- Он наверняка был сильно нетрезв, - виконт позволил себе улыбку. - Чего только обо мне не говорят. И куда девается весь пыл этих юнцов, когда мы сталкиваемся лицом к лицу?

- Они не настолько безрассудны, чтобы бросать вам вызов. Конец для них будет слишком печален.

Какое-то время в гостиной царила тишина.

- Вы сегодня задумчивы и далеки от меня, милорд. Мои рассказы вас не увлекают... Где блуждают ваши мысли?

- В делах, где же еще им находиться? - он вновь отговорился привычной фразой.

- Быть может, их занимает некая дама?

- Дама, о которой вы не знаете? - Рейфорд усмехнулся. - Это нонсенс. Но мой совет вам на будущее, как моему близкому другу, не стремитесь разгадать тайны моей души, их знание слишком опасно.

- Ну что вы милорд, я лишь пытаюсь быть любезной, - леди Лесли тут же отступила назад, понимая, что сегодня вдвойне не стоит ступать на ту почву, ходить по краешку которой она лишь иногда себе позволяла.

- Я рад этому, - серые глаза виконта остановились на часах, - а теперь, думаю, уже действительно поздно. Мне пора откланяться. До скорой встречи, Беатрис.

- До скорой встречи...

Улыбка сползла с ее лица, как только за гостем закрылась дверь. Женщина понимала, что раз за разом пытаясь достучаться до него, только еще больше раскрывает пропасть, начинающую расти между ними, но не могла остановиться, теряя его. Конечно, она знала, что рано или поздно это должно было произойти, но всегда больно наблюдать, как исчезают последние крошки надежды и чувствовать, как тихо тикаю часы, отпущенного ей времени.

Глава V.

Порой один посторонний взгляд может изменить всю твою жизнь.

Из писем Ариан к Ричарду

Июль, 1812 год

Звуки музыки остались за спиной, когда я вышла в ночь на один из балконов дома лорда Крафтона. Полная луна, застывшая на небе, освещала бледным серебристым светом слегка запущенный сад. Кое-где горели мелкие фонарики, скорее создающие впечатление сказки, чем показывающие путь. Я, как завороженная, смотрела на небо, стараясь забыть недавний скандал и сделку с отцом. Будущее можно было считать решеным, и от этого на моих губах иногда играла полная горечи усмешка.

- Ты ошибся, Жан, - я тихо прошептала, что сама не услышала своего голоса, - как же ты ошибся.

...Позавчера отец вызвал меня к себе и сообщил, что практически устроил мой брак. Он выглядел полностью довольным собой, когда сообщал мне, что моим мужем станет маркиз Линтон, старший сын и наследник герцога Брэдвордского. Родитель выжидающее смотрел на меня, ожидая слов благодарности за столь хорошего и перспективного мужа, а во мне медленно и верно нарастала волна гнева, грозящая снести на своем пути все: расчетливого отца, нежелающего считаться с моим мнением, безалаберную мать, не умеющую заботиться о собственном ребенке, будущую жизнь с самовлюбленным и напыщенным герцогским сыном, которому нужна жена только как племенная кобыла и ширма в политической игре.

- Ариан, - отец, будучи на редкость благодушным, позволил себе улыбнуться, - ты, наверное, меня не совсем поняла. Остались лишь небольшие детали, и наше соглашение с герцогом вступит в силу. Из тебя выйдет отличная маркиза и герцогиня.

Мое терпение, наконец, лопнуло, и я перебила его:

- А, вы, получите все то влияние, которого столь долго добивались? - мой голос был способен заморозить пламя.

Маркиз Апревилль приподнял в изумлении бровь:

- Тебе не кажется, дочь моя, что ты несколько непочтительна?

Я усмехнулась, глядя ему прямо в глаза:

- Не кажется, отец. Думаю, я слишком долго позволяла вам не считаться с собой, поэтому заявляю со всей серьезностью, что замуж за Линтона не выйду.

