Мать, воспитанница приюта, выросла неверующей и усопших поминала "уёпшими"
- В матушкиной молодости не применяли фальшивого и лицемерного "о мёртвых хорошо, или никак" Умерших, если заслужили, можно поминать одноразово и каждый день... или два раза на день...
Над самоубийцами (суицид), а тако взятыми водой, огнём и петлёй православная вера музыкальных произведений, то есть, пение молитв, не совершает.
- По церковному уставу не положено, но не полное забвение отчаявшимся, раз в году дозволено помянуть, есть такая неделя, "фоминой" называют.
Но православный канон, иначе "правИло веры" ни единым словом не упоминает расстрелянных и повешенных "по приговору совецкого суда" порождая умолчанием трудности:
- Поминать повешенного родича, не стоит?
- В казни через повешенье без верёвки не обходятся.
Справедливо когда-то засунули в петлю "раба божьего", по ошибки лишили проживания служителям культа в высшей степени наплевать кого отпевать, важна цена "таинства" .
Нет ясности: как быть с отпеванием останков убитых шестьдесят лет назад воинов? Жизни лишились коммунистами-атеистами, а ныне, без спросу, отпевают-окропляют, и обив ящики с костями дешёвой тканью красного цвета, символом "верности идеям прошлого", закапывают под прежний "символ победы": пентаграмму красного цвета.
- На то и откапывали?
- Когда из мира усопших (убитых) станут поступать сообщения вроде:
"мы были коммунисами-комсомольцами и хотим таковыми оставаться и далее! Протестуем против покоя под символом чужой веры, руки прочь от костей наших!" Как жить далее, если и до ныне кладбища, эти "места печали и скорби" - делятся на "воинские" и "цивильные"? На воинском кладбище крестов не ставят, хоть десять панихид по убиенным отслужи:
- Воинским уставом ношение креста в советской армии не позволялось. Где сегодня похоронены предатели - никто не знает, не уделяют могилам предателей внимание...
- Ни одни предательские кости лишены внимания, и героев забывают...
- Ничего, мы компенсируем "мемориальными досками"! С другой стороны: хотя бы кто-то из умерших оповестил живых, как следует обращаться с их костями? Нужно ли это вообще?
Первыми в списке предателей помяну граждан города, кои удумали встречать вражеского коменданта "хлебом/солью". Имена и фамилии "презренных предателей" неизвестны, но бес заметил:
- Их "проклятые всем советским народом имена" будут храниться в спецархивах вечно! Забавно: в "памяти народной" имён и фамилий не осталось, а в спецархивах - пожалуйста! Кто главный?
- Ясный хрен, чего тут думать: специальный архив! Нынешним гражданам города память о древней театральной постановке "вручение ковриги немецкому коменданту города N-ска в октябре месяце одна тысяча девятьсот сорок первого года" абсолютно безразлична.
- Бесяра, хочу спросить: а хлеб, что обычно подносят именитым гостям, куда потом девают? Поедают на "торжественных обедах по случаю..."?
- Голубям крошат... Трудно сообразить?
Собрался проявить интерес к бывшим предателям в полной мере потому, что поверил в приход демократических времён в отечестве нашем. Вера моя до того дошла, что однажды удумал появиться в упомянутой выше конторе с желанием взглянуть на документы о "предателях и отщепенцах прошлого", но, посмотрев на прошлую нехорошую публику нынешними глазами передумал:
"прав Екклесиаст: "... и нет ничего нового под солнцем". Чего поминать старых отщепенцев, когда свежих в избытке"?
Древний страх сидел во мне, он, охранительный, сидит во многих, кому на сегодня за семьдесят. Борьба древнего страха с новым желанием стать храбрым боролись так: "зачем упоминать имена и фамилии граждан города, удумавших встретить коменданта хлебом/солью"? Если коменданта встречал Сидоров - всех ли сидоровых следует подозревать в прошлом предательстве:
- Случаем, не потомок того Сидорова, подносившего хле-соль герру коменданту? Уж больно похож - если первый впишу Сидорова в нехороший список - гарантия, что меня туда не впишут. В подведении под статью о предательстве важно соблюдать принцип "держи вора"
Закон позволяет защищать и предателей без разглядывания корней столь ужасного проявления человеческой натуры.
Могу поминать коллаборациониста отца, о других "вражеских приспешниках" скажут их потомки...
- ... если хватит мужества...
- ... мужество и не потребуется, достаточно вселиться сущности вроде тебя и понуждать на рассказы о неприятном.
- мы чем-то схожи с государством: неприятные факты биографии делает секретом на сотню лет, а у нас всего-то половина века.
Рассказывать о предателях трудно, нет в живых, а потому возразить ни по единому пункту не могут.
- Или не захотят, прошлые предательства против нынешних детские забавы, слабенькие и не впечатляют.
- Можно применить "о мёртвых хорошо, или ничего"
- Хорошая формула, удобная, можно пользоваться по усмотрению
Рассказ о падение в бездну предательства окончится "покрытием вечным позором и презрением"
- Когда строй прячет промахи, связанные с гибелью миллионов подданных, измена такому строю в предательство не засчитывается. - И если государство содержит редкую профессию дармоедов определяющих "толщину слоя позора и презрения предателям"
- Как, почему и отчего люди становятся предателями?
- Тупеешь, напарничек: отчего отец пошёл работать на оккупантов?
- От нужды и варёной подгоревшей ржи без соли, а будь домашняя мельничка - жито смололи и лепёшек напекли, какое-то время продержались...
- Два года оккупации на той ржи не продержались, фантастика. Кто мог сказать, сколько времени продлится "держание", за какой хер держаться?
Не следует кудахтать о "хлебе-соли" герру коменданту. Что есть "хлеб-соль"? Ничего, "Декларация о намерениях" и "Договор на обман", не более того. Что в ковриге хлеба усматривать? Выражение мирных намерений встречающих - только.
- Сравнимо со скульптурой "вождя мирового пролетариата", что уцелели
до ныне? Так "вождь" не цельнолитый, а сварен из формованных листов меди...
- Был бы цельнолитый, как скульптуры государственных деятелёй старого времени - сделать дыру в заднице "памятнику эпохи" вандалы не смогли бы..
- Как понимать "Договор на обман"?
- Просто: все "хлебы/соли" и "ключи от города" театр, игра до первой проверки на прочность, и, стало быть, когда играются символами - врут взаимно. "Мероприятия", не более. О "мероприятии" тогда не знали, не было такого названия, но эксплуатировали на полную мощность.
- Эх, ну почему не был на площади перед зданием бывшего "дворянского собрания"!? С моей-то памятью? Я бы видел, как низко, или не очень, склонились в поклоне русские "осколки прошлого" перед немецким комендантом, видел бы их глаза и сегодня написал о них...
- Для чего я существую? Не страдай: тогда особых верноподданнических поклонов господину коменданту никто из депутации не отвешивал.
- Утешил... Может, знаешь, что думал и комендант, принимая покорность города?
- Разумеется! Постоянно забываешь о моих способностях и очень обижаешь! Другой бы на моём месте страшно обиделся и прервал всякое общение с тобой, но почему терплю - непонятно!
- Беся, ну, хватит переживать, не имел намерений обидеть! Продолжай!
- Комендант нигде и никогда в дураках не числился и чистейшим немецким языком о подносителях "хлеба/соли" подумал:
- "По рожам видно: большие шельмы, во всей Европе ни разу таких не встречал"! - разницы в комендантах не бывает, все коменданты и всегда одинаковы.
