Старший техник пошёл на командный пункт инженера эскадрильи доложить об устранении неисправности. А после экипаж растворился словно. Исчез! Дружная, спаянная команда рванула к финишу, к долгожданной цели такой – к дому Абрикосова Васи.

С самолётом что было, мало интересовало кого: кочегарова то забота. Праздничек захватил собою цепкою хваткой мёртвой.

Калитка дома Абрикосова заскрипела, и весь технический экипаж самолёта № 85, а также Круглов и Фомин проскользнули в неё. Большой казацкий двор очень напоминал зажиточную помещичью усадьбу. В самой глубине его, чуть ли не по всей длине, располагался свинарник, где ждал смерти здоровенный кабан. Был он килограммов под триста весом.

У свинарника погребок открыт – ровно на подпорочке ляда. Тут же будка, в ней кобель лохматый. Птица мелкая рассекает. ИндюшИны вперевалку шествуют, их под дюжину. Прямо монстры. Доброму барану в весе фору дадут, потому и дефилируют гордо. Вид у них такой же как у сбитных ментов, что идут по маршруту чинно.

Круглову один такой индюк почему-то здорово не понравился, и он предложил Абрикосову:

– Слушай, Вася, давай я тебе, кроме свиньи, ещё и вот этого сопливца зарежу, ходит, падла, ухмыляется, прямо замполит наш. Сопли развесил, нахохлился. Безобразие.

– Да вы, товарищ капитан, не волнуйтесь. Если вам индюки мешают, я их в сарай закрою.

– Эх ты, Абрикосов. Помазок – одно слово. Ты же видал, как я режу? Видал! А коли так, то значит знать должен, что ас я – суперпрофессионал. Таких мастеров художественного убоя свиней на всём свете белом нет больше! Разве может, скажи, индюк помешать мне?

Саша Круглов действительно был непревзойденным мастером по резке свиней. Ремесло он перенял у деда, также бывшего нарасхваты в деревне. Оставил дед внуку, кроме искусства своего, ещё и отличный немецкий штык. Трофейный, из отменной стали круповской.

То, что вытворял Круглов на подобных мероприятиях, делало их неотразимым и захватывающим шоу. Саша так виртуозно и точно владел кинжалом, что кабан даже не успевал ничего понять. Умирал легко и без визга. Будто бы спать ложился. Публику то наповал разило.

Абрикосов с коллегами быстро импровизированно стол накрыли. Водку выставили: пятнадцать бутылок, хлеб да соль, огурцы с лучком, ну и, чтоб пошло веселее дело, пропустить решили по фронтовой.

– По местам, товарищи! – прокричал Шухов, и компания дружно уселась вокруг стоящего в тени акации большого стола круглого.

Пили молча по первой, слышно было только бульканье да сопенье. А пока ребята закусывали, кочегары прогуляться решили да усадьбу Васи Абрикосова посмотреть. Шухов невзначай поглядел на будку и: Боже! Пентаграмму на ней узрел красную, как и у бомбардировщика на киле. Собака же, волкодав могучий, глянула на кочегара с испугом и завыла очень жалобно так. Никто, кроме Шухова, ни хозяин, ни гости не обратили совсем внимания на такое поведение пса, он же, вспомнив разговор ночной с дьяволом, содрогнулся, смутно чувствуя с тем событием связь. Показалось, что собака чует приближение жуткого чего-то. Только отогнал подальше Шухов мистику приставшую и к столу обратно, а Круглов к свинарнику подошёл и на объект работы предстоящей взглянул. Вепрь громадный надменно на мир смотрел. Был он не просто огромен, он был ошеломляюще велик и состоял, казалось, из одних только мышц накаченных. В теле животного не было даже намёка на присутствие сала. Такого знаменитый резчик на своём веку ещё не встречал.

Внезапно в голове Круглова возник грандиозный невероятный план. Он моментально спроектировал мысленно такое шоу, от которого даже дыханье сперло и вожделенно зачесалась ладонь. А решил Саша следующее: пойти, незаметно взять кинжал и опять к свинарнику, затем молниеносно расправиться с вепрем, так, чтобы никто не слышал, и вернуться к компании как ни в чём не бывало. Влиться в общую трапезу, а как только ещё по одной хлопнут, пойдут кабана из сарая выгонять, глянут и обомрут. Он-то готовый лежит. Только и осталось, что опалить да разделать. Вот уж воля покуражиться будет. В предвкушении высшего кайфа от предстоящего Круглов наспех даже подготовил речь, которая должна была не только ошарашить публику, но и напрочь доконать этого ультра, этого экстремиста Охалкова, специалиста по кислородным ваннам.