Черные глаза отца грозно сверкнули, а тонкие ноздри раздулись, выдавая сильную степень его гнева. Он медленно поднялся из-за стола и подошел ко мне, пытаясь подавить и заставить подчиниться всем своим видом. А я только в тот момент поняла, что мне не страшно и, не отступив, встретила его взгляд, слегка вскинув голову и ухитряясь в этой невыигрышной позиции смотреть на него снизу вверх. Этого маркиз стерпеть не мог.

Дальнейшее напоминало апокалипсис. Апревилль отборно ругался по-французски и обещал научить меня покорности и послушанию. Его фигура мелькала по кабинету, пыша гневом и злостью. Маркиз был страшен, а я твердила, что не выйду замуж за Линтона и не желаю подчиняться его приказам. В глубине души я понимала, что противостоять отцу у меня не было шансов: он мог отправить меня в монастырь, выкинуть из дома или избить, добиваясь того, чего хотел. Но где-то в сердце настойчиво продолжала биться мысль, что лучше все это, чем жизнь в новой клетке - я хотела быть свободной. Поэтому, когда он остановился напротив меня, не прерывая свой монолог с мельчайшей росписью того, что со мной будет, если в течение нескольких секунд я не одумаюсь, мои нервы сдали, и голосом, срывающимся на крик, в неподобающих леди французских выражениях я посоветовала отцу замолчать. Наступила тишина, которую при желании можно было бы разрезать на части. Я резко выдохнула.

- Я выйду замуж, - мой голос стал отрешенно спокойным, а отец оживился, - но за герцога.

- Ты предпочитаешь старого мужа молодому? - родитель, казалось, не мог поверить собственным ушам.

- Я предпочитаю свободу - подчинению, - отрезала я. - А вы, кажется, опасаетесь того, что не успеете реализовать собственные амбиции за время его жизни?

Апревилль слегка дернул плечом, и я поняла, что попала в цель. Он бы хотел выдать меня замуж за герцога, но те, кто мог претендовать на роль мужа по возрасту - женаты, а остальные были преклонного возраста, что расстраивало моего отца и его планы подняться по социальной лестнице на самый верх одним удачным ходом.

- Не беспокойтесь, - я презрительно искривила губы, - мой будущий муж вас переживет.

С этими словами я круто развернулась и покинула кабинет, ставший на несколько минут почти настоящим полем боя.

Вечером того же дня я отправила родителю записку с именем того, кого хочу видеть своим мужем, а вчера получила согласие отца. Выбор был сделан, и колесо судьбы повернулось...

Очнулась я от воспоминаний, почувствовав чьи-то руки, набрасывающие мне на плечи фрак и услышав хрипловатый голос над ухом:

- Так недолго и заболеть, если стоять на балконе в одном легком платье, - губы говорившего почти коснулись моего виска.

Я стремительно развернулась, резко делая шаг назад и упираясь спиной в довольно высокую балюстраду. Мой взгляд встретился с пронзительным взглядом неизвестного лорда и заскользил по его мощной фигуре, отмечая рост, на дюйм или два ниже моего, длинноватые волосы, растрепанные ветром, и щегольски повязанный галстук.

- Вы не боитесь стать жертвой какого-нибудь подвыпившего любителя женщин, мисс...? - он сделал паузу голосом, предлагая мне назвать свое имя, что я не была расположена делать.

- Мое уединение нарушили лишь вы, - я повела плечами, легко скидывая фрак, и перехватывая его левой рукой.

- Боюсь вас разочаровать, - он картинно поклонился, будто играя одну ему ведомую роль, - но это вы нарушили мое, - темная бровь выгнулась в ожидании ответа.

- Тогда прошу извинить меня, - я вздернула подбородок и протянула ему фрак, - не смею больше вам мешать.

Я настороженно обошла его, хотя он не двинулся с места и не делал попыток меня задержать, и скользнула в духоту и свет бальной залы.

Стоя рядом с маман и Ричардом я мысленно возвращалась к незнакомцу, встреченному на балконе. Кто это был, и почему я его ни разу не видела? Он явно был очень богат - ему был присущ тот налет безнаказанности и легчайшего расточительства, сопровождающий таких людей. И я могла с уверенностью утверждать, что до этого момента не видела его, уж слишком запоминающаяся внешность.