Раздвинув портьеры позади стола, чтобы впустить жемчужный лунный свет, Брилл быстро отвернулась от окна и села в кожаное кресло Эндрю. Открывая ящики один за другим, она быстро пробегала глазами по бумагам, все это время чувствуя себя полной дурой. Барабаня пальцами по гладкой поверхности стола, она почти убедила себя встать и уйти, когда потянулась вниз и открыла последний ящик. Наклонившись вперед, Брилл недоверчиво рассматривала его содержимое, затем взяла пачку нераспечатанных писем — на каждом были четко написаны имя и адрес ее брата. Ужас от того, что она увидела своими собственными глазами, затопил ее. Онемевшими пальцами Брилл достала письма из ящика и положила на стол.

Когда комнату вдруг залил свет газовых ламп, Брилл едва не выскочила из кожи, но, когда она подняла глаза на стоящего в дверях мужчину и увидела выражение его лица, сердце ее ухнуло в пятки.

Эндрю хмуро смотрел на нее через комнату, свет ламп отражался в его темных глазах мириадами огоньков. Он сделал один-единственный изящный шаг и, оказавшись в комнате, медленно закрыл за собой дверь.

— Что ты тут делаешь, Брилл? — тихо спросил он, и его взгляд упал на стопку писем на столе.

Не позволяя бегущему вдоль позвоночника ознобу взять верх над бурлящей внутри яростью, Брилл вскочила на ноги, схватила пригоршню нераспечатанных писем и сжала их в кулаке так, что костяшки побелели.

— Что это, Эндрю? Почему ты спрятал все мои письма?! Ты не имел права этого делать!

Тихо откашлявшись, Эндрю прошел в середину комнаты.

— Я не хотел тебе этого говорить, потому что несколько месяцев назад у тебя был такой трудный период, а Коннер становился все более непредсказуемым. Он постоянно пытался…

— Я тебе не верю! — выкрикнула Брилл, прервав это бесстрастное объяснения. — Не существует причины, по которой ты мог бы так со мной поступить! — Скомкав письма в руке, Брилл швырнула их в лицо жениху. Обогнув стол с такой скоростью, что ее белая коса хлыстом взметнулась за спиной, она затрясла пальцем под носом у Эндрю.

— Прекрати это… — медленно проговорил тот; его глаза, похожие на черных жуков, следили за ее дикой жестикуляцией. Когда Брилл проигнорировала угрозу, таившуюся в этих двух словах, Эндрю схватил ее за запястье, сжав его чуть сильнее, чем следовало. — Я сказал, прекрати это! — прошипел он, все сильнее стискивая пальцы вокруг ее тонкой руки. — Если хочешь знать, я не питал особой любви к тому, каким образом твой братец постоянно высмеивал меня за моей спиной. И поэтому я думал, что если ты разок не получишь от него письма, то мне не придется терпеть его раздражающее присутствие. — Лицо Эндрю слегка смягчилось, затем он улыбнулся Брилл. — Кроме того, нам ведь не нужно, чтобы вся твоя семья ходила за нами по пятам во время медового месяца, не так ли?

— Я не верю тебе! Я не верю, что ты мог манипулировать нами подобным образом. Ты не имел права!

— Полагаю, я только что объяснил свои причины, — заявил Эндрю, перестав улыбаться. — Итак, я готов простить тебе взлом моего кабинета. Так что — дискуссия окончена.

— Нет, не окончена! Откуда мне знать, что ты уже не делал подобные вещи? Откуда мне знать, что ты… — голос Брилл оборвался в жуткую тишину, когда в ее голове промелькнула ужасная мысль. Побледнев, как выцветшая фотография, Брилл уставилась на Эндрю широко раскрытыми ищущими глазами. — Ты имеешь какое-то отношение к тому, что Эрик уехал? — ошеломленно прошептала она, мгновенно осознав чудовищность ситуации. — Ты что-то сделал, чтобы заставить его уех…

Удар пришел из ниоткуда. Зубы Брилл клацнули, и тут же перед глазами вспыхнули яркие звезды. Борясь с головокружением, она запрокинула лицо — черные бездонные глаза Эндрю, казалось, приближались, становясь все больше и застилая поле зрения, пока ничего, кроме них, не осталось. Хватка вокруг ее запястья усилилась.

— Я же сказал тебе, разговор окончен.

Комментарий к Глава 33: Празднества и предательства

* Одно из прозвищ Парижа.

