Разрабатывалась и другая концепция образа «народного заступника». Представители революционно — народнического движения создали роман о революционере. Народнический роман Засодимского и Златовратского («Хроника села Смурина», «Устои») и очерковые циклы Гл. Успенского («Крестьянин и крестьянский труд», «Власть земли») были связаны с историей «хождения в народ» интеллигенции, с землевольческой пропагандой социализма в деревне. Роман о революционере отражал другие тенденции в народническом движении, главным образом героическое единоборство революционной интеллигенции, ее наиболее выдающихся представителей с самодержавным строем, с царем.
Практика, герои и идеи этой борьбы не могли быть изображены в подцензурных условиях царской России. Поэтому роман и повесть, биографические очерки и воспоминания о русских революционерах, революционной русской (и польской) эмиграции 70–80–х годов издавались за границей. Подобные произведения писались и на каторге, обращались в рукописных списках, некоторые из них так и не были опубликованы, а другие затерялись. Известен, например, рукописный журнал «Кара», который выпускался в 1881–1882 годах карайскими политическими каторжанами. В журнале были помещены фантастический роман Н. Позена «Наследство нигилиста» [468]и роман Костюрина «Гнездо террористов». Над автобиографическим романом «Булгаков» работал на Каре и Ф. Н. Юрковский. Отдельные главы этого романа также были помещены в журнале «Кара». Работу свою Юрковский возобновил в начале 90–х годов в Шлиссельбурге. [469]
Сюжетной основой романа Юрковского должно было явиться изображение поисков его героями путей революционной деятельности. Споры об этих путях, прежде всего об отношении к народу, сколачивание революционных сил, организация революционной прессы и изыскание материальных средств для революционной борьбы — все это составляет главное содержание романа и определяет его типологические особенности. Главное в нем не психологический анализ, а увлекательный рассказ о событиях, встречах, отношениях, идейных спорах, описание разных типов революционеров и их окружения. В центре романа — главный герой Булгаков, человек необыкновенной жизнерадостности, физической силы, изобретательности и ловкости, незаурядного смелого ума. Булгаков напоминает Базарова по своему нигилистическому отношению к миру, но он от пропаганды словом готов перейти к пропаганде делом. Герой Юрковского вооружен кинжалом и пистолетом, он является революционером «набатовского» толка. Он скептически и иронически относится к «хождению в народ» и ставит вопрос: «откуда революция должна черпать материальные средства для пополнения своей военной кассы?». [470]Булгаков считает, что революция «должна употреблять революционные приемы». Конфискация правительственных капиталов, утверждает он, «вот средства, которые лежат перед нами». [471]Ф. Юрковский и предполагал в своем романе рассказать автобиографическую историю о том, как Булгаков «упразднил Херсонское казначейство».
Как правило, авторами романов о революционерах были участники революционной борьбы или люди, близко стоявшие к революционно — демократическому движению 60–70–х годов. Так, С. В. Ковалевская не была непосредственной участницей движения «новых людей» 60–х годов или «хождения в народ» 70–х годов. Но она испытала сильное воздействие идей этого движения, была близка к некоторым из ее участников [472]и, не будучи революционеркой, сумела создать роман, основная ситуация которого верно воспроизводила особенности революционно — героической эпохи 70–х годов. Речь идет о ее романе «Нигилистка», первое издание которого появилось на русском языке в Женеве (1892), [473]
Сюжетная канва романа очень характерна для пореформенной эпохи ломки социально — экономического строя и психики, бунта против отжи-
вающих форм жизни и сознания. И сама Софья Ковалевская оказалась в этом водовороте, она лично пережила драматическую историю разрыва с родной средой, поисков новых путей жизни, счастья. Правда, она примкнула не к нигилизму, а посвятила себя науке, но психологически и идейно она оказалась подготовленной к правильному восприятию и пониманию тех, кто не ограничивался наукой, а шел в революцию. Поэтому Ковалевской и удалось создать роман, верно показывающий революционное брожение эпохи и ставший историческим памятником. Не удивительно также и то, что в этом романе история жизни самого автора слилась с художественным вымыслом, с биографией героя. Автобиографизм (в той или другой мере) — существенная, типическая черта романа о революционере. В этом был глубокий смысл.
