Джулиан в бешенстве скомкал листок дрожащими пальцами.
– Я иду за ним.
Эмма потянулась было к его руке, но затем вспомнила и отступила.
– Я с тобой.
– Нет, – отрезал Джулиан. – Ты понимаешь, что Марк пытается сделать? Ему одному не прорваться в пределы Неблагого Двора. Король Теней тут же уничтожит его.
– Конечно, понимаю, – сказала Эмма. – Вот почему нужно перехватить Марка, прежде чем он доберется до входа в страну фэйри. Стоит ему войти в земли Волшебного народа, и помешать ему будет почти невозможно.
– А еще время! – добавила Кристина. – Как только он пересечет границу, время для него потечет иначе. Он может вернуться через три дня, или через три недели…
– Или через три года, – мрачно закончила Эмма.
– Поэтому я отправляюсь за ним сейчас, – сказал Джулиан. – До того, как он уйдет в страну фэйри и время начнет работать против нас…
– Тут я могу помочь, – сказала Кристина.
В юности Кристина с особенным усердием изучала фэйри. Однажды она призналась Эмме, что частично это было из-за Марка – и из-за того, что в детстве она о нем узнала. История юного Сумеречного охотника, похищенного фэйри во время Темной войны, ее зачаровала.
Кристина коснулась медальона на шее – золотой подвески с изображением Разиэля.
– Это талисман, благословленный фэйри. Моя семья… – она заколебалась. – Многие из моих родных… давным-давно были близки с Волшебным народом. У нас до сих пор сохранилось немало знаков их симпатии. Хотя мы нечасто об этом говорим, потому что отношение Конклава к друзьям Волшебного народа… вам известно. – Она обвела комнату взглядом.
– А что этот талисман делает? – спросила Эмма.
– Не позволяет времени во владениях Волшебного народа идти слишком быстро для смертных.
Кристина, держа медальон в руке, взглянула на Джулиана с безмолвным вопросом: словно в рукаве у нее еще много тузов, если он только соизволит ее выслушать.
– Медальон всего один, – сказал Джулиан. – Как он защитит нас всех?
– Если я надену его на время путешествия, защита распространится и на вас с Эммой, и на Марка. Если только вы не будете слишком далеко отходить.
Джулиан прислонился к стене и вздохнул.
– И, полагаю, вариант «просто дай его мне, я надену его в стране фэйри» не рассматривается?
– Решительно нет, – ответила Кристина. – Это семейная реликвия.
Эмма чуть не расцеловала Кристину, но ограничилась тем, что подмигнула. Уголок рта Кристины дрогнул в улыбке.
– Тогда пойдем втроем, – сказала Эмма, и Джулиан вроде бы понял, что спорить не имеет смысла. Он кивнул – и в его глазах было что-то от прежнего парабатая, как бы говорившего: мы двое вот-вот полезем в самое пекло.
Вместе.
– А еще медальон позволит нам пройти лунной дорогой, – сказала Кристина. – Обычно доступ к ней есть только у тех, в ком течет кровь фэйри. – Она расправила плечи. – Марк и не заподозрит, что мы можем за ним последовать. Поэтому он и прислал записку.
– Лунная дорога? – переспросил Джулиан. – Что это такое?
И тут Кристина улыбнулась. Странной улыбкой – не то чтобы счастливой, да этого Эмма, зная, как подруга тревожится, от нее и не ожидала, – но в этой улыбке всё же было немного чуда. Это была улыбка человека, которому предстояло испытать нечто, о чем он и не мечтал.
– Я вам покажу, – сказала она.
Собрались они быстро. Темный дом казался неожиданно оживленным из-за нестройных звуков дыхания многочисленных спящих. Спускаясь по коридору и на ходу надевая рюкзак, Джулиан увидел спящего перед комнатой Кита Тая – тот полусидел, уронив подбородок в ладонь. Перед ним на полу лежала раскрытая книга.
Перед дверью в мансарду Джулиан задержался. Он заколебался. Он мог бы оставить записку и просто уйти. Так было бы проще. Времени было мало; надо было перехватить Марка до того, как тот попадет в страну фэйри. Это была бы не трусость – просто разумный поступок. Просто…
Он распахнул дверь и взбежал вверх по ступеням. Артур был там же, где Джулиан его оставил – у себя за столом. Квадратный пласт лунного света падал на него из потолочного люка.
