- Ну, здравствуй, - я открыл глаза и в этот момент мне захотелось провалиться в диванные подушки. Тошик стоял на пороге, широко улыбаясь, и довольно смотрел на меня.
- Зачем ты это сделал? – я смотрел на Мауса и не понимал, что происходит.
- Потому что так же, как и Тошик считаю, что тебя нужно спасать, - я закатил глаза.
- Разве не ты говорил, что у каждого свой выбор? Разве не ты говорил, что каждый должен жить так, как считает нужным? – Дима потушил сигарету о пепельницу и встал, Тошик прошел в квартиру, закрывая за собой дверь. Он встал за креслом, все так же не сводя с меня глаз.
- Да, конечно, если ты никому нахер не сдался. Но ты нужен ему, - он хлопает Антона по плечу, протягивает ему ключи и идет к выходу. – Увидимся, ребят, пока, - машет нам рукой и уходит. Просто шикарно. Мне становится до жути страшно, будто сейчас повторится все то, что я уже почти смог забыть. Но Тошик все так же улыбается, и я не вижу злости в его глазах.
- Будешь бить? – это срывается как-то само. – Бей. Но я просто устал, я просто уже не могу, меня ломает, - достаю из куртки пакетики с героином, кладу их на стол. Мне становится смешно, ну да, как я мог не догадаться сразу. – Черт, там мука что ли? – Тошик пожимает плечами и все-таки садится в облюбленное Димой кресло.
- Если мука, то сможем напечь блинов, - он усмехается. Эта ситуация заставляет меня смеяться.
- Боже, - я заливаюсь смехом. На мгновение мне даже становится легче. – Но он забрал мои деньги, мудак, - Тошик тоже начинает смеяться.
- Это тебе наказание, - он берет один из пакетиков и кидает в меня.
- Ты идиот! – пакет лопается, и мука разлетается по всей комнате, в том числе и на меня, и на него. Я хватаю второй пакет и запускаю в него.
- Нам нужно побыстрее смыться отсюда, пока Дима не вернулся, - он встает с кресла обходит столик и тянет меня за руку, заставляя встать на ноги. – Я обещал, что больше не поступлю как мудак, но наказать тебя должен, - его губы резко накрывают мои. Теперь у меня все со вкусом муки, но это ерунда. Рядом с ним становится слишком хорошо.
- Ты самый настоящий наркотик, - да, это банально, но я такой, банальный до жути, слишком слащавый и глупый, такой, каким меня считает две страны, да и сам Тошик. Рядом с ним и правда легче, когда его руки так крепко прижимают к себе, а губы целуют так горячо. Когда чувствуешь, как же сильно ты ему нужен. Когда знаешь, что это правда. Когда уверен, убежден, видишь, что он изменился. Знаешь, что все это ради тебя. – Тебе придется держать меня так, пока мое тело окончательно не отпустит, - он усмехается.
- Всю жизнь бы держал, - мы быстро сваливаем из квартиры, пряча ключи в почтовый ящик и сматываемся.
***
От лица Тошика.
Я знал, что так будет, знал, что он сорвется, поэтому и позвонил Маусу. Думал, конечно, что он пошлет меня, но все оказалось иначе. Он был рад тому, что я позвонил, особенно причине звонка. Маус не хотел проблем, он не был заинтересован в том, чтобы ломать Жене жизнь. Просто поддержал его в трудную минуту, просто так вышло, что он стал именно тем, чей «сотрудник» продал Жене первую дозу. Так они и встретились, когда Маус увидел его из машины, в которой встречался со своими посредниками. Как-то так он мне объяснил, я в этом не разбираюсь. Конечно, то, что чувак замешан в таких делах меня удивило, особенно тот факт, что он вроде как главный. Но это было не важно. Маус встретился с Женей, чтобы переубедить, отговорить, но все было слишком скверно. Если бы не Дима, то мы бы искали Женю в каких-нибудь притонах, если бы и вовсе не потеряли навсегда.
Я держал Женю за руку всю дорогу до дома, и даже в квартире не хотел его отпускать. Лишь когда он упал на кровать, притягивая меня к себе, я все-таки отпустил его руку. Для того, чтобы было удобнее целовать его губы, чтобы было удобнее обнимать его.
- Видимо, мне придется приковать тебя к себе наручниками, чтобы ты больше никогда никуда не влезал, - кусаю его за шею.
- Это бесполезно, - он прав. Хоть мы и начали все заново, хоть я и пытаюсь исправиться, но Женя не меняется, да и не будет. Даже если ему сказать, даже если попросить или поставить ультиматум. Женя не меняется, и никогда не поменяется. Потому что Женя – это Женя, как не крути. Сколько бы его не били, сколько бы не втаптывали в грязь – он всегда остается Женей. И даже звездная болезнь этому человеку не страшна. Сраный Мильковский всегда будет оставаться собой.
