- Тогда давай не сейчас, - он опускает голову и наши губы оказываются всего в паре сантиметров друг от друга. Сам подается вперед, целует, я тут же отвечаю, заставляя его поддаваться моим движениям. Нет, Женя, что бы там между нами не поменялось, вести всегда буду я. – Может доберемся до спальной? – киваю, но не прекращаю его целовать. В ванной слишком хорошо, слишком тепло. Мне хочется растворится в воде, растворится в Жене. Неужели все наконец-то хорошо? Неужели больше не будет всего того дерьма, что творилось в последнее время? Мне не верится. Мне просто не верится. Женя сползает вниз и оказывается под водой. Я пугаюсь, но он целует меня и тянет за собой. Я начинаю захлебываться поднимаюсь и дергаю его вверх.

- Ты убить нас решил? – он кашляет. – Господи, дурак, - тяну его к себе, стучу по спине.

- Жить буду, к сожалению, - отшучивается он, но мне как-то не смешно.

- Что ты задумал, идиот? – пожимает плечами.

- О чем ты? – мда, как же, скажет он. Господи, я готов сейчас молится всем богам, лишь бы в его голове не появились еще какие-нибудь безумные идеи, лишь бы он больше никуда не пропал, лишь бы он не задумал что-то, что меня убьет. – Женя, честно слово, если ты попытаешься сделать с собой хоть что-то, что мне не понравится, я лично пристегну тебя наручниками к кровати и буду насиловать до потери пульса, - хватаю пальцами его лицо, больно сжимая щеки. Он щурится.

- Начни сейчас, - шипит он, усмехаясь.

- Ты сводишь меня с ума, - отпускаю, вновь отталкиваю его, чтобы он лег.

- Ты итак сумасшедший, - опускаю руку ему на член, Женя закусывает губу. – Я же говорил.

- Но ты же сам меня доводишь, - припадаю к его губам, кусаю.

- Окей, останемся здесь, - сквозь поцелуй бормочет он, и я чувствую, как его рука ползет вниз по моему животу.

- В ванной? – удивленно смотрю на него.

- Почему нет? Лучше уж, чем в студии на диване, - Женя не будет Женей, если не припомнит.

- Хорошо, - но в этот раз, Женя, все будет по-другому. В этот раз я хотя бы попытаюсь доказать тебе, показать, как же сильно ты мне нужен. Показать себя с другой стороны. Я тоже умею быть хорошим, Женя, я тоже умею быть нежным. Я умею любить. Мне хочется сказать ему все это, но слова ничего не стоят уже давно. Поэтому мне остается лишь сделать все так, как нужно, как любящий человек. Секс должен, наконец-то, обрести свое предназначение как любовь.

***

От лица Жени Трухина.

Я сидел на кухонном подоконнике и курил в чуть приоткрытое окно. Чтобы не разбудить..кхм, жену, свет я не включал, от чего было хорошо видно, что творится на улице. А на улице не творилось ничего. Тишина, абсолютная, успокаивающая и пугающая одновременно. Мне же было не спокойно, совершенно. Они уехали вдвоем, и хрен знает, что было дальше. Тошик ненормальный, в этом убежден каждый, от него можно ожидать что угодно. Но я видел, как он смотрит на Женю, я видел, как горели его глаза, когда мы дрались на той сраной кухни, я видел, как он страдал, когда Женя пропал. Я видел это и понял, что даже такой мудак как он, способен на любовь. Способен на любовь даже больше, чем я.

В голову лезут воспоминания нашей ночи, и нет в ней ничего романтичного, нет в ней ни-че-го. Он все время звал меня Тошиком, а когда осознавал, что я не его сраный Тошик, то начинал реветь. Секс сквозь истерику, секс под чужим именем. Этого я хотел? Нет, абсолютно. Я хотел чувств, хотел Женю, хотел сраной любви, но между нами не было ничего. Мильковский до одурения любит Ниженко, даже после всего того, что произошло между ними. Мильковский любит сраного Ниженко. А я люблю…музыку. Пожалуй, да, это единственное, что я могу сейчас ответить.

На столе мигает телефон, раздаваясь вибрацией в тишине. Я нехотя дотягиваюсь до него, читая пришедшее смс с номера Мильковского.

«Ты оставил себе мой подарок?»

Сначала хочу свернуть, но все-таки решаю ответить.

