— При условии, что ты расскажешь мне, что делала в похоронном бюро, — сказал он. — Как, кстати, тебя зовут?

Девушка, едва сдерживая от боли слезы, отмахнулась от вопроса. В столовой Аякс соорудил ледяной компресс и первым делом прижал его к собственному лбу. Потом, вернувшись в гостиную и неуверенно, будто к краю крыши, подступив к краю ковра у софы, он услышал, как кубики льда с дробным стуком сыпятся из полотенца в его руке: совершенно голая девица стояла перед ним на обеих ногах — при этом опираясь на пораненную — и с улыбкой прижимала ко рту указательный палец.

— Откуда ты знала, что я заявлюсь в похоронное бюро? — спросил Аякс.

Придвинувшись к краю софы, он нашарил левой рукой свою сваленную на полу одежду в поисках пачки сигарет. Его правую руку Эстер — так звали девушку — приспособила себе под голову вместо подушки.

— Рано или поздно ты должен был туда прийти.

— А мой день рождения?

— У нас маленький город.

Аякс закурил:

— И полиция вместо справочного бюро.

Эстер молча водила пальцем по его груди:

— У тебя родимое пятно в форме колоса.

— Значит, — продолжал Аякс, — ты заплатила этому… как его… похоронщику не только за надгробие, но и за звонок?

— Нет. — Эстер накрыла перевязанной ладонью родимое пятно, будто насекомое. — Звонок был бесплатный.

— А ты не знаешь, кто заплатил за надгробие Хассельблада?

— Кого?

— Моего предшественника.

— Спросил бы у Мариотта.

— У него, видишь ли, коммерческая тайна… — Аякс выпустил в потолок длинную струю дыма. — Слушай, а почему я?

Эстер убрала руку с его груди.

— То есть?

— Почему ты именно за мной решила приударить?

Она беззвучно засмеялась.

— Нет, почему? — повторил Аякс.

— Покажи в таком случае хоть одного достойного мужика в городе.

— Ты что же — так и ждала все это время погоды у моря? И почему тут, а не в столице — с твоей-то внешностью?

— А ты всем своим женщинам льстишь так грубо?

— Почти…

— Тогда больше не говори мне о моей внешности.

— Как скажешь.

Эстер нащупала руку Аякса и сплела его пальцы со своими.

— У нас говорят: ждать погоды у горы, а не у моря.

Аякс затушил сигарету в лужице талого льда на полу.

— Хорошо — зачем ждать погоды у горы, а не у моря в столице?

— Затем, — ответила девушка, — что я патриотка.

По ее тону Аякс не мог определить, говорила она в шутку или всерьез.

— А вот эта история с кенотафами… — хотел спросить он, но замолк на полуслове — Эстер приложила к его губам палец.

— Думаешь, я затащила тебя в постель, чтобы заняться твоим просвещением? Как-нибудь в другой раз.

— В какой раз?.. — Аякс почувствовал двусмысленность собственного вопроса лишь потому, что Эстер не сразу ответила на него.

— Когда ты съедешь из гостиницы.

— Тебе известно даже об этом?

Эстер поднялась и, стоя к софе спиной, стала одевается.

— Я планирую свои соблазнения.

Аякс с восхищением следил за ней.

— Будет пялиться, — сказала Эстер, не оборачиваясь.

— Да я, может, сплю вообще? — улыбнулся Аякс.

— Тогда дыши ровней.

В гостинице Аякса ждала повестка за подписью лейтенанта Бунзена: в полночь, то есть в приблизительное время убийства Иосифа, он должен был явиться на рудник для проведения следственного эксперимента.

Подъехав к назначенному часу на автомобильную стоянку рудника, Аякс недоуменно огляделся: ни на стоянке, ни окрест больше не оказалось ни одной машины. Впрочем, отсюда было не видать площадки перед порталом ствола. Он сделал несколько коротких сигналов клаксоном, подождал еще немного и вышел из джипа.

Так, направляясь пешком через парковую зону к обрыву, он получил нокаутирующий удар по затылку — в голове при этом, как показалось ему, взорвалась яркая, брызнувшая извилистыми искрами лампочка — и рухнул без памяти на чьи-то подставленные руки.

В себя он пришел лежащим на земле всего в нескольких метрах от пропасти. Над ним стояли несколько человек, закутанных в глухие плащи с капюшонами.