Революционер становился выразителем лучших чаяний эпохи, он превращался в лицо типическое, а поэтому его личность, жизнь и борьба приобретали общезначимый смысл. Все это «просилось» высказаться в произведениях литературы и искусства. Революционная борьба, ее герои явились источником и предметом поэтического вдохновения, художественного творчества. Создавались благоприятные психологические условия для творчества, для выражения в нем собственного опыта, собственной жизни, собственного внутреннего мира. Однако это обстоятельство не делало произведения писателей — революционеров узко биографическими. История собственной их жизни, исканий, борьбы становилась типической картиной, предметом романа. Эта особенность романов о революционере, создаваемых революционерами, оказала влияние и на тех писателей, которые не были революционерами, но стремились понять свою революционную эпоху. Это сказалось и на романе С. Ковалевской «Нигилистка».
Его героиня Вера Воронцова принадлежала к графской семье, но в родной среде она росла чужой и одинокой. Сперва ее увлекли наивные религиозные идеи подвижничества, жертвенности. Сближение с политическим ссыльным — профессором Технологического института Васильцевым, а затем их трагически оборвавшаяся любовь (профессора сослали в другое место и там он умер) духовно пробудили и закалили героиню, определили ее дальнейший общественный путь. У нее окончательно сложилась и окрепла мысль о необходимости отдать себя борьбе за счастье людей. Идея жертвенности, мученичества, ставшая духовной сущностью Веры, потеряла свою прежнюю религиозную оболочку. Героиня уезжает в Петербург и настойчиво ищет сближения с нигилистами. Она присутствует на процессе 75–ти. Под его влиянием Вера сближается с родственниками и друзьями осужденных, а затем, чтобы спасти от расправы одного из них (Павленкова), вступает с ним в брак и отправляется в Сибирь.
В таком сюжете ощутимы элементы биографии самой С. В. Ковалевской (ее разрыв с родной дворянской семьей). Отразилась в нем и история
В. С. Гончаровой, племянницы жены А. С. Пушкина. Она, как и героиня романа, связала свою судьбу с одним из обвиняемых по «процессу 193–х» (Павловским). Но в романе видна существенная переработка всего фактического автобиографического материала. С. Ковалевская приобщает знакомые ей лица к совсем иному духовному миру и говорит об иных судьбах своих героев. В результате такого переосмысления получилась не автобиография, а возник волнующий роман, в котором рельефно воспроизведена типическая картина формирования героического характера. Вера не является участницей революционной борьбы, но присущая ей способность к самопожертвованию, к подвигу обнаруживается во всем строе ее души. Роман Ковалевской раскрывал героические черты русского революционера 70–х годов. Существенно также и то, что автором в полнокровных реалистических тонах воспроизведены та идейно — психологическая атмосфера, та жизненная почва, которые пробуждали личность и определяли ее путь в революцию.
В пореформенную эпоху такой путь был типическим для передовых элементов русского общества, для лучшей части молодежи. Поэтому русские романисты разных направлений (и далекие от революции, как Гончаров, Лесков) стремились изобразить и осознать, объяснить этот путь. Под влиянием революционной борьбы, под воздействием всеобщей ломки старого происходило пробуждение русского общества. Оно захватило и господствующие сословия, определило «выламывание» их лучших представителей из родной среды и переход на сторону революционеров или сближение с ними. Чернышевский первый уловил типичность такой ситуации. Изображалась она постоянно и его последователями. Откликнулась на этот процесс пробуждения, как мы видели, и С. Ковалевская в романе «Нигилистка».
