Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Характеризуя героев, описывая их внешний облик, передавая их чувства и мысли, автор широко пользуется художественными средствами, созданными фольклором. Думы и чувства героев он передает то послови цами, то песенными формулами, то словами народного плача. И когда в моменты наибольшего лирического подъема рассказчик и его герои начинают говорить песенным складом или причитать, выражая свое горе, это дает большой художественный эффект. Добиваясь сжатости и «броскости» характеристик, дающих читателю возможность моментально отличить каждого героя среди множества других, населяющих страницы романа, Мельников — Печерский, подобно сказителю, наделяет их «постоянными определениями», сопровождающими их на протяжении всего повествования (любящая Груня, бойкая Фленушка, сонная Параша Чапурина, пригожий Алексей, ревнивая каноница Устинья — Московка и т. д.).

Предшественниками Мельникова в его попытке создать народный характер при помощи художественных средств, выработанных фольклором, следует считать А. Н. Островского и Д. В. Григоровича.

В романе Мельникова — Печерского были найдены новые, боЯее совершенные, чем у Григоровича, формы создания эпических типов; в подавляющем большинстве случаев фольклорная манера характеристики образа делается у него определяющей. Однако там, где речь идет о главном герое, или по мере того, как герой выдвигается на центральное место в романе, традиционные формулы народной поэзии перестают быть единственным средством характеристики образа и эпический колорит заменяется социальным анализом.

Песенные и сказочные формулы «накладываются» на выработанный реалистической литературой психологический анализ, основанный на оценке социальной среды, окружающей человека, его положения в обществе. Так обстоит дело, например, с образом Потапа Максимовича Чапурина. Однообразие жестов героя, неизменно величественный и грозный его вид, строгий обряд обращения с домашними соответствуют его положению — одного из столпов «древлего благочестия». Рассказывая о встрече Чапурина с семьей после разлуки, писатель отмечает: «Все по — писанному, по — наученному, по — уставному». Песенные и даже былинные формулы неоднократно вводятся в текст, повествующий о Чапурине. Нередко романист заставляет своего героя думать и говорить готовыми формулами народных поговорок и изречений: «Дочь чужое сокровище, пой, корми, холь, разуму учи, потом в чужие люди отдай» (II, 10); «Птичка ты невеличка, да ноготок у тебя востер», «И лягушка довольна, пока болото не пересохло» (III, 151) и т. д.

Патриархальность Чапурина, верность его освященным веками традициям в целом ряде сдучаев выступает в романе как черта, делающая героя представителем стороны, где «зачиналась земля русская» (II, 4).

Вместе с тем уже с самого начала романа писатель рисует Чапурина как типичного заволжского тысячника, для которого деловые отношения, современная практическая жизнь, интересы торгового и промышленного дела выше не только обычаев, но даже религиозных убеждений. Писатель подчеркивает, что эта увлеченность практическими «мирскими» делами характерна для жителей Поволжья вообще и что поэтому «раскол бабами держится». От главы к главе Чапурин все более открывается читателю как предприимчивый и деятельный, хотя и патриархально — наивный человек, воззрения которого на жизнь носят скорее деловитый, чем религиозный, а тем более аскетический характер. Моменты идеализации, элементы абстрактно — моральной трактовки образа героя в романе «В лесах» подавляются реалистическими тенденциями, раскрытием социальной природы человека. Автор романа сталкивает Чапурина с представителями различных социальных групп, ставит его в сложные, типичные для жизни общества, К которому он принадлежит, ситуации и таким образом многосторонне и ярко характеризует героя. Именно правдивость и живость центрального об раза романа делают его обаятельным. Здравый ум Чапурина, его способность трезво оценить ситуацию и ориентироваться в ней, презрение к фанатизму и пиэтизму, неиссякаемая энергия и безупречная честность трактуются в романе как нравственные черты, присущие крестьянству и свидетельствующие о том, что Чапурин не порвал еще окончательно со средой, из которой вышел.

