— А ты не видишь? Я не мог позволить тьме внутри меня коснуться тебя. Ты была слишком хороша для этого.

Застигнутая врасплох столь редким для Эрика проявлением нежности, Брилл несколько мгновений с открытым ртом смотрела на него; воинственный свет в ее глазах померк до мечтательной пелены.

— Ты правда думаешь, что это было только твое решение? Я хотела… хочу увидеть всего тебя. Тьму и свет, — прошептала она, прижав неуверенную ладонь к его щеке, прямо под краем маски. Закрыв глаза, Эрик склонил голову навстречу ее прикосновению. — Красоту и уродство.

Вздрогнув на последнем слове, он в инстинктивной панике резко распахнул глаза. Вероломный голос в его голове кричал, что она не лучше других, что она просто хотела посмотреть, что под маской, что она может снять ее в любую секунду. Напрягшись всем телом, Эрик ждал этого скручивающего внутренности момента, когда пальцы Брилл сорвут маску с его лица — но этот момент все не наступал. Когда охваченный ужасом разум Эрика оказался способен вновь сфокусироваться на лице Брилл, тот осознал, что она не пытается силой забрать у него этот твердый кусочек кожи. Вместо этого она спокойно наблюдала за каждым его движением этими чертовыми блестящими от слез глазами. Устыдившись себя, Эрик понял, что только что подтвердил мнение Брилл. «Я недостаточно доверяю ей, чтобы поверить, что она не пытается тайно меня унизить. Что она не закричит и не убежит в ужасе от того, что под маской. Боже… ну я и ублюдок!»

Мысленно чертыхаясь, Эрик подыскивал подходящие слова. «Каким образом мое извинение превратилось в это странное исследование моего характера? Она выглядит такой разочарованной… она должна быть в ярости. С яростью я могу совладать… а это разочарование… оно как нож в груди».

— Я не собиралась снимать твою чертову маску, Эрик, — в конце концов сухо заявила Брилл. — У меня еще осталась унция уважения, чтобы не оскорблять тебя подобным образом.

— Я знаю. Знаю! Это была инстинктивная реакция. Я просто… в смысле… — желудок Эрика свело от тошнотворного ужаса, пока Брилл продолжала выжидательно смотреть на него. «Я могу это сделать? Если это означает заслужить ее прощение, я могу это сделать? Могу?.. Я не знаю… Я не знаю…»

— Если ты чувствуешь, что должна увидеть… я… я… — бессвязно забормотал Эрик и поднял дрожащую руку к боковой стороне маски — клокочущий внутри ужас был достаточно осязаем, чтобы выдавливать слова из горла.

Его онемевшие от паники пальцы нащупывали завязки маски, когда тонкая рука легла на его руку, останавливая неуклюжие движения. Замерев от прикосновения, несколько секунд Эрик стоял как дурак — понимание медленно забрезжило над его затуманенным страхом разумом. Сосредоточившись на лице Брилл, он ощутил, как та отводит его вялую руку от его головы и опускает вдоль тела. Потом как сквозь вату он почувствовал, что ее руки вернулись на его лицо: холодные пальцы обхватили щеки чуть ниже ушей. Чуть нажав, Брилл наклонила его голову вниз, потом привстала на цыпочки и запечатлела на его лбу ласковый поцелуй.

— Все в порядке, малыш… — промурлыкала она, совсем как мать капризному ребенку. — Я не хочу видеть представление такого рода. — Потом, отойдя от него, Брилл отвела взгляд, словно вдруг устыдившись своего поступка.

На Эрика внезапно, как слеза на душу, обрушилась потеря ее прикосновения, и он страстно пожелал хотя бы на мгновение, но продлить ощущение ее рук, обхвативших его лицо.

— Думаю, теперь мне пора возвращаться. Мадам Дюбуа станет задавать вопросы, если я пропаду чересчур надолго, — сказала Брилл, откашлявшись. Торопливо отвернувшись от Эрика, она похрустела по снегу к до сих пор открытой потайной дверце в ближайшей стене.

— Погоди! Мне нужно знать… ты еще злишься на меня? — выпалил Эрик — с ее уходом головокружительная размытость в мозгу отчасти пропала.

— Да, — тут же откликнулась Брилл. — Я в ярости.

— Что? — тихо спросил он, придя в отчаяние от ее слов.

