Комитеты общественных организаций были образованы в 34 городах Сибири. Стоя на позициях полной поддержки Временного правительства, они составили противовес Советам, изначально попавшим под контроль социалистических партий, и создавались на более широкой демократической основе. Активную роль в них играли кадеты и представители торгово-промышленного мира. 1-е место в комитетах занимали умеренные социалисты разных оттенков – от энесов до эсеров и меньшевиков (32 % членов губернских комитетов и 11 % уездных), с заметным преобладанием эсеров, 2-е – кадеты (соответственно 9 и 2,5 %), 3-е – большевики (соответственно 7 и 1 %). Более 1/2 членов губернских комитетов и 3/4 членов уездных комитетов были формально беспартийными.[417] В первые недели революции эти комитеты сыграли решающую роль в установлении на местах новой власти. С апреля управление перешло к назначенным комиссарам Временного правительства, наделенным правами губернаторов. Весной 1917 г. в Омске, Томске и Забайкальской области прошли районные и областные (губернские) съезды комитетов.[418]
Активную роль играли кадеты, в частности, в Омском коалиционном комитете. Из видных либералов в нем участвовали лидер местных кадетов В. А. Жардецкий, Н. Д. Буяновский и Н. Д. Двинаренко. В первые же дни в противовес Совету комитет принял решения о том, что «сношения Совета с органами гражданской и военной власти осуществляются через коалиционный комитет… Все назначения на должности, исходящие от командующего войсками округа, считать обязательными для войсковых частей», т. е. без утверждения «солдатской демократией». Правда, предложение кадета С. И. Кадыша о прохождении всех обращений Совета к солдатам через коалиционный комитет было отвергнуто как «чрезмерное».[419] Кадеты вошли в образованные комитетом комиссии по реформе городского самоуправления и по разбору архива бывшего областного жандармского управления.[420]
Но и здесь их влияние было ограниченным. Так, в связи с беспомощностью и разложением созданной Временным правительством взамен старой профессиональной полиции «народной» милиции (находившейся в ведении городского самоуправления), на основании сообщений окружного прокурора и командующего военным округом о противозаконных действиях чинов милиции, «незнакомых с гражданским и уголовным правом», в мае 1917 г. В. А. Жардецкий предложил в коалиционном комитете создать временную военную милицию для эффективной охраны порядка. Но демократическое большинство постановило «снять без обсуждения» проект Жардецкого как «реакционный». Даже кадет Н. И. Лепко (в то время – областной комиссар Временного правительства) предложил «не заниматься разработкой каких-либо новых правил о милиции, а исключительно провести в жизнь, планомерно, существующий закон о милиции», принятый Временным правительством.[421]
В процессе перевыборов комитетов в апреле—мае 1917 г. позиции кадетов ослабли, но все же они сохранили существенное влияние. Они возглавили местные комитеты в Чите (А. Дудукалов), Тюмени (Н. Беседных), Бийске (И. Шендриков), Минусинске (П. Бахов). В Барнауле кадетами были оба товарища председателя комитета. В Иркутске кадеты, имея всего 12 % в самом комитете (37 чел. из почти 300), сумели завоевать 25 % мест (11 из 45) на выборах в исполком. Всего же в процессе перевыборов в комитеты общественных организаций в Сибири было избрано 104 кадета.[422] Правда, значительную прослойку (от 12 до 17 %) они сохранили лишь в Омске, Иркутске, Тобольске, Тюмени, Бийске и Минусинске. Стремительно упало влияние кадетов в таком крупном городе, как Томск, ранее являвшемся оплотом партии в Сибири, а также в Чите, Красноярске, Барнауле.
Существует мнение, что Временное правительство не использовало в полной мере потенциал коалиционных комитетов (равно как земств и городских органов самоуправления) в противовес Советам как органам «сословной демократии».[423]
Относительное влияние сохранили кадеты и в традиционных органах местного самоуправления. В течение года прошли первые после революции земские и городские выборы (выборы в земства были вообще первыми в Сибири, т. к. до революции они не распространялись на нее) на основе нового закона о всеобщем, равном и прямом избирательном праве. В преддверии летних выборов в городскую думу Омский комитет кадетской партии заявлял в обращении к избирателям: «Партия народной свободы… стоит на строго демократической, но вместе с тем надклассовой точке зрения; она поэтому не может воздействовать на воображение избирателей разными планами утопических реформ…, выдвигает идеи свободы, права, общих интересов, перед которыми должны смолкнуть узкогрупповые и классовые притязания».[424]
В целом итоги городских выборов были неутешительными для кадетов, хотя и не провальными. В среднем по России, по данным МВД, полученным окончательно в сентябре 1917 г., за них проголосовало 13 % избирателей в губернских городах и всего 5 % в уездных и заштатных (за умеренно социалистические партии, выступавшие где по отдельности, а где в блоке, – соответственно 58 и 32 %, за большевиков – 7 и 2 %).[425] В городах Сибири их результаты оказались еще слабее, чем в Европейской России. Так, в Петрограде кадеты завоевали 22 % голосов (хотя в свое время на выборах в Госдуму – от 58 до 61 %), в Москве – 17 % (в Госдуму – от 54 до 65 %). Победу повсеместно одерживали эсеры (в Москве они набрали 58 % голосов). Прежде всего, это объяснялось разницей между цензовыми выборами по куриям в Государственную думу и всеобщими равными выборами, впервые проведенными в 1917 г., когда эсеры были безусловно самой популярной и массовой партией. Тем не менее, в Москве кадеты завоевали почетное 2-е место. В Сибири же итоги выборов для них были значительно скромнее. Наибольший процент (около 13 %) они набрали в Омске (8 мест из 60), в Иркутске – всего 11 мест из 96 (менее 9 %), в Барнауле – 5 из 61 (св. 8 %), в Красноярске – 9 из 84, в Тюмени – 3 из 46. И хотя в Иркутске, например, кадеты заняли «почетное» 3-е место, набрав 3,6 тыс. голосов, они оказались численно бессильны по сравнению с эсеро-меньшевистской коалицией, в совокупности получившей на выборах 17,7 тыс. голосов избирателей. Наиболее плачевной была ситуация в Томске, где кадеты не получили ни одного места ни в городской думе, ни в исполкоме губернского народного собрания, преобразованном затем во временную земскую управу. Не прошли они и на выборах в народное собрание такого быстро развивавшегося города Западной Сибири, как Новониколаевск, хотя близкая к ним партия республиканцев-демократов, образованная из левого крыла кадетов (сторонников Н. В. Некрасова), заняла 3-е место, да и то с огромным отставанием от эсеров и социал-демократов.[426]
Еще меньше мест кадеты набрали на прошедших позже в Сибири земских выборах, не имея влияния в деревне, где пользовались почти непререкаемым авторитетом эсеры.
Можно согласиться с мнением, что в регионах при Временном правительстве имело место не «двоевластие», как привыкли с легкой руки В. И. Ленина называть этот период, а «многовластие», т. е. по существу – анархия.[427] На местах представителями власти параллельно являлись комиссары Временного правительства, коалиционные комитеты, земские и городские самоуправления и Советы. Не случайно уже 4 марта 1917 г. в Томской городской думе гласные Н. Патрушев и К. Эман выступили с тревогой по поводу молниеносного развала общественного порядка и критиковали поспешные меры по разгону старой полиции, возглавлявшейся опытным полицмейстером Шереметом, и замене ее набираемой из непрофессионалов милицией.[428] Но в выступлениях большинства депутатов преобладало благодушие, характерное для интеллигенции в те дни, объяснявшей «временные эксцессы» «революционным энтузиазмом масс».
