Снилось мне, что я стою на сцене, толпа ликует от восторга, все ждут моего выступления и хлопают в ладоши, а затем я открываю рот, и толпа замирает. Я не могу произнести ни звука, музыканты начинают переглядываться, а по толпе проходит волна смеха. Кто-то с задних рядов кричит:

-Прекрасное представление, красотка, может, лучше разденешься? - и кидает монету на сцену. Следом к сцене подтягиваются несколько мужчин, все тянут ко мне потные руки и начинают хватать за лодыжки. Улыбки на их мерзких лицах заставляют меня съежиться от страха. Да что они себе позволяют. Но мое сопротивление, словно раззадоривает их. Я чувствую чье-то зловонное дыхание и, вмиг просыпаюсь. Но облегчение не приходит. С ужасом осознаю, что это не сон, чьи-то губы терзают мою грудь, рука зажимает мне рот, а по телу шарят липкие руки. В комнате темно и я не могу разглядеть их лица. Понимаю, что это уже не сон и начинаю брыкаться.

-Убери ты руку, она же все равно не сможет закричать, лучше ноги ее держи. Не то папаша проснется! -прорычал незнакомый мне голос.

Хватка на моих губах ослабла, но легче от этого не стало. Кто-нибудь помогите мне! Я пытаюсь закричать, но получаются лишь всхлипы.

-Ну что, малышка, думала так и будешь нос воротить от местных парней? Этот ей не красавец, у того денег маловато. Что же теперь ты скажешь? - я узнала его. Это определенно был голос Савелия - деревенский неприметный парень, который пытался ухаживать за мной, но был отвергнут по причине отсутствия денег. Решил воспользоваться моментом и добиться своего, еще и дружков позвал, мерзкий трус.

Я слышу, как напряженно они дышат, вижу, как лихорадочно блестят их глаза в темноте. Один из них неожиданно отпускает мои руки. Его оплошность дала мне шанс на спасение. Хватаю первое, что попалось под руку и бью, бью изо всех сил, не разбирая в темноте. Послышался крик одного из насильников, а затем стук тела о каменный пол. Следующее, что я почувствовала, это удар кулаком в лицо. Только бы не отключиться. Еще один удар в живот и сердце на миг останавливается. А потом вспышка света озаряет комнату, врывается отец и кидается с кулаками на насильников. Получив свободу, подрываюсь с кровати и выбегаю прочь из комнаты, стены которой внезапно показались слишком тесными. Судорожно соображаю, что, вероятно, они не единственные, кому придет в голову воспользоваться моей беспомощностью. Надо бежать туда, где меня никто не найдет, но где найти такое место. В этом доме оставаться опасно, но и деревню я покинуть не могу - что если маг объявится тут еще раз. Внезапно, сознание рисует затерявшийся в зелени домик, скрытый от любопытных глаз. Да это же идеальное место. Вряд ли кто-то догадается искать меня там. Уверена, с отцом все будет в порядке, а мне нужно позаботиться о себе. Приняв решение, которое изменит мою дальнейшую судьбу, кидаюсь навстречу старой заброшенной избушке в лесу.

2

Немного помедлив на пороге, собираюсь с духом, и, раздвинув листву, захожу внутрь. И тут... понимаю, что поспешила с выводами. Заросшая изба навела меня на мысли о том, что этот дом пустует. Однако, треск горящих поленьев говорил об обратном. На растопленной печи как раз закипал чайник, а кровать в углу была разложена и словно готовилась принять в свои объятия хозяина хижины. Внезапно, страх сковал все тело. Закипающий чайник начал свистеть, а меня внезапно осенило - кто бы ни жил в этом доме, ушел он недавно и что самое ужасное, планировал вернуться как можно быстрее. Звук чайника начинал действовать на нервы, я сняла негодника с печи и уже почти поставила на стол, когда звук шагов на пороге заставил меня резко обернуться, часть кипятка пролилась мне на руку. Я принялась усиленно дуть на место ожога, забыв обо всем. Подняв голову, посмотрев в сторону выхода. На пороге стоял мужчина лет тридцати, одетый в старое тряпье вместо одежды, на голове у него красовалась соломенная шляпа, а глаза с интересом уставились на меня. Я забилась в угол от страха. В голове сразу же нарисовалась картина изнасилования. Сердце замерло. Я так много пережила за эту ночь, что без сил провалилась в беспамятство.