========== Глава 34: Реальность богаче выдумки ==========

Удар пришел из ниоткуда, застигнув Брилл врасплох, и она бы упала на колени, если бы не стальная хватка вокруг запястья. Подняв свободную руку к пылающей щеке, она вскинула голову и ошеломленно взглянула в спокойное лицо Эндрю. В его темных глазах промелькнул отблеск чего-то, похожего на удивление, словно он сам поразился этому удару не меньше, чем Брилл. Но этот момент был кратким и быстро прошел. Давление на ее запястье усилилось.

— Я же сказал тебе, разговор окончен, — твердо заявил Эндрю, нахмурившись — между его бровей пролегла вертикальная складка. Выждав мгновение, он осторожно посмотрел на мертвенно бледное лицо Брилл и, поскольку та не стала спорить, слегка разжал руку на ее запястье и помог ей выпрямиться. Он нежно провел самым кончиком пальца по красному следу удара на ее щеке. Брилл отшатнулась с болезненным полувздохом-полувсхлипом; ее широко распахнутые серые глаза смотрели настороженно, как у загнанного в угол зверька.

При виде ее реакции на красивое лицо Эндрю еще глубже наползла тень беспокойства и сожаления. Он уронил руку, и непроницаемая чернота отступила из его глаз, сметенная чувством вины.

— Я не хотел этого делать. Прости… я не хотел. Причинить тебе боль — последнее, чего бы я хотел.

— Ты ударил меня… — неверяще прошептала Брилл, сделав еще несколько торопливых шагов назад. — Как ты мог так поступить?

Проведя рукой по аккуратно уложенным волосам, Эндрю со стыдом уставился в пол.

— Прости… Я не знаю, что произошло. Я бы никогда не обидел тебя! Я люблю тебя, Брилл.

Наткнувшись на стоявший позади стол, Брилл перестала пятиться. Отупляющий шок замедлил все мысли, оставив ее практически парализованной: она могла лишь смотреть через комнату на Эндрю, который стоял, отвернувшись, низко опустив голову и опершись рукой о стену. Брилл снова подняла дрожащую руку и защитным жестом коснулась своего пылающего лица, следя глазами за каждым движением Эндрю. По комнате разлилось удушливое молчание, пока даже легчайший звук не стал казаться громовым раскатом. Влажное шипение газовых ламп и металлическое тиканье карманных часов Эндрю слились воедино, создавая зловещий ударный фон скопившемуся в комнате напряжению.

С проклятьем Эндрю развернулся и направился туда, где, вжимаясь в твердую поверхность стола, стояла Брилл. Его щеки покрывал яркий румянец, глаза блестели, как пылающие угли, с губ срывались тяжкие вздохи.

— Это все было просто ошибкой, — наконец сказал Эндрю, пытаясь придать голосу легкость. — Раньше я никогда настолько не терял контроль над собой, и впредь этого не повторится. Клянусь! Я полюбил тебя с первого взгляда. Ты это знаешь!

По-прежнему оставаясь неподвижной, Брилл вцепилась в край стола позади себя. Она видела, как губы Эндрю двигаются, произнося какие-то слова, но все звуки поглощало гудение в голове. Хотя жжение на лице постепенно утихло, Брилл была не в силах постичь то, что происходило сейчас у нее на глазах. Она знала Эндрю десять лет, и за все это время он никогда слова плохого ей не сказал. Как мог этот человек, который поддерживал ее после смерти Джона, быть одновременно и тем, кто сейчас стоит перед ней и просит прощения за то, что ударил ее? Это не может быть один и тот же человек. Как будто Эндрю, которого она знала, был одержим кем-то совершенно чужеродным. «Или, возможно, я вообще никогда на самом деле его не знала».

Когда пространное и логичное извинение Эндрю подошло к концу, Брилл обнаружила, что хочет принять все, что он сказал. Пока она стояла тут, практически ощущая наливающийся на щеке синяк, малодушный голос в голове принялся успокаивающе нашептывать ей в ухо: «Смотри, каким робким он теперь выглядит. Бедолага занимается самобичеванием из-за своей маленькой ошибки. Он извинился… он чувствует себя ужасно. Эти письма… все это просто недоразумение. Это было недоразумением…»

Слегка кивнув в ответ на свой внутренний монолог, Брилл уставилась в пол. Было невозможно думать, пока ее глаза были пойманы умоляющим взглядом Эндрю. «Это была ошибка… ошибка, забудь об этом, и это никогда не повторится. Это была ошибка».