- Чего ждёшь? Пой!
- О, милая и скромная колесница, не выходившая из звания "ящик на колёсах" во все времена жития своего, мудрое и простое сооружение из металла и дерева, крашеное суриком на отечественной олифе! Нет твоей вины, что выпущена в мир недоделанной "пролётной трубой", какой спрос с вагона, когда человечество терпит массу неукомплектованных царей Природы?
О, женщина-вагон, не познавшая трения тормозных колодок о колёсные груди твои, не званая в эшелоны вровень с аристократами вагонного парка (пульманами) знай: высока цена твоя пред всеми вагонами, ибо явилась спасителем жизни моей!
Обойдённая вниманием высоких пассажиров мать-теплушка
в прошлом и ныне не изрыгнувшая крапивное семя вражеского прислужника, но милостиво давшая место у окна на верхнем ярусе нар - да пребудет с тобой долгое вагонное здоровье!
Никто от начала выката из цеха, где родилась, не проявил интерес подвигам твоим и не задумался, сколько оборотов вкруг Земли по экватору пробежали неутомимые колёса твои без замены, и сколько тонн мёртвого и живого груза перевезла в чреве своём (и на крыше) - ныне кланяюсь железно-деревянной душе твоей и говорю:
- Выпущена на стальные магистрали "пролётной трубой", доля такая выпала, но цена твоя выше любого вагона класса "люкс" с отделкой немыслимой роскоши, ибо ты, но не "люкс", уносит ныне в неведомое шкета не полных восьми лет!
Где ныне "люксы"? Единицы хранятся в киноцентрах, а остальные ушли в переплав.
Что готовит следующая минута тебе и твоей начинке одному богу известно, но и бог не рискнул заявить "бедствия военного времени пройдут мимо семейства вашего", а любая следующая минута не окажется последней в вагонной жизни твоей и моей человечьей.
Небогатый опыт общения с убивающими предметами пассажир с верхних нар получил трое суток назад, и ныне мотание тела на полный корпус справа налево и слева направо не прерывает сонное забытье, будь милостива, отпусти порцию времени без пробуждений.
Кого, что повезёшь в чреве своём на восток, когда докатишь на западе в место, где по техническим причинам кончишь путь свой?
С радостью готов катить далее и разрываться в вопросом из какого окна любоваться проплывающими пейзажами, но колёса твои раздвинуты шире европейских вагонов, оттого и закрыта тебе дорога в Европу.
Не обойдутся без тебя, времена безделья не ожидаются, а что повезёшь в чреве своём - определят "дирижёры войны"
Шумно ныне на Востоке, убедилась, на востоке всеми видами оружия идёт выяснение кто прав в "святом деле борьбы за...", а кто неправ и продолжает упорствовать в неправоте. Не вмешивайся в споры, не теплушечное дело, уйди в тупичок и дай одых колёсам твоим. Не позволят исправному вагону стоять без дела - исполни закон всех вагонов: "что загрузили - то и везу"
О, мать теплушка, выдержавшая миллионы ударов плохих рельсовых стыков без единой трещины колёсам своим, будь устойчива, не уйди с головок рельс в момент наивысшего упоения "фуетой", помни, милая, о долгом, сверх всяких сроков рабочем стаже своём и о начале жизни моей!
Женщине-вагону "пролётная труба", обшитой не морёным дубом, а пиломатериалом сорта "вагонка", крашеной не парижской помадой, а окисью железа (сурик) на отеческой олифе, поминать возраст верх неприличия.
Но что знал о приличиях в общении с женщинами пуганый авиациями двух стран восьмилетний малый? Ничего...
- И ныне столько знает...
- Не удержался? Отрава!
Верую в приход времён, когда поднимут тебя выше летательных аппаратов тяжелее воздуха (авиация) на постамент черного гранита с перечнем деяний твоих на четырёх гранях обелиска литерами золота чистотою три девятки...
-... и первый положишь гвоздики неутомимым колёсам её?
- Гвоздиками поминают военных, теплушка мирный ящик, потому и розы.
Конец первой книги. Продолжение следует.
803