— Подходить к обрыву в темноте опасно для жизни, — услышал он знакомый старческий голос. — Это предупреждение — последнее, агент.

— Дайте мне тогда уехать, — сказал Аякс заплетающимся языком.

Закутанная в плащ фигура наклонилась к нему, обдав запахом сероводорода, перед самым его лицом в каменистую землю уперлась лопасть тяжелой кирки.

— Шевели мозгами, пока их не вышибли, агент: приближаться к обрыву в темноте — опасно для жизни.

Отпирая свою калитку, Аякс увидел свет, пробивавшийся из-под входной двери дома. В прихожей слышалась возня. С пистолетом наизготовку он открыл дверь и невольно заставил вскрикнуть от испуга Эстер, которая стояла перед трюмо в банном халате и расчесывала мокрые волосы. Оттеснив девушку, Аякс попытался рассмотреть в зеркале свой затылок. На голове за ухом была запекшаяся кровь.

Эстер стряхнула воду с щетки для волос.

— Кто тебя так?

Аякс, не ответив, убрал пистолет в кобуру, зашел в ванную и подставил затылок под струю холодной воды из крана.

Несколько минут спустя он лежал на софе, уткнувшись лицом в колени Эстер, пока та, катая за щекой кубик льда, прикладывала к шишке на его затылке холодный компресс.

— Как ты попала в дом? — спросил Аякс.

Эстер потрясла у него перед носом связкой новеньких ключей.

— В прихожей на полке еще пара комплектов. — Она приподняла компресс. — Вернуть?

Аякс вздохнул от боли:

— Оставь.

— Я про лед.

— Я тоже.

Эстер встряхнула пакетом со льдом и снова приложила его к шишке.

— Так кто тебя так?

— Откуда я знаю? Черные рудокопы, не иначе… Поймали, как школьника.

— Чего хотели?

— Чтоб не подходил близко к обрыву. Черт их знает. Стоило для этого выманивать именно к обрыву.

— Думаю, — сказала Эстер, со стуком перекатывая ледяной кубик во рту, — тебе дали понять, что не отпустят из города, пока на твоей репутации будет оставаться хотя бы пятнышко. Обрыв — понятие растяжимое.

— А ты против такого совета как будто и не возражаешь?

— Нет, конечно, — улыбнулась Эстер. — Целиком его разделяю.

— Это предупреждение от полиции или от кого-нибудь еще?

— Это предупреждение от меня лично.

— А не от твоего тайного ухажера часом? — сказал Аякс.

— С чего ты взял, что у меня есть ухажер?

— С того, что схлопотал по башке именно в тот день, когда познакомился с тобой. И потому, что мужики в городе все же имеются. Хотя и бьют со спины.

Эстер выплюнула остатки льда на пол.

— Ну, так показал бы.

Аякс закрыл глаза.

— В следующий раз и при одном условии. — При каком?

— Если не убьют.

— Ударились о дверь? — полюбопытствовал лейтенант Бунзен, увидев, с каким болезненным видом Аякс ощупывал шею под шишкой на затылке.

Аякс посмотрел на папку с собственным делом, лежавшую перед следователем на столе и показавшуюся ему прибавившей в толщине со вчерашнего.

— Почему о дверь? — спросил он.

— Извините, — смущенно улыбнулся Бунзен. — Я всего лишь попытался угадать вашу отговорку.

— А почему вы решили, что я солгу?

— Наверное, потому что до сих пор не вижу вашего заявления о происшествии. А что говорит человек, если хочет скрыть подобные вещи? Упал с велосипеда, ударился о дверь, — все в этом роде.

— Да. — Аякс потер испачканные зеленкой пальцы. — Я не собираюсь писать заявления. Но скажу, что заработал вчера ночью по башке тупым предметом. На руднике. Куда, между прочим, отправился по повестке за вашей подписью.

Бунзен положил на папку с делом тяжелую хрустальную пепельницу, прикрыл дверь и подошел к диспенсеру в углу комнаты. По дну пепельницы со стуком катился металлический шарик, Аякс наблюдал за ним, пока он не остановился. Следователь смешал горячую и холодную воду в одноразовом стаканчике и обрызгал цветущий кактус в горшке на подоконнике.