— Но это не значит, что я не могу со временем изменить решение, — задумчиво продолжила Брилл, словно бы удивившись этому выводу не меньше, чем он.

Ухватившись за этот шанс, Эрик поспешил за ней.

— Нет таких слов, чтобы описать глубину моего раскаяния и сожаления о боли, которую я причинил тебе и твоей семье. Я буду счастлив провести остаток жизни, пытаясь загладить свою вину перед тобой… до самой смерти, — пролепетал он.

— Остаток твоей жизни? — спросила Брилл с веселым интересом и повернулась, чтобы посмотреть на него.

Внезапно сообразив, как дерзко, должно быть, прозвучали его слова, Эрик ощутил, как у него заполыхали щеки. «Боже милосердный, что со мной не так? Великолепно, Эрик… что за глупость ты сказал… это прозвучало почти как извращенное предложение руки и сердца!»

— Я имел в виду, что изо всех сил попытаюсь…

Покачав головой, Брилл шагнула в дверной проем.

— Я знаю, что ты имел в виду. Просто показывай обратный путь, пока меня не уволили за долгую отлучку.

Кивнув, счастливый услышать легкость в ее интонациях, Эрик последовал за ней, аккуратно закрыв за собой дверь.

========== Глава 46: Новый покровитель ==========

Малость надувшись, Коннер обошел сестру, излучая флюиды глубокой обиды.

— Я оскорблен до глубины души, Бри, что ты так скверно обо мне думаешь. Я обязан был остановиться и проверить, не заскучала ли ты еще до смерти. Но, раз уж тебе явно плевать на мой визит, мне придется пойти и поговорить с кем-нибудь еще. Может, я смогу попозориться и поунижаться перед тем богатеем, кто бы он там ни был… это звучит забавно.

Улыбаясь про себя, ни капли не чувствуя той обиды, какую столь тщательно изображал, он медленно пошел к перешептывающейся толпе хористок, топтавшейся в центре сцены. Чуть пригнувшись, он притормозил у края толпы, беззастенчиво подслушивая один из приглушенных разговоров, происходящий между двумя довольно симпатичными хористками.

— На сей раз это правда? Они и впрямь нашли покровителя? — спросила миниатюрная веснушчатая брюнетка у своей более высокой светловолосой товарки.

Пожав одним плечом, та задумчиво поджала губы, в ее ярких синих глазах загорелся расчетливый блеск.

— Не знаю… но он, должно быть, невероятно богат. Любопытно, он… — она резко умолкла, когда Коннер кашлянул у нее над ухом.

Обе девушки вздрогнули от его внезапного появления и совсем прекратили шушукаться, а на их лицах расплылись две одинаковые улыбки Чеширского кота. Гибкая блондинка приподняла в его направлении ухоженную бровь и полностью сосредоточила на нем свое внимание.

— Дамы, — дразняще протянул Коннер и выпрямился. — Есть новости об этом новом франте? Что-нибудь интересное?

Маленькая брюнетка взволнованно открыла рот, чтобы ответить, но вторая девушка встряла, не дав ей вымолвить ни слова. Проскользнув шокирующе близко к груди Коннера, блондинка соблазнительно улыбнулась и легонько провела пальцем по лацкану его пиджака.

— Я с удовольствием все тебе об этом расскажу, красавчик, — промурлыкала она, и Коннер задрал бровь на ее развязность.

Хористка была именно такого типа, за которым обычно ухлестывал Коннер: ее большие опытные глаза и рот в форме идеального сердечка были теми характерными чертами, которые обязательно посылали восторженную дрожь вдоль его хребта. Но что-то было не так, интерес не приходил, и Коннер не в состоянии был изобразить обычную игривую улыбку в ответ на ее очевидные телодвижения. Скорее он с неудовольствием отворачивался от ее приглашающего лица, его глаза отстраненно обшаривали толпу в поисках совершенно другой красавицы-блондинки. «Любопытно, балетная труппа на перерыве или они здесь… Черти и преисподняя! О чем я думаю?» Разозлившись на себя, Коннер заставил свой взгляд вернуться к стоящей перед ним девушке.

Без тени улыбки он оторвал шаловливые пальчики блондинки от своей одежды.

— Не настолько сильно я хочу знать… — ласково отозвался он, и его тон почти завуалировал укол в его словах — почти.