Странная строчка крутится в голове. Такая старая и забытая. Мы перегорели…правда ли? Нет, я буду спорить с этим всю жизнь, каждый раз, когда что-то будет идти не так. Каждый раз, когда я буду терять его. Каждый день и каждую ночь. Я буду доказывать ему обратное. Разве мы лампочка, чтобы перегорать? Разве наши чувства – это фитиль? Разве можно сравнивать любовь с чем-то подобным? Я бы сравнил ее с огнем, только с вечным. Наша любовь, наши чувства, он и я – это самое важное. Самое, блять, важное. И я буду беречь их, беречь его, беречь НАС.
========== Теперь подарим друг другу билеты во взрослую жизнь (конец) ==========
От лица Жени Трухина
Видимо это и есть хэппи энд. Я, как сторонний наблюдатель, который какого-то хрена был замешан во всю эту историю, могу сказать точно, что это не конец. Их история не закончится, пока кто-нибудь не покинет этот мир. И, боже упаси, если это случится скоро. Каждый из нас, каждый, кто хоть как-то знаком с этой безумной парой понимает, что без них этот мир сгниет окончательно. Без их любви, вмиг переходящей в ненависть, без их чувств, которыми проникся каждый из нас. Этот мир не будет «Миром» с большой буквы.
- Вали уже! – Женя в истерике прыгает на месте, швыряя в Ниженко что попало. Леша услужливо подает ему свои палочки, но Рома вовремя перехватывает их.
- Зай, ты его убить хочешь? – шутит Роха, зарываясь пальцами в волосы Леши. Он стоит за его спиной, снимая все на телефон, рядом со мной сидит Влад. Он тоже предпочитает не вмешиваться, просто наблюдает со стороны.
- Кажется мы с тобой чужие на этом гей-параде, - вздыхает он, я усмехаюсь.
- Не сказал бы, - воспоминания о наших с Женей отношениях не самые лучшие, но все-таки они имеют место быть. – Круто, что вы все-таки помирились с Мильковским, - Влад кивает.
- Мне не хватало их ссор, - улыбается он.
- И так семь лет? – даже и подумать страшно. Такой срок…
- Долбанных семь лет, - вздыхает Влад. Господи, это же даже представить сложно. – Хорошо, что все закончилось, - он достал из кармана сигареты.
- Все только начинается! – крикнул Мильковский, скидывая с себя гитару.
- Нет, Женя, остановись! – Ниженко с криками выбежал из студии.
- Они точно убьют друг друга, - вздыхает Рома, выключая телефон. – Хорошо хоть на нас их убийство не повесят, я все заснял, - Леша вырывает телефон из рук Ромы. – Эй, шкед, что ты творишь!? - Влад закатывает глаза.
- Слушай, ты говоришь Мильковского с Ниженко уже семь лет терпишь? Мне просто интересно за что я такое наказание заслужил, - Зайченко не сразу понимает, о чем я, но когда мимо нас почти пролетает Бочкарев, то просто начинает смеяться.
- О, друг, тебе не повезло в два раза больше. У тебя тут две безумные парочки, - он хлопает меня по плечу. – Вот и первый плюс в том, что я ушел в Скриптонит. Не думаю, что на Адиля западет какой-нибудь парень…хотя кто знает этих извращенцев, - я молчу с пол минуты, пытаясь понять, что он только что сказал, а когда до меня доходит, то я просто взрываюсь.
- У меня, кажется, нервный срыв, - сквозь смех говорю я. – Я с ними точно свихнусь, - Влад вновь хлопает меня по плечу. – Знаешь, из «нормальных» остались только мы, так что давай пообещаем друг другу, что ты никогда не предложишь мне встречаться, а я не предложу тебе. Даже если очень захочется, - подмигиваю ему, от чего Зайченко заливается краской и тоже начинает смеяться.
- Нет уж, я с женатиками не вожусь, - это точно сумасшедший дом.
Ничего не заканчивается, все только начинается. Да, сейчас все хорошо, и я, пожалуй, завершил бы на этом свой рассказ. Но наша жизнь будет идти своим чередом, и еще не раз мы будем вытаскивать этих идиотов из передряг, искать Мильковского по всей Москве, а может быть и не только его. Будем устраивать разборы полетов, пытаясь выяснить кто прав, а кто виноват. Но, как же были правы наши слушатели. Мы все равно останемся семьей. Да, в семье может быть пополнение, но исчезнуть из нее нельзя. Как бы не был уверен Женя тогда, сейчас все снова встало на свои места. Да, у него другая группа, другой состав, но в этой комнате собираются все те же люди. И даже Маус, которого я узнал, совсем недавно пару раз заглядывал к нам на чай.