Артур бросил ручку и повернулся к Джулиану. Серые волосы обрамляли его глаза – глаза типичного Блэкторна. Это было все равно что смотреть на размытое фото отца Джулиана – на пострадавшее при проявке изображение, где черты лица выбились из привычных пропорций.
– Мне надо на несколько дней уехать, – сказал Джулиан. – Если тебе что-нибудь понадобится, спроси у Дианы. Только у Дианы.
Глаза Артура были словно затянуты пленкой.
– Ты… Джулиан, куда ты собрался?
Джулиан задумался, не соврать ли. Лгать он умел хорошо, и давалось это ему без труда. Но почему-то врать ему не хотелось.
– Марк… вернулся, – сказал он. – Я собираюсь его поймать, в идеале – до того, как он попадет в страну фэйри.
Артура сотрясла дрожь.
– Ты идешь за братом в страну фэйри? – хрипло проговорил он, и Джулиан вспомнил обрывки того, что было ему известно о дядюшке – о том, что их с Эндрю, отцом Джулиана, годами держали в стране фэйри в плену, что Эндрю влюбился в женщину из Волшебного народа и та родила от него Хелен и Марка, но Артура разлучили с братом и заперли, и пытали заклинаниями.
– Да. – Джулиан перекинул рюкзак на одно плечо.
Артур потянулся, словно чтобы схватить Джулиана за руку, и тот от неожиданности отшатнулся. Дядя так его и не коснулся.
Артур уронил руку.
– В Римской республике, – произнес он, – к каждому полководцу, одержавшему победу в войне, приставляли специального слугу. Когда полководец проезжал по улицам, принимая знаки народной благодарности, слуга должен был шептать ему на ухо: «Respice post te. Hominem te esse memento. Memento mori».
– «Обернись, – перевел Джулиан. – Помни, что ты человек. Помни, что ты смертен».
По спине у него прошел холодок.
– Ты молод, но не бессмертен, – сказал Артур. – Если окажешься в стране фэйри – и не дай тебе бог, чтобы такое случилось… Если ад существует, он – там. Если ты окажешься в стране фэйри – не слушай ничего, что они станут тебе говорить. Не слушай их обещаний. Поклянись, Джулиан.
Джулиан выдохнул. Он подумал о древнем полководце, которого увещевали, чтобы слава не опьянила его. Помнить, что всё пройдет. Всё конечно. Счастье конечно, как и боль.
Всё преходяще, кроме любви.
– Клянусь, – сказал он.
– Нужно дождаться момента, – сказала Кристина. – Когда лунный свет на воде покажется твердым. Если посмотрите, то увидите – что-то вроде зеленой вспышки.
Она улыбнулась Эмме, стоявшей между ней и Джулианом – все трое в ряд на берегу океана. Дул легкий ветер, и океан расстилался перед ними, широкий и черный, окаймленный белым там, где вода встречалась с песком. Гребни морской пены там, где разбивались и таяли на линии прибоя волны, тянули вверх по пляжу водоросли и осколки ракушек.
Небо успело проясниться после недавнего шторма. Луна стояла высоко и отбрасывала на воду совершенную сплошную линию света, тянувшуюся до самого горизонта. Волны, лизавшие ноги Эммы, тихонько нашептывали что-то; прибой захлестывал ее водонепроницаемые ботинки.
Джулиан не сводил глаз с часов. Раньше они принадлежали его отцу – тяжелые старомодные механические часы, поблескивавшие у него на запястье. Эмма заметила, что браслет из морского стекла, который она когда-то для него сделала, все еще был у Джулиана на руке, сияя в лунном свете рядом часами – и голова у нее слегка закружилась.
– Почти полночь, – сказал Джулиан. – Интересно, насколько Марк нас обогнал.
– Зависит от того, сколько ему пришлось ждать, чтобы ступить на дорогу, – сказала Кристина. – Нужные моменты приходят и уходят, и полночь – лишь один из них.
– И как же мы собираемся его поймать? – спросила Эмма. – Старые добрые салочки? Или попытаемся отвлечь его танцем, а потом набросим лассо?
– Шутки тут неуместны, – ответил Джулиан, глядя на воду.
