Разорвав при этом звуке поцелуй, Брилл и Эрик уставились на оплавляющиеся свечи, после чего ошеломленно посмотрели друг на друга, дыша так тяжело, словно пробежали несколько миль. Опустив голову на грудь Эрика, Брилл засмеялась, осмелившись одной рукой забраться под тяжелую ткань его пиджака. Эрик остановил ее шаловливые пальчики, до боли сжав их; взгляд его васильково-синих глаз потемнел и потяжелел от страсти.
— Брилл, — прорычал он, — что мы делаем?
— То, что должны были сделать месяцы и месяцы назад, — парировала она низким уверенным голосом, водя пальцем по его шее, следуя линии, где прямо под кожей истошно заходился пульс.
— Но я не знаю, что делаю… Я никогда прежде… в смысле, я читал, но…
— Ты же артист, Эрик… используй воображение и импровизируй, — пробормотала Брилл, проводя губами по дорожке, мгновения назад проложенной ее пальцем, пробуя на вкус тепло и соленость его кожи.
— Это нереально… Наверное, я сплю, — задохнулся Эрик, когда она принялась покусывать его левую мочку.
Куснув чуть сильнее, Брилл заставила его подпрыгнуть.
— Попробуй только сказать мне, что это нереально, — с вызовом сказала она.
В глазах Эрика вспыхнул дикий огонь, разгораясь все ярче с каждой секундой, что он стоял, глядя на нее, — пока Эрик не потянулся вперед и не обрушился ртом на ее губы. Возвращая неистовый поцелуй, Брилл отдалась нахлынувшей на нее слепой страсти. Стол снова подпрыгнул, когда они врезались в него, едва не опрокинув, но на сей раз никто из них этого не заметил. Дергая за пиджак Эрика, Брилл усердно старалась снять эту деталь одежды, пока они, спотыкаясь, отошли от шаткой опоры стола и слепо закружились по комнате.
Когда Эрик оторвался от ее рта, Брилл принялась было протестовать, но звук превратился в стон, когда его губы начали спускаться по ее горлу, копируя то, что мгновения назад делала с ним она. Захваченная каждым движением, каждым ощущением, Брилл едва замечала, что они переместились из органной комнаты в коридор. Тяжело ударившись спиной о стену, Эрик ахнул в ее ищущие губы. Быстро поменяв их местами, он прижал Брилл к стене, их бедра тесно терлись друг о друга. Ощутив бедром увеличивающееся доказательство возбуждения Эрика, Брилл широко и свирепо улыбнулась. Для устойчивости обняв Эрика руками за шею, она подскочила и обвила ногами его талию.
— Думаю, тебе сейчас самое время положить меня в постель, — пробормотала она ему на ухо непередаваемо низким голосом и вдохнула его запах — запах чистой опасности.
Эрик разразился смехом, будто не мог поверить, что она использовала против него его собственные неуклюжие слова. Потянувшись вперед, Брилл покрыла поцелуями изгиб его улыбки, и он для устойчивости обхватил ее рукой за талию. Держа ее одной рукой, Эрик повернулся и, шатаясь, побрел по коридору, едва не ввалившись в открытую дверь комнаты Брилл. Пинком захлопнув за собой дверь, он потерял равновесие и, опасно накренившись вперед, на заплетающихся ногах пересек комнату, после чего они оба рухнули на кровать. На миг задохнувшись, Брилл почувствовала, как Эрик перекатился на четвереньки и почти обалдело подполз туда, где лежала она. Улыбаясь ему, она закрыла глаза, когда Эрик благоговейно провел пальцем по ее щеке, радуясь замедлению этой гонки, подобному спокойствию в «оке бури».
Приняв полусидячее положение, Брилл принялась расстегивать пуговицы рубашки Эрика. Подняв глаза и встретившись с ним взглядом после того, как расстегнула последнюю, она запустила руки под белую ткань, чтобы стащить ту с его плеч. Эрик вздрогнул, когда ее пальцы коснулись плоти, — твердые, поджарые линии его торса беспомощно содрогались, и Брилл пришло в голову, что, возможно, это был первый раз, когда другой человек касался его обнаженного тела не затем, чтобы причинить боль. Осознание этого лишь придавало каждому прикосновению большее значение. Отбросив рубашку на пол, Брилл потянулась вперед и провела губами по ключице Эрика, отодвинувшись, только когда его дрожь стихла, а кожу согрел румянец. Затем Эрик посмотрел на нее и мрачно нахмурился, его глаза с растущим отчаянием скользили по лишенному пуговиц переду ее платья. Расхохотавшись над его напряженной сосредоточенностью, Брилл убрала в сторону распущенные волосы и повернулась к нему спиной, указывая на ряд пуговиц сзади.
