— Я знаю.

Хеймитч знает, что Эффи сейчас сидит на диване в новой квартире, вытирая мокрые дорожки слез. Он знает, что на её губах появилась слабая улыбка, которая может померкнуть в любую минуту. А ещё Хеймитч знает, что завтра же Эффи отправится на вокзал и купит билет до Двенадцатого. В один конец.

========== 28. Мы обязательно встретимся. ==========

Неровный гул голосов отвлекает от не самых приятных мыслей, что не может не радовать. Прощание с дорогим тебе человеком — не самая приятная вещь, которую я бы предпочла пропустить. Пропустила бы, если бы он не изъявил желание проводить меня, даже не слушая мои отказы. Он слишком упертый, чтобы отступиться. Если уж чего-то хочет, то добьется этого непременно.

— И зачем ты вызвался проводить меня, Хеймитч? — поворачиваю голову к своему другу, смотря на сосредоточенный профиль. Да, другу. Самому лучшему, я бы сказала. Хеймитч пожимает плечами и встает со скамейки, одергивая рукава серого, как и его глаза, пальто.

— А ты против? — его наигранное удивление вызывает у меня слабую улыбку. — Могу уйти, если хочешь.

— Нет, — я ведь и правда не хочу, чтобы он уходил. Хочу, чтобы он уехал со мной, но…

Всегда есть какое-то «но». Иногда это «но» бывает маленьким, совсем незначительным. О таком «но» можно и забыть, если хочешь. А иногда бывает и большое, просто огромное «но», от которого нельзя так просто избавится: всё тебе говорит о том, что ты должен остаться. У Хеймитча как раз и есть это большое «но», о котором он мне не говорит. Просто переводит разговор в другое русло, если я спрашиваю об этом.

— Что ты будешь делать?

— У меня дела ещё здесь остались, принцесса, — он берет мой чемодан, делает пару шагов вперед. Поднимаюсь и иду за ним, засунув руки в карманы пальто. — Сначала нужно разобраться с ним, а потом… — он взмахивает рукой, выписывая какую-то фигуру.

— А что потом?

— Я уеду отсюда, — останавливаюсь, когда он произносит эту фразу. Уедет? Но куда? Зачем? Почему? Прикрываю глаза, стараясь успокоиться и собрать все мысли в кучу.

— Куда?

— Не знаю, — он говорит это так расслабленно и спокойно, будто это какая-то обычная рядовая новость, будто мы о погоде говорим. — Как можно дальше отсюда.

— А…

— Ты не волнуйся, — он останавливается, поворачивается ко мне. В серых глазах усталость, а на губах легкая улыбка. — Мы с тобой ещё встретимся, — сжимает моё плечо в успокаивающем жесте, продолжает что-то говорить. Вот только я его не слушаю, уставившись в одну точку. Встретимся? Когда? Ведь он может уехать надолго, да и неизвестно ещё, куда он собрался. — … Земля же круглая, — вздрагиваю, когда он привлекает меня к себе, крепко обнимает, утыкаясь носом в макушку.

Неровный гул голосов уже не отвлекает меня от мыслей, а только раздражает. Хочется, чтобы все вокруг исчезли, оставив нас одних. Прижимаюсь к Хеймитчу сильнее, силюсь сдержать подступающие слезы. Нельзя плакать, не при нём. Хеймитч не любит, когда я плачу. Да я и сама не люблю этого.

— Мы обязательно встретимся.

========== 29. Всё для тебя. ==========

— Я устал! — Хеймитч отходит от меня и садится на диван, закидывая ноги на низкий столик. Обреченно вздыхаю, подсаживаясь к нему.

— Я тоже устала, Хеймитч. Но будь добр, не веди себя как маленький ребенок. Я же терплю! — не сильно толкаю его в плечо, заставляя посмотреть на меня.

— Злая ты, — он обиженно надувает губы, будто и правда маленький ребенок, а потом отворачивается от меня, скрестив руки на груди. Весь его вид мог бы показаться кому-то смешным, но только не мне: с самого утра я терплю вот такие его концерты, а очередной мне тут не нужен. Хеймитч, скорее всего, понял, что я начинаю злиться ещё сильнее, мысленно представляя, как убиваю его. Да, в последнее время я начинаю всё чаще и чаще срываться на него, но он всё это списывает на мои недосыпы.

— Хеймитч.

