «Я лишь последователь Уэллса». Читая книгу сейчас, мы тоже можем удивиться: как, этот сверкающий стеклом высокотехнологичный мир 32 века нашей эры создан фантазией глубоко русского человека, сына священника, в голодном и холодном 1920 году, когда и гражданская война еще не закончилась?!..

Да, картину 32-го примерно века Замятин воссоздал во многом по калькам Уэллса: и у него будущий мир поражающе технически совершенен, и у него человечество поделено на «цивилизованных» и «дикарей». Но у британского фантаста все это было рассеяно по разным текстам, а Замятин вывел, можно сказать, формулу, сообразно которой затем творили свои антиутопии Хаксли, Оруэлл, Брэдбери, братья Стругацкие. И главными слагаемыми этой формулы стали на весь 20 век власть тоталитарного государства и власть техники, которая подчиняет себе душу человека.

…Когда-то на Земле разразилась Великая Двухсотлетняя война, в результате уцелевшие люди поделились на тех, кто остались дикарями в природе, и тех, кто укрылся за Зеленой Стеной городской цивилизации. Здесь создано совершенное Единое Государство, граждане которого отказались от имен и носят золотистые жетоны с «нумерами», живут в стеклянных домах со стеклянной мебелью, на любовные свидания ходят строго по расписанию и сообразно предварительной заявке. Все здесь рационально до предела, и единственное, чего не хватает правителю – это насадить такой же совершенный порядок в других галактиках, «просчитать всю Вселенную».

Увы, и в Едином Государстве люди остались людьми: они продолжают внепланово любить, внепланово интриговать, внепланово стремиться к свободе. Главный герой романа гениальный инженер Д-503 влюбился в жилистую актрису I-330 с улыбкой, похожей на укус, а она оказалась революционеркой, хочет взорвать Зеленую Стену и выпустить на свободу «счастливых» обитателей Единого Государства…

Высокотехнологическими средствами своего искусства Замятин (сам инженер-кораблестроитель) показал: натура человеческая сопротивляется всякому насильственному социальному инженирингу, такое сопротивление – «в природе людей». «Этот роман – сигнал об опасности, угрожающей всему человечеству от гипертрофированной власти машин и власти государства – все равно какого» (Е. Замятин).

Автор (между прочим, по убеждениям социалист) угодил в ахиллесову пяту советской идеологии. Он доказывал, что революции и гибель так же актуальны для любого нового «совершенного» общества (в том числе, и для нарождавшегося СССР), как и для «проклятого старого мира».

Ясно, что такой роман до советского читателя не дошел, а сам автор умер в эмиграции.

«Через 120 дней заканчивается постройка ИНТЕГРАЛА… стеклянным, огнедышащим, электрическим ИНТЕГРАЛОМ проинтегрировать бесконечное уравнение Вселенной. Вам предстоит благодетельному игу разума подчинить неведомые существа, обитающие на иных планетах…»

«Она была в фантастическом костюме древней эпохи: плотно облегающее черное платье, остро подчеркнуто белое открытых плечей и груди, и эта теплая, колыхающаяся от дыхания тень между… и ослепительные, почти злые губы».

«Закрывши глаза, я мечтал формулами».

«В древнем мире – это понимали христиане, единственные наши (хотя и очень несовершенные) предшественники: смирение – добродетель, а гордыня – порок, и что «МЫ» – от Бога, а «Я» – от диавола».

«В каждом из нас, нумеров, есть какой-то невидимый, тихо тикающий метроном, и мы, не глядя на часы, с точностью до 5 минут знаем время».

«И я вместе с ним мысленно озираю сверху: намеченные тонким голубым пунктиром концентрические круги трибун – как бы круги паутины, осыпанные микроскопическими солнцами (сияние блях); и в центре ее – сейчас сядет белый, мудрый Паук – в белых одеждах Благодетель, мудро связавший нас по рукам и ногам благодетельными тенетами счастья».

Повесть писалась в 1930 году. Вся страна, если верить тогдашним советским газетам, с энтузиазмом строила новое, социалистическое общество. Вроде осуществлялись мечты юности Андрея Платонова. А он – вот, написал одно из самых трагических своих произведений. И очень странно, что после такого текста остался жив. Ведь в год начала первой пятилетки он предрек в своей страшной и страшно ироничной повести крах всего советского проекта!

Ну, в самом деле, что такое «котлован», который роют рабочие в повести – и к этому беспродышному рытью сводится вся их жизнь? Это основание для фундамента будущего «общепролетарского дома». Грядущее обещано им такое светлое, что для его приближения ни своей, ни чужой жизни совершенно не жалко. Советский проект и строился на вечном обещании прекрасного «завтра», во имя которого нужно принести любые жертвы прямо сейчас. Однако Платонов, сам в юности разделивший все утопические идеи революции, «усомнился» в этом проекте. Неслучайно главный герой повести Вощев носит фамилию, которую можно произвести от слов «вотще», «тщетно». Он, Вощев, ровесник автора, простой рабочий человек, который вдруг стал не руками работать, а задумываться. Ну, и ничего хорошего из этого у него не вышло…