Проснувшись на мягкой кровати, укрытая теплым стеганым одеялом, я даже не сразу поняла, где нахожусь. Взгляд блуждал по обстановке, пытаясь ухватиться за что-нибудь знакомое, а затем упал на стул возле печи, на котором сидел незнакомец. Он, словно не замечал меня и продолжал неспешно подкидывать поленья в открытую створку печи. В его темных глазах, отражаясь, плясали огоньки, а черты лица приобрели какую-то мягкость.

Незнакомец закончил свое неспешное занятие и поднял взгляд на меня.

-Не хочешь рассказать, что привело тебя в мою хижину? - поинтересовался он.

Я же просто промолчала в ответ и опустила в глаза. Незнакомец подошел ко мне и откинув одеяло, посмотрел на ноги в синяках и разорванную ночную рубашку. Стало невыносимо обидно. Какой позор! Лежу тут растрепанная, как продажная девка, в голубых глазах отражается страх, а подбородок предательски дрожит. Закончив рассматривать меня, мужчина достал из шкафа мужскую хлопковую одежду и кинул на постель.

-Переоденься, я на улице подожду, - коротко бросил он и вышел.

В данной ситуации меня совсем не смутило, что одежда была мужская, главное - чистая, да и пахнет от нее так приятно - лавандовое масло, если я не ошибаюсь. То, что нужно, чтобы успокоиться и крепко уснуть. Переодевшись, снова укуталась в одеяло.

- Имя-то у тебя есть? - спросил он, вернувшись.

Его вопрос заставил меня удивиться, неужели есть кто-то в этой деревне, кто не знает дочку купца, подумалось мне. В данной ситуации, как раз то, что мне нужно. Я неуверенно пожала плечами в ответ.

-Немая, значит. Кто же покусился на столь невинное создание? - он кивнул на разорванную рубашку, которая сейчас небрежно валялась на полу. Снова опустила глаза.

-Можешь оставаться, сколько понадобится, -произнес он, -однако, сидеть без дела ты не будешь, хлеб надо отрабатывать. Видимо, мой взгляд был слишком красноречивым .

-Ты чего там придумала? Да ты даже не в моем вкусе, - разозлился он.

Я же, вспомнив про деньги отца, кинулась к ночной рубашке на полу и достала из маленького кармана несколько бумажек. Неуверенно протянула мужчине. Тот еще больше нахмурился:

-Что ты мне бумажками в лицо тычешь? Тут тебе работать придется, а деньги свои при себе оставь. Как вести хозяйство, надеюсь, знаешь? - На вопрос его отрицательно покачала головой и стыдливо опустила глаза. На душе стало совсем скверно. Я всегда считала, что в жизни устроюсь только благодаря внешности и деньгам, а ведением хозяйства пусть прислуга занимается.

Мужчина, проследив за мной взглядом, тяжело вздохнул и произнес:

-Ладно, научу тебя всему, но дальше ты сама. И еще кое-что... - на миг он замялся. -Сегодня я посплю на печи, но завтра , будь добра уступить мне кровать.

Возмущению моему не было предела. А где же я спать тогда буду? Но вопрос так и остался на кончике языка. Мужчина, глядя на меня своими зелеными глазами, лишь усмехнулся, а затем забрался на печь и сразу стал посапывать. Я же лежала наедине со своими мыслями. От всего пережитого хотелось зареветь во весь голос, от невозможности же выплакать слезы становилось еще больнее. Прислушавшись к дыханию хозяина хижины - размеренному и спокойному, словно колыбельная - сразу расслабилась и заснула.

Проснувшись на утро, обнаружила, что вокруг витал приятный запах, пустой желудок резко скрутило болью. У печи, все так же, по-домашнему, сидел незнакомец. Интересно, как его зовут. Живо представила, как пытаюсь узнать его имя, а он лишь непонимающе смотрит, и откинула глупую затею. Мужчина, жестом, пригласил меня за стол и поставил передо мной тарелку, наполненную чем-то не очень приятным на вид. Неужели это жижа так приятно пахла? Подняла ложку и занесла ее над тарелкой в нерешительности.