«Выкинул»

Отправляю и выключаю телефон. Я уже даже почти забыл о его «подарке». Сраный шизик мог подставить меня, мог испортить мне свадьбу. Да боже, он мог подставить каждого из нас. Травка в подарок, просто здорово. Честное слово, сейчас я даже рад, что все так. Пусть Ниженко разбирается со всем этим, это теперь его проблемы. А я наконец-то выдохну. Эти двое заслуживают друг друга, правда.

========== Мы не перегорели ==========

От лица Мильковского

Видеть его улыбку, слышать его голос, просыпаться с ним по утрам, не боясь, что все это рухнет в один момент. Разве не об этом я мечтал? Разве не это должно было стать моим успокоением? Да, господи, я мечтал об этом с нашей первой встречи…

А что сейчас? Он мой наркотик, такой же сильный, как и те, к которым меня тянет. Я не могу отказаться от него, но и не могу уже без тех. Мое тело меня убивает, моя душа гниет изнутри, а сознание требует лишь одного. Дозы.

- Ты справишься, да? – киваю. Он повторил это уже сотню раз, если не тысячу. Ну, а что ему остается? Он хочет меня спасти, как когда-то это сделал я. Он открывает дверь и выпускает меня из подсобки. – Когда ты закончишь? – спрашивает в след.

- Часа через два, - почти убегаю от него. Меня трясет, и я уже не замечаю, как достаю очередную сигарету. Пачка заканчивается, а купил я ее с утра.

- Привет, - здороваюсь с пацанами и тут же иду к своей стойке, по пути захватывая гитару, так кстати подключенную Ромой. Он одаривает меня грустным взглядом, но молча подключает вторую.

- Все еще хреново? – тихо спрашивает, пока Леша и Женя о чем-то спорят в стороне.

- Дико, - мне не за чем врать.

- Держись, - киваю. А что мне остается?

Слишком сильно сжимаю стойку микрофона, так, что кажется еще немного железо в моей руке погнется. Голос срывается на третьей песне. Мне плохо, мне безумно плохо! Кричу, свои строчки, написанные Антону. Да, черт возьми, каждая из них посвящена ему. Каждая блядская строчка. Воздуха катастрофически мало, и я чувствую, как меня начинает тошнить. Оглядываюсь по сторонам, вспоминаю сколько всего произошло в этом месте. Хреново.

- Блять, - сбрасываю гитару, кидая ее на пол и выбегаю из студии. Не знаю где здесь туалет, я был там, кажется, всего раз, но ноги сами несут меня туда. Падаю на пол, повисая на унитазе. В желудке почти ничего нет, но и от этого «почти ничего» он с радостью меня избавляет. Слезы текут из глаз, и все тело сковывает спазмом. Кое-как достаю из куртки телефон. Не могу больше…честно, я просто не могу больше! Набираю смс на знакомый номер.

«Я приеду минут через 20, деньги есть, ты знаешь, что мне нужно»

Телефон выскальзывает из рук, падая на пол, но смс все-таки отправляется. По экрану, словно паутинка, рассыпаются трещины. Плевать, мне уже действительно на все плевать. На то, что я тупое ничтожество, слабак и пиздобол. На то, что я вновь все порчу, что вновь рушу то, чего так хотел, ради мимолетной слабости. Плевать на то, что вновь вру Антону, вновь сбегаю и качусь по наклонной. Плевать даже на то, что я знаю, чем все это закончится.

***

- Ты вовремя, мне уезжать через пол часа, - Маус швыряет на стол два пакета с нужным мне веществом. Я как дикий хватаю их. – Только давай не здесь, тут только все убрали, - киваю, оглядываюсь по сторонам. И правда, квартира, которая была похожа на бомжатник, вдруг приобрела обычный вид ухоженной обжитой коммуналки.

- Спасибо, Маус, - он вздохнул. – Что?

- Да ничего, - он садится в полюбившееся ему кресло и на какое-то время залипает в телефон.

- Я пойду? – протягиваю ему руку.

- Нет, погоди, нам нужно подождать кое-кого, - вздыхаю.

- Можно тогда я здесь?

- Нет, - черт, и кого ему нужно ждать!? Я уже сейчас с ума сойду!

- Маус, мне хуево! – падаю на диван, доставая пачку сигарет, он повторяет за мной. – Кого мы ждем? – Дима молчит. – Маус!

- Ну придет познакомлю. Ты как был бешенным, так и остался, - затягивается сигаретой и, все-таки отрывается от своего смартфона. Откидываюсь на спинку и пытаюсь сосредоточится на никотине. Мне хреново, ужасно хреново, тело, будто, ломает пополам. Не знаю сколько времени проходит прежде, чем кто-то входит в эту чертову дверь.