— Ладно-ладно, хорошо, принцесса, я встаю. Только не злись, — он встаёт, поправляет рубашку и, взяв меня за руку и подойдя к окну, приобнимает меня за талию. — Мы готовы, — он кивает мужчине, что около стены.

— Мистер Эбернети, Вы уверены?

— Абсолютно.

— Хорошо, — он громко и, как мне показалось, тоскливо вздыхает, направляя на нас фотоаппарат. — Улыбнитесь, пожалуйста.

Я улыбаюсь, а Хеймитч, черт бы его побрал, чихает. Именно в тот момент, как фотограф нажимает на затвор. Очередное фото испорченно!

— Ты будешь стоять тут со мной, пока у нас не получится нормальная фотография. Понял?

— Да, — он виновато опускает голову, вновь обнимая меня. — Как скажешь.

— Отлично.

— Я же всё для тебя сделаю, любимая.

========== 30. Тебе. ==========

Он каждый день заходил в этот магазин. Маленький цветочный магазинчик, при входе в который приветливо звякал колокольчик, оповещая продавца о новом посетителе, где в воздухе витал запах самых различных цветов, а взгляд покупателя перебегал с одного цветка на другой, не зная, на каком остановиться — их великолепие поражало воображение.

Он заходил сюда каждый день ровно в девять вечера, когда покупателей почти не было. Приветливо улыбался продавщице, которая, как он узнал однажды, является и хозяйкой этого самого места.

Он всегда покупал маленькие букеты полевых цветов, перекидываясь парочкой слов с девушкой. А потом уходил, но на следующий день всё повторялось снова.

Сегодняшний день, видимо, исключение: на часах половина десятого вечера, а Хеймитч всё ещё не приходил. Эффи волнуется, поглядывая на улицу через окно, надеясь увидеть знакомый силуэт. Смотрит и тоскливо вздыхает — его нет. До закрытия магазина остается всего лишь полчаса, и Эффи думает, что можно закрыть магазин пораньше. Никто обычно не заходит так поздно. Никто, кроме него.

— Извини, задержался, — Эффи вздрагивает, когда слышит его голос. Переводит взгляд на дверь, улыбается, вглядываясь в глаза цвета мокрого асфальта. Её любимого цвета, к слову, но ему об этом знать не нужно. Хеймитч подходит к прилавку, оглядываясь по сторонам — хоть он и был здесь не единожды, всё равно каждый раз смотрит с восхищением на разноцветные бутоны цветов и удивительные букеты, составленные хозяйкой.

— Ничего страшного.

— А какие цветы ты любишь? Мы с тобой столько общаемся, а я даже этого не знаю, — он одной рукой облокачивается на прилавок, а второй нежно проводит по бутонам небольших красных роз, что стоят в маленькой вазочке.

— Любимые? — Эффи обводит взглядом помещение, думая, какие цветы она могла бы назвать самыми любимыми. Когда её взгляд останавливается на букете нежно-голубых васильков, она улыбается. Хеймитч, проследив за её взглядом, кивает, просит этот букет.

— Спасибо.

— Да не за что. Кому подаришь?

— Не знаю.

Неловкая пауза затягивается, и Эффи думает, что пора бы уже закрываться.

— Знаешь, принцесса, — от этого слова девушка немного смущается, а Хеймитч ласково улыбается, когда они уже стоят на улице, и Эффи закрывает свой магазинчик, — я решил, кому подарю этот букет.

— Кому?

— Тебе, — он подходит ближе, наклоняется и целует её в щеку, медленно передавая букет. А Эффи смущается ещё больше, вдыхая запах цветов. Своих любимых.

Комментарий к 30. Тебе.

Эта часть для тебя, Улита.

========== 31. Прикоснуться. ==========

Прикоснуться. Просто прикоснуться к ней, ощутить под пальцами нежную кожу, покрывающуюся мурашками — это, пожалуй, самое странное желание, которое у тебя когда-либо было. Было, есть и, ты уверен, будет. Даже спасительный алкоголь, отгоняющий призраков прошлого и погружающий тебя в забвение, пусть и временное, отходит на второй план.

Столько лет с ней проработал бок о бок, но ни разу не прикоснулся. Ни одного раза. Сам же себе говорил, что не будешь этого делать. И вот результат.

От этого глупого желания ты становишься слишком рассеянным. Перемены замечают в тебе все, даже Китнисс. Но ты лишь отмахиваешься, встаешь и уходишь, крепко сжимая кулаки.