Речь предполагалась такой:

«Дорогие друзья! Сегодня мы с вами имеем честь присутствовать на очень важном и ответственном мероприятии. Я приглашён как главное действующее лицо и как специалист своего дела. Безусловно, все вы не только желаете покушать печёнки и запить её напитком известным. Каждый из вас хочет получить эстетическое наслаждение, наблюдая за моей работой. Даже не просто работой, а единственным в мире супероригинальным шоу. Но увы. Концерта не будет, потому что у Абрикосова во дворе такой же порядок, что и у Охалкова на самолёте. Там нет дежурного по кораблю. Здесь собака с ворами дружит. Злоумышленники поэтому в отсутствие хозяев свободно проникли во двор и преспокойно укокошили вепря, по мощи клыков и мускулов не уступающего динозавру, а кобель вид делает, будто спит, и не лает даже для приличия. Хорошо мы вовремя подоспели, да воров спугнули, а не то бы закусывать нечем было. Так что некого мне художественно живота лишать. Но не расстраивайтесь друзья, предлагаю я на ходу, так сказать экспромтом сменить программу: пса вместо кабана зарезать, чтоб спектакль фартовый не отменять. Толк с него всё равно какой? А корейчикам на шашлык в самый раз пойдёт».

«Абрикосов после такого до слёз дойдет. Да и Охалкову стыдно за свой недавний поступок станет» – вожделенно размышлял кочегар.

Так раздумывая, в предвкушении сногсшибательного эффекта, Круглов сходил за кинжалом и, не привлекая внимания, вернулся к сараю с ним. Зашёл в сажик и вынул штык. Направил клинок на солнце и полюбовался сиянием. Затем почесал кабану бочок, и тот, предчувствуя наслаждение, повалился на пол да, как собачонка, задрал кверху ноги обе. Круглов двумя пальцами, чтобы не мешала, слегка приподнял переднюю левую и молниеносно вонзил лезвие туда, где, по расчётам, находиться было сердце должно. Но тут произошло такое, что поменяло весь предполагаемый сценарий. Вепрь на мгновение замер, как бы удивляясь происходящему, потом взвился, взревел и на убийцу ринулся. Кабан далеко от себя отбросил ошеломлённого Круглова и, хотя не убил, но сломал ему несколько рёбер с одной стороны. Болевой шок был так силён, что сознание потерял Круглов и бабахнулся на пол сарая.

Кабан же, словно истребитель, по двору понёсся, набирая скорость. Казалось, что он включил форсаж, и вот-вот раздастся хлопок перехода через звуковой барьер. Правда, не выскочил на сверхзвук вепрь, но на огромной, бешеной скорости, разъярённый, врезался он в стол, за которым закусывали ребята. Отбросив его до забора и, соответственно, уничтожив всю водку с закуской, так шарахнулся кабан лбом об изгородь, что покосилась та.

Следует отметить, что при всём происходящем, никого, кроме Круглова, он не зацепил больше, но, отскочив от забора как мячик, устремился обратно в самую гущу народа, и последствия ожидались плачевные, но, как и бывает в сверхкритических ситуациях, у присутствующих от страха, разумеется, сверхспособности появились. Люди, как ошпаренные, с мест сорвались и врассыпную кинулись. Через несколько мгновений на земле уж не было никого: изгородь собой украсили воины.

Фомин вместе со всеми от напасти укрыться спешил, но, обладая массой намного большею, не смог это так шустро, как остальные, проделать. Замешкался он, бедняга, и несущийся по двору кабан шарахнул его, пролетая. Удар скользящий был не так силён, напугал сколько. Петровичу даже показалось, что-то смерть-злодейка, но руками и ногами пошевелив, понял то, что целы они и что нужно сойти со сцены. Чувствуя, что на забор не взобраться, ящеркой Александр Петрович к погребу пополз. А кабан же по периметру двора нёсся. По земле размазав несколько индюков надменных, он летел, круша всё на пути своём, по спирали траекторию уменьшая. Когда же линия движения его пересеклась с пентаграммой на будке, кинулся яростно волкодав на кабана, но тут же оглушён был мощным ударом. А вепрь, не останавливаясь, подхватил цепь грудью, и, не снижая скорости, поволок и собаку, и будку.