Лицо Эрика затопило облегчение, и его онемелые пальцы пробежались вдоль ее хребта, с молниеносной скоростью расстегивая пуговицы.
— Эрик, для мужчины, который никогда прежде не раздевал женщину, у тебя очень приличная скорость, — задыхаясь, поддразнила Брилл, когда Эрик покончил с последней застежкой.
Целуя ее плечи и одновременно помогая ей стянуть с них платье — так же, как под его взглядом делала она, — Эрик издал низкий горловой, гудящий звук. Ощутив, как вибрация этого звука отдается вдоль позвоночника, Брилл, скидывая платье, затрепетала от восторга. Потянувшись за спину, она рванула завязки корсета, дергая шнуровку, пока неудобная вещь не растянулась достаточно, чтобы снять ее; вскоре за корсетом последовали нижние юбки, когда Эрик развязал удерживавший их пояс.
Хотя теперь они двигались медленнее, бьющийся внутри Брилл жар не остыл: скорее наоборот, нежность и неуверенность Эрика лишь подбрасывали дров в раздувающееся пламя ее страсти. Она потянулась к нему, и они покатились по кровати, исследуя обнажившуюся кожу друг друга блуждающими, лихорадочными руками. Оказавшись под Эриком, Брилл обнаружила, что ее тело напрягается под каждым его прикосновением. Его вес, это твердое, жесткое давление его тела, ощущалось на ее теле столь правильным, что она удивлялась причинам, по которым путь до этой точки занял у них столько времени. Внезапно все причины держаться от Эрика подальше предстали изжившими себя.
Ощущая трепетание его пульса возле своего собственного, Брилл подразнила языком его сосок, приходя в восторг от того, как Эрик удивленно втянул воздух, реагируя на нее, и украдкой просунул руку под ее сорочку, своими потрясающе деликатными пальцами оглаживая чувствительную кожу ее живота. Эрик скомкал ткань и потянул вверх, через голову Брилл, слишком потерявшись в ощущениях, чтобы колебаться, — его стеснительность испарилась подобно блеску выступившего на их телах пота. Зная, что должна испытать некое чувство стыдливости, Брилл ждала, когда же оно на нее обрушится, но этого так и не произошло, даже когда Эрик застыл, прикипев взглядом к ее обнаженной груди. Каким-то образом исчезновение его нерешительности вдохновило Брилл последовать его примеру, и ощущение прикосновения кожи к коже было слишком правильным, чтобы смущаться. Никогда в жизни она не чувствовала себя более настроенной на движения и нужды другого человека, учась у него так же, как он учился у нее.
В мгновение ока ее панталоны тоже исчезли, соскользнув на пол еще до того, как она осознала, что их узел развязан. Брилл слышала, как Эрик резко вдохнул, пока его глаза путешествовали по изгибам ее тела: приоткрыв рот, с застывшим на лице выражением благоговения, он последовал руками за движением взгляда, касаясь ее так, словно она была святыней. Наконец-то продвинувшись от простого следования за инициативой более опытной Брилл, Эрик начал удовлетворять собственное любопытство, медленно проводя рукой по внутренней стороне ее бедра, пока не услышал, как она выстанывает его имя.
Нежась в его пытливых руках, Брилл огладила его спину сверху вниз, лаская многочисленные шрамы, пока не наткнулась на преграду в виде пояса брюк. Пробежавшись пальцами по ткани, она добралась до переда и принялась торопливо освобождать Эрика от этой последней раздражающей детали одежды. Циркулирующее в Брилл жидкое удовольствие начало отвердевать в острие предвкушения, когда она спустила брюки по бедрам Эрика; сделав паузу, чтобы дать ему отшвырнуть их на пол, она взяла по-прежнему свисающий с его шеи медальон Святого Иуды и перекинула через его плечо, чтобы холодный металл не терся о ее разгоряченное тело.
Теперь Брилл пульсировала вся целиком, изнутри и снаружи, горя везде, где их кожа соприкасалась. Она больше не осознавала, что цепляется за Эрика, ее руки блуждали по твердым плоскостям и углам его тела, даря ему такое же мучительное наслаждение, какое он дарил ей. Единственное, что сейчас оставалось для нее ясным, — это давление ее растущего желания. Чуть подвинувшись, Брилл закинула ногу на ноги Эрика, ласково направляя его так, чтобы его бедра устроились меж ее бедер. Затуманенными от страсти глазами она смотрела, как Эрик вновь приникает чувственным ртом к ее рту. Когда их губы соприкоснулись, Брилл открылась перед ним, и, сцеловывая с ее губ резкий выдох, Эрик вошел в нее.