Социальные моменты выступают на первый план по мере развития романа и в образе Манефы, которая вначале характеризуется лишь неизменным определением «строгая старица» и неизменными, традиционными- жестами: «уставными поклонами», опусканием наметки на глаза, переби- ранием лестовки (кожаные четки у старообрядцев). Постепенно, рассказав трагическую историю молодости Манефы и охарактеризовав социальные обстоятельства, определившие ее судьбу, автор вводит читателя во внутренний мир героини. Стилизованный, хотя и колоритный, внешний облик игуменьи перестает уже занимать главное место в рассказе, и внимание писателя сосредоточивается на переживаниях Манефы, сильный характер, незаурядный ум и замечательная стихийная одаренность которой могут в условиях полного бесправия женщины найти себе выход в какой- либо, хотя бы узко практической, деятельности только при условии полного отказа отличного счастья и свободы совести, — в данном случае через пострижение в монастырь и уход в интересы косной догматики и торговли «святынями».

Такую же эволюцию претерпевает в романе образ Фленушки — героини, которая сначала появляется с неизменной характеристикой «бойкая» («бойкая» белица, «бойкая» девушка и т. д.), но затем раскрывается во всей сложности своего страстного, «неуемного» характера, надломленного сознанием двусмысленности и унизительности своего положения в обществе.

Большинство второстепенных героев романов Мельникова, соответственно традициям народного эпоса, охарактеризованы немногочисленными чертами, непосредственно важными для движения сюжета. Отсюда постоянные эпитеты, их сопровождающие, отсюда и известное однообразие их речей и действий. Ревнивая канонница Устинья замечательна только своей любовью к московскому «послу» и безумной ревностью, сам «посол» Василий Борисович — церковный образованностью, любовью к музыке и слабостью к женскому полу; характерно, что в уста его автор вкладывает чаще всего одну и ту же реплику: «Ох, искушение!», которой герой реагирует на самые разные жизненные ситуации, и это обстоятель ство не кажется читателю странным, а речь героя однообразной, — такова специфика поэтики романов Мельникова — Печерского. Даже в тех случаях, когда функция подобного героя в развитии сюжета резко меняется, автор показывает внутренней психологической логики изменений, происшедших в его характере и поведении. Так, после женитьбы Василия Борисовича выясняется, что он в сфере «деловой», «светской» практики несостоятелен, и его энергия, любовь к женщинам и делам старообрядческой церкви резко и сразу заменяются постоянной апатией; Алексей Лохматый сначала рисуется как «добрый молодец», своей красотой и «вежеством», привлекающий к себе сердца, затем — как «бесстыжие глаза», корыстолюбец, губящий женщин, которые его любят, т. е. как герой, отрицательный во всех своих проявлениях. Как совершается в душе геров подобный перелом, писатель не показывает ни в эпизодах, рисующих перемену характера Василия Борисовича, ни в главах, изображающих Алексея.

Разнообразию героев в романах Мельникова — Печерского соответствовала сложно разработанная писателем система языковой их характеристики. Герои первого плана и лица, социально — этнографическая типичность которых особенно подчеркивается автором, являются участниками широко представленных в романе диалогов. Нередко через диалоги развивается действие романа, иногда диалоги, напротив, насыщаются не драматическим, а повествовательно — эпическим элементом, превращаясь в этнографические очерки, своеобразно, в виде разговора, изложенные. Писатель дает немало диалогов, отточенных мастерами народного юмора и представляющих собой как бы отстоявшиеся и утвержденные устной традицией народные сцены или, напротив, талантливые, остроумные импровизации, которые, казалось бы, могут родиться только в устной речи. Здесь сказалось мастерство Мельникова — рассказчика, который задолго до своего обращения к литературе блестяще владел мастерством устного рассказа.

165
{"b":"592824","o":1}